Право первой ночи - Екатерина Красавина

Неожиданно я встала. Мне захотелось выйти из своего «убежища» и посмотреть на Руслана. Поближе. Что я и сделала.

При моем появлении Ольга скорчила выразительную мину. Нечто среднее между снисходительностью и презрением. Беседа была прервана. Руслан смотрел на меня с немым вопросом в глазах. Со стороны я, наверное, напоминала невоспитанный призрак, явившийся в благопристойное семейство в самый неподходящий момент.

Но мне было плевать на это. Я смотрела на Руслана. Уже тогда на светском рауте я отметила, что он был красив. Настоящей мужественной красотой. В нем не было ничего от смазливых мальчиков с женственными чертами лица, наводнивших экраны телевизоров и рекламу в глянцевых журналах. Но меня интересовала не его внешность. Руслан интересовал меня исключительно в придачу к Анжеле, «как довесок к ней. Пауза затянулась. Во время этого многозначительного молчания я успела заметить хороший дорогой костюм и массивный браслет часов „Картье“. Я заметила марку этих дорогих часов совсем не потому, что являлась специалисткой по предметам роскоши. Просто рекламу часов „Картье“ я видела в журнале „Планета женщин“.

— Это наша новая сотрудница. — В Ольгином голосе звенел металл. — Аврора.

— Руслан, — небрежно бросил молодой человек и перевел взгляд на Ольгу. На этом он счел наше знакомство законченным.

— Еще поручения будут? — обратилась я к Ольге.

— А то, что я тебе дала, ты уже сделала? — с удивлением спросила она.

— Еще нет.

— Почему же ты спрашиваешь насчет новой работы?

— Хочу рассчитать: успею ли справиться сегодня.

— Если ты мне понадобишься, я тебя позову. — И Ольга отмахнулась от меня, как от надоевшей мухи.

Руслан стоял и смотрел в сторону. Наверное, он ждал, когда я освобожу их от своего присутствия. Мне ничего не оставалось, как ретироваться обратно в «убежище». Рабочий день пролетел быстро. Я почти все сделала. Остался только маленький хвостик работы. Я поднялась в отдел кадров и поинтересовалась своим окладом. Оказалось, что мне собирались платить вполне приличные деньги. Четыреста пятьдесят долларов в месяц. Для начала.

Не успела я переступить порог дома, как ко мне кинулась Ника.

— Рассказывай, — свистящим шепотом сказала она.

— Подожди, дай хоть раздеться.

— Давай быстрее. Я жду тебя в нашей комнате. Моя сестренка была как банный лист, так просто от нее не отделаешься, особенно когда она была в чем-то заинтересована. А в данный момент она действительно была заинтересована. Мной. Точнее, моей зарплатой.

Я прошла в комнату и вытянула ноги.

— Уф, может, хоть чаю принесешь? — решила я поэксплуатировать Нику. Ничего, ей это пойдет на пользу. А то она шляется целыми вечерами неизвестно где. А днем отсыпается. Как же, как же. Любимая дочка. Не то, что я — в ответе за все.

Через пять минут Ника вплыла с подносом в руках, на котором стоял стакан чая с лимоном. Я представляла, как Ника второпях резала лимон. Ей не терпелось узнать от меня новости сегодняшнего дня.

— Ну как там, рассказывай!

— Дай чаю попить.

— Ты пей и рассказывай. — Я чувствовала, что еще немного, и Ника взорвется. Долго играть роль пай-девочки она не привыкла. Не тот характер.

— Организация солидная. Размещается в приличном здании. В центре Москвы, — начала я монотонным голосом. — В мои обязаности входит…

Когда Ника собиралась прервать меня, я тут же повышала голос и начинала вещать с новой порцией энтузиазма. Если говорить попросту, я валяла ваньку. Но мне хотелось хоть немножечко поиздеваться над Никой. Сбить с нее спесь. Наконец Ника не выдержала.

— Что ты мне тут соловьем разливаешься. Я все поняла. Сколько платить-то будут?

Я напустила на себя многозначительный вид и сделала эффектную паузу.

— Ну… не очень много. Четыреста пятьдесят долларов. Это на первых порах. А там будет видно.

У Ники отвисла челюсть.

— Вот это да! — присвистнула она. — Здорово!

— Ничего, — согласилась я. — Действительно, неплохо.

Ника подозрительно скосила глаза в мою сторону. В моем голосе она справедливо учуяла некую издевку.

— А ты не заливаешь?

— Какой смысл? — ответила я вопросом на вопрос.

Ника замолчала. Она не знала, как приступить к следующей части своего разговора. Я все это прекрасно понимала, и мне было порядком смешно.

— Я сейчас немножко на мели, — скороговоркой пробормотала она.

«Когда ты была не на мели?» — подумала я.

— Но скоро наклевывается неплохая работенка. Эту песню мы все слышали уже много раз. Время от времени у Ники наклевывались работенки, которые в конце концов оказывались не чем иным, как полным блефом. Каким-то образом она крутилась и доставала деньги. Но скорее всего, случайные кавалеры подкидывали ей на «кайф». А она расплачивалась с ними всем известным древнейшим способом.

— …Я тогда тебе отдам.

— Что отдашь?

— Деньги.

— Ник, ты чего? Я еще никакой зарплаты в глаза не видела. Может быть, завтра меня погонят с треском, а ты уже… планы строишь.

— Я говорю вообще. В перспективе, — спохватилась Ника.

— Посмотрим, — уклончиво ответила я. — Какой смысл делить шкуру неубитого медведя?

— Как называется организация?

— «Ал рот». Ника нахмурилась.

— Знакомое название. — Ника поднялась с дивана, направилась к журнальному столику и раскрыла журнал «Ритмы жизни». — Эта фирма? Смотри. Репортаж о будущем юбилее. Реклама.

— Она самая. Ты журнал, что ли, читала?

— Перелистывала. Значит, ты теперь там работаешь?

— Да.

Вечером Ника, как всегда, смоталась по своим делам. А я осталась одна. Закрывая дверь в свою комнату, я попросила, чтобы меня не беспокоили. Мать посмотрела на меня, поджав губы. Она еще не решила, как теперь со мной обращаться: то ли как обычно, словно с недомерком, то ли с уважением, ведь я теперь «трудящийся элемент». Папашка же на мой первый рабочий день никак не отреагировал. Он буркнул из-за ширмы: «Добрый вечер!» — и больше не подавал никаких признаков жизни. Впрочем, мне это было на руку. Не хватало еще его приставаний и расспросов. У меня совсем не было настроения с ним общаться. Мне хотелось побыть в одиночестве и расслабиться.

Я выключила свет в комнате и села на диван, поджав ноги. Чай уже остыл. Золотистый кружок лимона одиноко плавал в темно-коричневой жидкости. Я сделала несколько глотков и поставила чай обратно на журнальный столик. Я понимала, что у меня начинается новая жизнь. И мне захотелось подойти к зеркалу и посмотреть на себя. Мне почему-то казалось, что со мной за один день произошли какие-то перемены.