Оборотень - Анастасия Малышева

в восторге от его инициативы. А я порадовалась и поразилась тому, насколько велик авторитет жреца. Возможно, когда-нибудь позже, я смогу занять его место? Стать дочерью Волчицы-Матери звучало заманчиво.

Стараясь не обращать внимание на недовольство Шрама, подошла к статуе. С наслаждением вдохнула аромат свежей травы с нотами свежей земляники. И с удивлением отметила маленький куст свежих ягод. Спелых ягод!

Он рос прямо под левой лапы богини и, пожалуй, если бы не это, я бы ни за что не рискнула наклониться к нему и попробовать ягоду на вкус.

Сладкую, с самой толикой кислинки, и упругую — на пике зрелости. Слишком идеальную… И ровно такую, как я любила.

Я повела плечами, чувствуя дискомфорт, и растерянно оглянулась на Снежного.

Говорить не пришлось. Заметив мою растерянность, он подошёл ближе и уставился на куст с яркими даже в предрассветном сумраке ягодами. И нахмурился — на волчьей морде это выглядело донельзя странно, и слишком человечно.

— Сколько ты уже волк?

— Месяц.

— А когда ты в последний раз оборачивалась человеком? — он смотрел на меня пристально, с подозрением.

— За весь месяц — ни разу, — с гордостью ответила Быстрая.

Словно это была её заслуга.

Снежный напрягся, а из его горла вырвалось рычание, от которого насторожились все остальные члены стаи, до этого мирно ожидавшие возле тропинки.

— Отвечай.

— Ни разу.

— Превращайся. Сейчас же.

— Я не умею, — я непонимающе посмотрела на волка.

Новый короткий рык прозвучал как ругательство.

— Кто тебя вообще учил?

— Никто, — я пожала плечами.

Быстрая видимо почувствовала эмоции Снежного и, проигнорировав предостерегающий взгляд Шрама, подошла ко мне. Не закрыла собой, но встала максимально близко, всем своим видом показывая готовность защищать меня.

Снежный оскалился, но теперь в стороне не смог остаться Шрам. Хотя я чувствовала, что опасности от жреца нет — он зол, но не враг. Однако волки, очевидно, не разделяли моего мнения.

Да и остальные члены стаи заволновались. Не все были готовы броситься грудью на мою защиту, но они однозначно напряглись, готовясь… К схватке?

Я покачала головой, умоляюще глядя на Снежного. Просить Быструю и прочих было бессмысленно, но ведь жрец умнее? Он же должен понимать их… Понимать даже лучше, чем я.

Он шумно выдохнул, спрятав зубы. Но спокойствие на поляну не вернулось. Скорее наоборот — атмосфера стала лишь тяжелее.

«О, Арион…»

Я не знала, о чём попросить Богиню. Как сформулировать просьбу, чтобы она поняла… Тем более, что я и сама весьма смутно понимала, что происходит. И почему Снежного в такой раздрай привело знание, что я весь месяц прожила в волчьей шкуре.

Заканчивать не пришлось. Мне на нос опустилась бабочка. Откуда-то из-за моей спины — а по ощущениям, прямо с неё. Лишь немногим больше недавних светлячков, но более яркая и совершенно не светящаяся.

Сын Волчицы-Матери замолчал, сверля эту самую бабочку взглядом.

— Шрам, вы можете идти.

— Снежный.

— Она часть вашей стаи — это бесспорно, — белый волк шумно вздохнул. — И она — не-зверь. Ей надо к двуликим. Иначе она станет как Тамина.

По интонации я догадалась, что это имя. А по реакции волков — кажется, они встревожились, — что с именем связано что-то не очень приятное. Да и взгляды, устремившиеся на меня, полные сочувствия, лишь подтвердили догадку. Не знала, что волки вообще способны на подобное чувство.

Быстрая ободрительно толкнула меня в бок. Щенки повторили за ней. Остальные ограничились словами.

«Береги себя. Опасайся медведей. Не вступай в битвы с волками. Ты часть нашей стаи».

Чувствовалось, что в нашу следующую встречу они не верят совершенно.

— Да хранит тебя Волчица-Мать! — Быстрая уходила последней.

Я проводила их печальным взглядом и повернулась к Снежному, который успел успокоиться, и теперь смотрел на меня совершенно нечитаемым взглядом.

— Нам надо покинуть остров?

— Хотела смотреть статую — смотри. Время — есть.

Снежный показательно улёгся на траву, всем видом показывая готовность ждать.

Это настолько не вязалось с его реакцией буквально десяток минут назад, что я совершенно глупо уставилась на него, пытаясь понять, всерьёз он или издевается.

— А как же спешка? — уточнила, не скрывая подозрительности.

— Я не соперничаю за территории, — как маленькой, пояснил волк.

Заодно подтвердил мою догадку. Я оглянулась на лес, но моих уже не было видно.

— Почему я должна идти к двуликим?

— Поздно спрашиваешь. Уже осмотрелась? Тогда идём.

Вопреки собственным словам, Снежный даже морды от земли не поднял. Лишь глаз приоткрыл и тут же закрыл.

Я посмотрела на него с недоумением.

Снежный выглядел как большой, взрослый волк. Солидный волк. Сын Волчицы-Матери — это не щенок подросток. И, судя по поведению прочих волков, Снежный занимает свою должность, если это можно так назвать, не первый год.

Но всё же, мне он своим поведением напоминал Териона… Того Тери, каким он был четыре год назад, до отъезда в Академию.

Это сбивало с толку.

Рассуждать над странностями поведения волка можно было бесконечно долго, но, в самом деле, вопросы можно будет задать и в дороге… Или на привале. Не знаю уж как далеко меня потащит Снежный, но вряд ли это будет бег на износ до тех пор пока я не упаду без сил.

А вот второго шанса вернуться к статуе у меня может и не быть. Чутьё — или эгоизм, — подсказывало мне, что двуликим её показывать нельзя. Искать же потом волка, который согласится меня привести… Что-то кажется мне, что это будет испытание похлеще чем семь лет жизни в чужой шкуре.

Я обошла островок по кругу, рассматривая цветы и выискивая бабочек. Но их не было. Даже той, что села мне на нос — я совершенно не помнила момент, когда она исчезла и куда, но нигде на острове её не было.

И вернулась к статуе.

Сейчас, когда начало рассветать, было заметны мелкие выщербинки на лапах и туловище. И янтарные глаза светились едва-едва. И ощущения от нахождения на островке изменились. Уют всё ещё чувствовался, но скорее как от комнаты, куда давным-давно не заходил. Я ощущала такое в спальне Симоны…

От этого стало грустно. Я помотала мордой, отгоняя неприятные воспоминания — сейчас не их время, — и вернулась к Снежному.

— Теперь ты объяснишь, почему мне срочно понадобилось к двуликим?

— Ты землянику съела?

— Ответь.

— Съешь, — ворчливо повторил Снежный, выпрямляясь. —