Василиса Прекрасная и братья Горынычи - Алёна Нова

В таком настроении я поднялась в поисках выхода. Тяжёлая дверь, которую я толкнула, неожиданно вывела в прежнюю спальню, где я и проснулась сегодня, однако отсиживаться тут у меня не имелось ни причин, ни желания, поэтому я приняла единственно здравое решение – обговорить с похитителями всё на берегу, спросив о том, что меня волновало и понять, что будет дальше. Набравшись смелости, я собралась выйти в коридор и уверенно отправиться на разговор с недругами, вот только меня ждал неприятный сюрприз.   

Меня опять заперли.

Назар

Никогда не чувствовал ничего подобного.

Не знаю, что происходило с братьями, но наша гостья действовала на меня самым неожиданным образом, как не действовала ещё ни одна девчонка до неё, и это сбивало с толку.

Она первая, к кому меня потянуло с такой непреодолимой силой, что прежние сомнения по поводу себя и своих желаний, пожирающие изнутри так долго, испарились, стоило мне побыть с ней рядом. И это был настоящий удар – сначала в голову, а потом по яйцам… Хотя, в первый раз получить от неё оказалось не так больно.

Взгляд синих, словно сапфиры глаз в свете утреннего солнца пронзил меня насквозь, и шанса выжить, казалось, уже не было, но сердце почему-то по-прежнему билось, заставляя кровь приливать к тому месту, которое уже давно не реагировало так бурно ни на одну девицу. А она просто смотрела, не представляя, какая хрень творится у меня внутри.

Яр тоже чувствовал что-то ненормальное, и это от меня не укрылось, когда он покидал спальню нашей гостьи, но я уже знал, как сильно эта хрупкая брюнетка его зацепила – она же полностью была в его вкусе, а чтобы угодить нашему хмурому братцу с вечным синдромом подозрительности, ещё нужно умудриться…

С момента, как пропал в её взгляде, уже не мог оторвать от неё собственный, не уставая удивляться, насколько один крохотный человечек способен по щелчку пальца взять и перевернуть твоё сознание с «я глубоко и бесконечно болен» до «со мной ещё не всё потеряно». Я ведь и правда считал себя неполноценным, неправильным и чего уж там, полнейшим дегенератом и извращенцем до этого рокового взгляда.

Может, я излечился?

Когда она ела, хотелось облизывать её пальцы, а потом уложить на стол и облизать всё остальное, после чего унести и спрятать от остального мира. А ещё впервые мне стало так стыдно перед кем-то за этот бардак, сотворённый волей проклятья, что захотелось провалиться сквозь землю.

Что это за магия, выворачивающая душу наизнанку?! Я почти расплакался...

Мне было жаль малышку, когда я отдал ей договор. Мы похищали многих из мира людей, и практически никто из них не вызывал никаких эмоций, кроме раздражения – это была всего лишь необходимая, порой неблагодарная и грязная, но работа, а большинство наших временных гостей часто сами напрашивались на грубость. Но не эта.

И чем больше я проводил с ней времени, тем первобытное желание завладеть усиливалось, рождая всё новые и новые жуткие образы, один другого хуже, а потом меня вообще будто вырубило, когда коснулся её хрупкой руки.

Стоило Яру появиться и сорваться с цепи, пробудив свою суть, я готов был костьми лечь – только бы защитить девчонку, уберечь от неадекватного родственника, который и в лучшие деньги мог наломать дров, но крошка, как выяснилось, вовсе не была такой безобидной, какой казалась на первый взгляд.

Яга… Ягушенька… Ягушоночек…

Юная, свежая, совсем ещё необученная и необузданная… Хочу!

Именно это слово яркими алыми буквами вспыхнуло перед глазами, когда я прижал её к стене, сам не зная, что собираясь вытворить и ни на что не обращая внимания, да только в голове уже плясали сотни образов с участием этой малышки. И я не знаю, что могло случиться, если бы не вмешался замок. Вырвал строптивицу прямо из моих рук, остужая мой пыл.

Мне понадобилось пара секунд, чтобы огонь в крови схлынул, а в это время братья уже обсуждали дальнейшие планы, и моё внутреннее чудовище, до этого дня бессовестно храпящее внутри, не захотело мириться с таким положением вещей. Касьяну тоже не особо хотелось делиться с Яром своим открытием насчёт девушки, но он просто не мог ему не сказать – сила старшего была неоспорима, да и меня как будто кто-то за язык тянул, предлагая варианты.

─ Для инициации есть два способа, ─ знающе протянул Данияр, кажется, уже решивший для себя всё, после чего обратился ко мне. ─ Ты говоришь, что напугал её, так? Что конкретно ты сделал? Ну?

─ Яр, ─ вмешался брат, ─ может, не надо?

В него тут же полетел подсвечник, но я как всегда прикрыл младшенького собой, перенаправив летящий предмет в мою сторону.

─ Завались! Мне надоело намертво быть связанным с вами двумя, и если она – наш шанс исправить всё это дерьмо, в которое втянули нас предки, я воспользуюсь этим шансом, а вы можете присоединиться или не мешать! И только попробуйте выдать заказчику, что она здесь… Я тебя слушаю, Назар.

Мы с Яном переглянулись, и братишка незаметно крутанул пальцем у виска, как бы намекая на проблемы с менталочкой у нашего родственника, но мы не могли винить его в этом.

─ Мне показалось, она боится мужчин, ─ неуверенно ответил, сам проклиная себя за неспособность противостоять его силе, буквально выкручивающей внутренности. ─ Вернее, того, что мы можем сделать.

Данияр задумался сильнее, напрягаясь, и я всерьёз испугался, как бы у него мозг не лопнул.

─ Значит, решено! ─ ударил он кулаком по столу, отчего где-то недалеко подавился самогонкой домовой, что-то разбилось, а после наступила мёртвая тишина. ─ Продержим её в комнате, пока не явится заказчик, а после решим, как пробудить её магию. Но кота всё равно надо найти.

─ И что потом? ─ Ян задал самый важный вопрос.

─ Посмотрим, ─ спустя мгновение произнёс брат, и мы, к несчастью, не могли ничего предпринять.

Дурацкое проклятье просто не позволило бы кому-то оспорить авторитет сильнейшего, а таковым являлся именно Данияр, решая все важные вопросы, с которыми мы, возможно, и были не согласны, да только хрен бы сумели что-то изменить, будь на то наша воля.

Как бы то ни было, но лично мне пугать нашу Ягусю сильнее, чем она итак уже была напугана, не хотелось, и плевать на её сущность. Если она по какой-то причине опасается всего мужского пола – что, кстати, делает вполне обоснованно – я докажу, что не все мы достойны ненависти, и теперь это уже дело принципа.

Касьян, кажется, считал так же, потому и отловил меня на лестнице, требовательно заглядывая в глаза.

─ Что думаешь? ─ спросил он.

Оставшись наедине с ним, я вновь перестал мыслить здраво, и сосредоточенная мордашка брата вернула мне прежние сомнения – значит, не вылечился.

─ Что он может слететь с катушек снова, ─ как и я, блин, прямо в этот самый момент.