Новая хозяйка блуждающей лавки - Зинаида Гаврик

Чертёнок озадачился. Он подумал, почесал макушку, и уточнил:

— Это ж как надо запустить своё жилище, чтобы завелись такие пауки?

— Эй, — обиделась я, — вообще-то, у меня чисто! А паук — такой же глюк, как и ты! Вот только не надо сейчас говорить: «Это как же надо запустить своё психическое состояние, чтобы завелись такие глюки»!

Чертенок посмотрел на меня и внезапно начал хохотать. Он упоённо заливался смехом, колбаской катаясь в воздухе взад-вперёд и утирая крошечными кулачками слёзы.

— А ты что, сам-то не видел, кто тебя в паутину запеленал? — невольно улыбаясь, уточнила я.

— Нет… ой, не могу… хи-хиииии… он меня пузом к полу припечатал! А заматывать с головы… с головы начал! Ааааааа…

М-да, кажется, у мохнатого сквернослова истерика. Ну ладно, подождём, пока отсмеётся.

Внезапно входная дверь в лавку распахнулась. Я вздрогнула, а чертёнок от неожиданности свалился вниз, едва успев выровнять полёт перед самым столкновением с прилавком.

В лавку шагнул паренёк. На вид ему было не больше восемнадцати. Лицо круглое, безусое. Щёчки румяные, нежные, как у младенца.

Зато уж разодет-то как! Одних бантов штук пятьдесят. Всех цветов и размеров! На шляпе, на вороте, на рукавах, на одежде, на ботинках…

Выпуклые голубые глаза внимательно осмотрели лавку и остановились на мне. Малец воодушевился.

— Как тебя зовут, прекрасная леди? — он поиграл бровями, напрочь игнорируя чертёнка, который подлетел к нему вплотную и с интересом потрогал бант на рукаве.

— Злата…

— Как? — чуть сбился с романтической волны он. — Злата? Что за дурацкое имя?

Мне стало обидно. Своим именем я гордилась.

— А сам-то ты кто?

— Фертюн Отважный! — напыщенно провозгласил он, выставив вперёд одну ногу, обтянутую чем-то вроде бордовых колготок. Я всхрюкнула от неожиданности, чудом сумев не заржать. Чертёнок же себя не сдерживал. Он снова залился смехом, однако Фертюн (ну и имечко!) словно его и не заметил.

— Ты, конечно, слышала обо мне?

— Нет, — сдавленно ответила я.

— Чтоооо? — он вытянул свои красные (напомаженные?) губы в трубочку и несколько раз причмокнул, как младенец, видимо, выражая крайнее изумление. А потом ещё картинно приложил руки к пухлым подрагивающим щекам.

Я поняла, что ещё чуть-чуть и меня просто разорвёт. Хохот буквально распирал изнутри. Ещё и ржущий чёрт подбавлял угля в топку.

— Как же не слышала?! Как не слышала?! Ведь ты сейчас находишься на территории замка Дуршляпс! Моего замка!

Всё, не могу больше. Я громоподобно расхохоталась самым неприличным образом, чем, конечно, оскорбила любителя бантов до глубины души.

Проблема в том, что и злился он очень смешно. Фертюн побагровел и затопал ногами так, что щёки заколыхались, как холодец.

— Молчать! Молчать!

— Простите… Это я не над вами… — выдохнула я, с трудом взяв себя в руки.

— Фертюн из замка Дуршляпс, — закатывался тем временем чёрт, — ой, не могу…

— Замолчи, хамло мохнатое! — прикрикнула я на него.

— Чтоооо?! — оскорблённо взревел Фертюн. — Это я хамло мохнатое?! Да как ты смеешь, гадкая девчонка?!!

— Хи-хииии… Да ведь он меня не видит… — буквально прорыдал чертёнок. — Он думает… что ты к нему обращаешься!

— Упс, вот так подстава, — пробормотала я.

— Значит, так, — прошипел Фертюн. — Я хотел с тобой по-хорошему! Хотел, чтобы ты чувствовала себя гостьей, а не пленницей! А теперь пеняй на себя! Лавка на моей земле, а значит, она моя, вместе со всем содержимым! И вместе с тобой! Так что теперь ты принадлежишь мне! Можешь поверить, у меня большой опыт укрощения нахалок, которые не знают, что такое хорошие манеры!

Он с угрожающим видом шагнул к прилавку, но внезапно запнулся и встал, как вкопанный, заворожённо глядя куда-то вправо. Его лицо приобрело странное блаженное выражение. Он будто разом забыл, что собирался сделать, да и вообще выглядел каким-то одурманенным. Я проследила его взгляд и увидела на одной из подставок на прилавке сувенирную картинку, нарисованную на овальном срезе дерева. Картинка была вполне себе умиротворяющей: длинноволосая русалка на камне задумчиво смотрит на болотце с кувшинками.

— Чего это он? — спросил заинтригованный чертёнок, подлетая поближе.

— Ооо, какая красота, — выдохнул Фертюн. Честно говоря, я его мнения не разделяла. Да, неизвестный художник изобразил всё очень реалистично, с большим вниманием к деталям. Однако лично мне изображение казалось каким-то настораживающим. Будто бы что-то с ним было не так.

Хозяин замка Дуршляпс шагнул ближе. Я перевела взгляд на него, а когда снова посмотрела на картинку — вздрогнула. Теперь русалка подняла голову и таращилась прямо на нас. В её глазах горели два жутковатых зелёных огонька.

Фертюн протянул руку к картинке.

— Нет! — воскликнула я, но сделать ничего не успела: едва коснувшись поверхности, он словно растворился в воздухе, чтобы через мгновение возникнуть на изображении, по пояс в болоте. Вид при этом у него был крайне озадаченный.

— Вот так поворот! — восторженно закружился в воздухе мохнатый хохотун.

— Тебе как будто это нравится, — заторможенно отметила я.

— А тебе нет? Этот Фертюн, вообще-то, хотел тебя… того! Укрощать!

Он завис перед моим лицом, ненадолго закрыв от меня изображение. Зря. За этот промежуток времени оно снова успела измениться. И сильно! Умиротворяющая картинка превратилась в кадр из фильма ужасов! Над бледным парнем, увязшим в болоте уже по грудь, нависала русалка. Только вот теперь она совсем не казалась очаровательной! Нежные ручки превратились в птичьи лапы с изогнутыми когтями, кожа на лице посерела и частично облезла, а милая улыбка сменилась оскалом, обнажавшим длинные частые зубы, как у акулы. И это не всё! Из болота тут и там теперь торчали костлявые руки, будто оттуда собиралась вот-вот восстать армия мертвецов.

— Нельзя отводить глаза! — догадалась я. — Иначе Фертюне… Фертюну конец!

— Ему всё равно конец! Лавка его наказала! И обратно она его не выпустит!

— Ну нет! — зарычала я и пнула прилавок, не переставая тем не менее смотреть на картинку. — Ты его выпустишь, гадкая лавка! Что за игры такие? Это ты нас сюда притащила! Парень не умрёт только из-за того, что меня насмешило его имя!

— Замолчи, а то она разгневается, — испуганно пискнул чёртик.

— Да плевать! Не позволю! Я хозяйка здесь или нет?! Не желаю быть хозяйкой лавки-убийцы!

Как ни странно, это сработало. Раздался всплеск и откуда-то из пустоты на пол с шумом выпал Фертюн, весь обляпанный коричневой болотной грязью. Выглядел он глубоко потрясённым: лицо белое, в глазах ужас, зубы стучат. Картинка же снова стала прежней: русалка похорошела, вернулась на камень и застыла с мечтательным видом.