Противостояние фюреру. Трагедия руководителя немецкого Генштаба. 1933-1944 - Вольфганг Ферстер

Мы полагаем, что лучшим доказательством правоты этого суждения о Беке могут быть слова, которые сказал один из его самых преданных помощников как руководителя Генерального штаба. Хоссбах, позже ставший генералом, а в те годы будучи руководителем центрального отдела Генерального штаба, близко общался с Беком как на службе, так и вне ее. Он пишет:

«Благороден и добр по образу мыслей, скромен в поведении и манере держать себя, приятен в обращении, умнейший и образованнейший глава сухопутной армии, трудоголик. Точен в малом и щедр в великом, конкретен в суждениях. Непредубежденный к людям и вещам, он ценил хорошие советы, признавал другие и противоречащие его точки зрения и был прекрасным слушателем. Большое самообладание и самодисциплина защищали его от поспешных суждений и решений. Обширные познания, доброе сердце и острый ум делали служебное или личное общение с ним целым событием.

Он был выдающимся наставником в области оперативной деятельности и тактики. Руководимые им большие операции Генерального штаба не должны были уступать в значимости операциям его самых выдающихся предшественников. Его духовное превосходство, основательные знания, его отточенная логика, ясность и обдуманность речи и суждений, умение охватить военную действительность благодаря фантазии и пониманию и правдоподобно ее изобразить – все это, связанное с глубочайшей нравственной серьезностью и мудрой уравновешенностью его личности, делало его операции не только служебной необходимостью, но и истинным человеческим наслаждением. Командующие офицеры испытывали большие нагрузки во время игр и подготовки. Но чаще всего именно руководитель Генерального штаба просиживал ночи напролет за письменным столом. Было трудно вытащить его на часовую прогулку из кабинета хотя бы раз в несколько дней.

Наблюдая за иностранными державами, не только за их военными происшествиями, но и за всеми факторами, которые обуславливают связь между государствами, он составил очень точные и меткие суждения. Он был человеком, который очень редко выходил на улицу, но в то же время не пренебрегал знаниями о грубой действительности. Своей необычайной скромностью он мне всегда напоминал старого фельдмаршала графа фон Мольтке, которым он столь вдохновенно восхищался».

Связанные со строительными работами тех лет разнообразные военные и политические проблемы, о важнейших из которых здесь можно рассказать лишь вкратце, предъявляли необычайно высокие требования к умственной и душевной энергии руководителя Генерального штаба. Принимая во внимание непредсказуемость внутриполитического развития и ненадежность внешнеполитической ситуации, на его чувство ответственности давили заботы о сохранении мира. Бек был воплощением добросовестности. Он ни капли не сомневался в том, что, учитывая страдания народа от последствий Первой мировой войны, именно руководство вермахта обязано сделать все, чтобы избавить Германию от ужасов новой войны, которая ввиду своей тотальности должна была принести гораздо более глубокие потрясения с гораздо более тяжелыми последствиями, чем предыдущая война. Бек чувствовал истинное настроение народных масс, он знал, как горячо хотели мирного существования желавшие работать и строить люди всех слоев и званий, как они ненавидели войну и как надеялись на то, что руководство вооруженных сил предотвратит возникновение военных осложнений. Но он также знал, что если эта цель не будет достигнута и если война закончится неудачно, что было вполне вероятным, учитывая неготовность вермахта, – то разочарованные люди могут взвалить всю вину на военное руководство.

В составленном к началу 1937 года подробном труде нашли отражение все эти мысли и заботы[13]:

«Вермахт должен ясно понимать, что его положение сильно отличается от того, что было при монархии. Тогда он был в стороне от всех политических течений и проблем. Благодаря командной власти кайзера вермахт был лишен возможности парламентских и прочих политических действий. Все попытки партий подчинить армию своему влиянию разбивались о непреклонное сопротивление короны. Так после Бисмарка был построен вал, который нельзя пересечь. Как известно, только в октябре 1918 года это парламентское препятствие было взято благодаря Максу Баденскому. Так получилось, что у народа с подорванной партийно-политической системой в 1914 году армия шла на войну в полностью рабочем состоянии. В часы опасности безграничная командная власть кайзера оказалась для Германии самой большой защитой. Ответственность за политику рейха, за войну и за мир армии не касалась. Армия была укрыта монархией, которая сама была солдатом со времен Фридриха-Вильгельма I. У него были необходимые знания, которые позволяли выносить компетентное мнение в военных вопросах. Он в любой момент мог узнать о положении и успехах армии от своего военного кабинета и от генералитета, так как он был специалистом, а не дилетантом. Он всегда был осведомлен о соотношении немецких вооруженных сил и сил другой державы. Ответственность короны базировалась на ее истинных познаниях. Чувствуя защищенность, армия могла сосредоточиться исключительно на выполнении собственных задач.

Сегодня ситуация полностью изменилась. Сегодня вермахт несет стопроцентную ответственность за все возможные военные осложнения.

Современная война является тотальной. Ее мобилизация охватывает все военные, экономические и духовные народные факторы. То, что вся ответственность сегодня лежит на вермахте, не требует дальнейших пояснений. Назначение военного министра Верховным главнокомандующим также выставило этот факт напоказ. Тем самым на вермахт была возложена полная военная ответственность. Вермахт в военном плане больше не защищен главой рейха, он больше не является инструментом политики рейха, теперь он – самостоятельно действующий фактор, он находится в свете рампы великой политики, то есть истории.

Так как современная война является тотальной, то ответственность вермахта не ограничивается военной областью. Экономическая мобилизация является неограниченным делом вермахта. Когда мы в 1914 году шли на войну, мы имели в своем распоряжении огромные резервы очень богатой страны, чьи разнообразные запасы были скоплены без всяких препятствий за более чем 40 мирных лет. Если бы это делалось планомерно, то мы были бы непобедимы. Третий рейх энергично взялся за строительство экономики и напряг все силы, чтобы путем ликвидации безработицы установить социальное спокойствие. Об этом успехе дальше даже говорить не нужно.

Но для экономической мобилизации, с которой это связано, у этого успеха есть и другая сторона. Наши запасы сырья, продуктов питания и иностранной валюты полностью израсходованы (президент Национального банка – доктор Шахт). Промышленность едва сводит концы с концами, ведь самообеспечение требует, во-первых, времени – и все же фабрики еще не стоят, а во-вторых, мы постоянно импортируем марганцевую руду, медь, масло, хлопок и так далее. При наших темпах вооружения было невозможно никакое накапливание запасов, израсходованы даже незначительные резервы. Специалисты констатировали, что положение 1936 года похоже на положение 1917-го. Возможно, еще серьезнее сейчас обстоят дела с продуктами питания. Мы без запасов вступили в новый продовольственный год, оценка имеющегося количества зерна оказалась иллюзией, мы не сможем продержаться до нового урожая, не растягивая запасы, предпосылкой для чего является значительный ввоз жира и зерна. Если в мае или июне 1937 года дело дойдет до военных осложнений, то наше положение станет невообразимым. Так как военную и экономическую мобилизацию разделить нельзя, то большая часть ответственности лежит на вермахте.