Скромница и Сердцеед - Лана Ежова

запах статуэтки в съемной квартире девушки, наш вор точно она, — добавил Глеб.

— Ее могли подставить, — не согласилась начальница. — Например, кто-то из клана Черемет воспользовался удачным появлением чужачки в доме главы. И когда она, испугавшись, сбежала, побывал со статуэткой в квартире. Не верю, что дело простое.

— Босс, ты усложняешь, — не удержалась я. — К тому же воровка исчезла, так что не все просто, ее теперь еще нужно найти.

— Ребят, здесь точно какой-то подвох, — Саша тряхнула русыми волосами.

— Раз ты уверена, предлагаю продолжить копать, искать в клане Черемет тех, кому выгодно исчезновение реликвии. Поищем одержимых местью, — тихо произнес Макс. — Вдруг это не глобальное, а личное? Хотят наказать не весь клан, а кого-то конкретного?

— То есть? Почему сразу месть? — заинтересовалась Саша. — И если так, то кому?

— Да хотя бы младшему сыну главы клана. Его жене через два месяца рожать, если реликвия действительно важна, то понятна их озабоченность.

В зале совещаний разлилась удивленная тишина.

— Невестка Черемета беременна? — недоверчиво уточнила Саша. — Нам об этом не сообщили, да и нет у нее животика... Откуда информация, Макс?

Он ткнул пальцем вверх и пошутил в рифму:

— Оттуда. Увидел сквозь артефакты, которыми увешана будущая мать.

— Так это все меняет! — взбудоражено воскликнула начальница.

Я подавила улыбку: она радуется не только новой зацепке, но и предвкушает открывшиеся возможности. Попал Макс, агентство будет пользоваться его способностью вовсю.

Впрочем, он явно не против, иначе молчал бы.

Я перевела взгляд и ощутила, как перехватывает дыхание.

Платье... белое в черный горох...

Внизу, по тротуару, шла стройная шатенка в элегантно пошитом наряде и беззаботно улыбалась своим спутникам.

Даже на расстоянии я могла распознать эмоции: радость в душе девушки, восторг в парне слева и жгучую зависть в темноволосом мужчине справа. Влюбленная парочка и их друг, точнее, совсем не друг, медленно брели по охваченной зноем улице.

Платье без рукавов подпоясано черным поясом, пышную юбку игриво трепал ветер — девушка выглядела невесомой бабочкой.

Запрокинув голову, она беззаботно рассмеялась — и брюнета накрыло распирающей похотью.

Белое платье в черный горох... жгучая ненависть и грязь чужой похоти...

Странная комбинация, которая уже была в моей жизни.

Воспоминания, как водоворот, вмиг затянули в темную глубину.

Глава 4. Шкатулка с темными секретами

Элис

Четыре года назад…

Белое в черный горох, с алым поясом и пышной юбкой ниже колена — платье мне шло безумно! А еще я его украла, и это делало наряд вдвойне привлекательным. Ничего, осталось совсем немного потерпеть, и перед отъездом в университет свистну всю одежду моей мамы, которую тетка, обозвав греховной, закрыла на чердаке.

Это же надо — греховная одежда!.. И выдумали же в секте, которую посещает тетка. Разве не люди совершают дурные поступки? А одежда — это всего лишь ткань.

И уж точно гардероб моей мамы не был ни вульгарным, ни откровенным. Элегантные, стильные вещи, которые не смогли налезть на дородную тетку, вот и стали неугодными.

В зеркале отражалась красивая, стройная девушка с платиновыми волосами, собранными в толстую, длинную косу до копчика. Лицо без капли косметики выглядело свежим в душную летнюю ночь. Наверное, я единственная, кто к концу выпускного бала выглядела так же хорошо, как и к его началу.

И чувствовала себя отлично, не зря я не пила, не зря!

В сумочке завибрировал эргофон. На дисплее фото — симпатичная брюнетка с брезгливо поджатыми губами.

В который раз убеждаюсь: нельзя вспоминать тетку, она словно чует и дает о себе знать.

— Да, Марья, — ответила я наиграно сонным голосом.

— Элеонора, ты спишь?

Подозрительный вопрос. Я насторожилась. Соседи видели, как я уходила, и настучали?

— А что мне еще делать?

— Не вздумай врать, Элеонора, Всевышний не прощает лжи и всегда карает грешников! — пригрозила тетка и отключилась.

И что это было? Проверка связи?

Она явно что-то подозревает... Как же мне надоел этот тотальный контроль! Осталось подождать несколько месяцев — и я буду свободна.

Ну а пока придется потерпеть и придирки Марьи, и ее гиперопеку. Лишь бы она не догадалась о моих планах, иначе опять потащит в свой молитвенный дом слушать проповеди пастора, а то и хуже — навесит заклинание слежки, как уже неоднократно грозилась. Везет, что оно дорогое и прижимистой тетке не по карману.

А все-таки неплохо я повеселилась с одноклассниками в клубе, натанцевалась... Увы, пора домой, надо поспать хоть немного, пока не вернулась с ночной смены тетка.

Стремительно вылетев из туалета, в полумраке я с кем-то столкнулась.

— Извините...

На моих плечах больно сжались потные пальцы.

— Не извиню, красотка, пока не выпьешь со мной.

В нос ударил гадкий запах перегара и пота.

Я подняла голову, рассматривая поддатого парня.

Верзила лет двадцати с сильно выраженным кадыком и светящимся в полумраке зеленым зомби на черной футболке. Мятый, небритый, в потертых джинсах, он сам похож на ходячий труп. Фу!..

— Спасибо, я не пью, — сообщила твердо приставале. — И вообще, собираюсь домой.

— Какая ты не уважительная! Знаешь, что бывает с такими наглыми девками?

Угроза?..

Мне стало страшно. Неужели нарвалась на идиота? Ночной клуб принадлежал вампирам, которые всегда следили за порядком, поэтому наш класс и выбрал его. Увы, всегда найдутся дураки, которые готовы рискнуть и нарушить правила.

Я с силой толкнула парня в грудь.

— Отвали!

Он пошатнулся, и я побежала по длинному коридору.

Ушла недалеко — выход к танцполу мне преградил второй парень.

Похожий светящийся принт — скалящая зубы мумия — на футболке, в ухе черная массивная серьга, сломанный нос... Сознание выхватывало фрагменты его облика.

Боже мой... Неужели я нарвалась на неприятности?

— Дай пройти или я закричу!

Если устрою скандал, вызовут тетку, ведь до совершеннолетия еще несколько месяцев, я прошла в клуб, как и все ребята, за взятку...

Ох, Марья меня убьет!

— Так кричи, киска, — заржал придурок. — Люблю, когда девки горячие, визжат.

Он попытался схватить — я поднырнула под его растопыренные грабли.

Рывок — от боли из моих глаз брызнули слезы — второй успел схватить за косу.

— Не уйдешь, киска.

Удар по затылку. Темнота...

Сознание возвращалось рывками.

Тошнит. В живот упирается костлявое плечо.

Перед глазами черное, блестящее в электрическом свете полотно асфальта.

Мой