Корея и корейцы. О чем молчат путеводители - Олег Кирьянов

Мне запомнился один скандал с директором Налоговой службы Кореи. Чиновника в итоге признали виновным в коррупции и злоупотреблении служебными полномочиями, оштрафовали, и он даже, если не ошибаюсь, сколько-то просидел в тюрьме. Провинился он в том, что создал у себя «секретный фонд», который тратил – нет, не на «дачу» на Канарах – на то, что выдавал повышенные суммы на представительские расходы своим подчиненным. Зачем? Чтобы те, когда по работе вынуждены были общаться с крупными бизнесменами, чувствовали себя независимыми и могли, не стесняясь, идти в дорогие рестораны, куда их приглашали. Там налоговики платили за себя сами из этого самого «директорского фонда». Конечно, в какой-то мере и директор Налоговой службы поступил несколько вольно, но себе, как выяснилось, он ни копейки не взял, тратя «серые» средства на то, чтобы защитить подчиненных от соблазна коррупции. И все равно – «злоупотребление полномочиями и коррупция». Хотя, объективно говоря, разница есть – покупать себе лимузин и шикарный дом или давать карманные деньги сотрудникам.

А ситуации, когда офицер полиции или чиновник со скромной ведомственной зарплатой ездит на шикарном «мерседесе» либо имеет дом стоимостью в миллион долларов, как часто бывает в России, в Южной Корее просто немыслимы. Теоретически, конечно, возможны, но на практике к такому деятелю очень скоро придут вежливые, но непреклонные сотрудники налоговой и прокуратуры и быстро потребуют отчет: откуда появилось «такое счастье»? В общем, есть чему нам поучиться у корейцев, хотя и им еще очень далеко до идеала.

– Слушай, Ли, а нельзя нам с тобой поменьше пить? Может, как-нибудь на пиво перейдем или просто на чай-кофе?

– А зачем тогда встречаться? Мужчины – и чай-кофе?! Скажешь тоже!

Вот такой подкупающий своей откровенностью разговор состоялся однажды у меня с корейским другом-журналистом. Он по-дружески помогал мне, объяснял местные реалии журналистской работы, указывал на подводные течения корейской политики, но часто в процессе разговора мы почему-то доходили до состояния, когда начинали уже выяснять, кто кого и в какой степени уважает. Когда же я попытался минимизировать наносимый здоровью вред, то мой приятель раскрыл мне глаза на мир.

Выпивают ли корейцы? Однозначно! У них чрезвычайно развита культура потребления спиртного, существуют глубокие традиции и разнообразные ритуалы. Данный аспект жизни в Корее вызывает, наверное, самую бурную реакцию иностранцев, более-менее длительное время проживших в этой стране и активно общавшихся с местными жителями.

Достаточно часто от жителей Страны утренней свежести мне доводилось слышать, что русские очень похожи на корейцев. Нет, речь не о том, что Вася из Рязани – это вылитый Чхоль Су из Тэчжона. Похожи мы по характеру, душевным склонностям. Корейцы мне говорили, особенно в период продолжительных застолий: «Понимаешь, душа у вас такая же, как у нас: вы нам ближе и понятнее, чем те же американцы и японцы».

Заявления весьма интересные, учитывая, что слышать их приходилось весьма часто. Однако подозреваю, что большую роль в ощущении подобной близости сыграло схожее отношение к спиртному у россиян и корейцев.

У тебя тяжело на душе? – Пошли поговорим за бутылкой сочжу. Мы с тобой не поладили, но вроде бы оба нормальные мужики? – Вперед, в бар, а лучше в «народную» крытую палатку, и там, наливая друг другу, сразу все выясним и в итоге подружимся. Вам что-то хочется сказать, но как-то неудобно? – Шагом марш в пивную: после определенного количества кружек без проблем сможешь облегчить душу. Пришел новый сотрудник, и непонятно, что он за человек? – Без проблем! Позовем с собой выпить, и скоро станет ясно, что он за фрукт, а заодно и мы про себя расскажем.

Да, спиртное в Корее – это чуть ли не лучший способ познакомиться получше и даже подружиться, разрешить конфликты, выговориться, расставить все точки над «i» в отношениях, а также решить очень многие служебные вопросы.

Ничто так не сближает, особенно мужчин, как вечер с водкой, когда допиваешься до полуобморочного состояния. А уж если потом на следующее утро начать выяснять, кто что помнит, хохотать друг над другом, вместе морщиться от головной боли и угощать друг друга минералкой и таблетками типа «Алка-Зельтцер» – ну как после этого не стать закадычными друзьями?! И это всего лишь за один вечер! Знакомая ситуация, не так ли? Те же законы в полной мере действует и в Южной Корее. Потому-то мы им понятны и близки.

Действительно, говоря объективно, корейцы выпивают достаточно много. Не скажу, что количество потребляемого ими спиртного совсем уж нечеловеческое, но алкоголь они употребляют часто, по поводу и без оного, просто так, «потому что пятница»… Вполне может быть, что для такого жестко иерархиезированного и структурированного общества, как корейское, это способ избежать стресса от многочисленных правил, запретов, традиций и условностей, которые всегда надо строго соблюдать.

Однако русских, как правило, поражает в Корее значительное количество употребляющих спиртное женщин. Отношение у них к этому процессу какое-то иное. И речь здесь не об алкоголизме как болезни, а о возможности активно поучаствовать в возлияниях, которые в России в целом считаются прерогативой мужчин. Периодически на улицах можно видеть интеллигентного вида студенток, которым «плохо» из-за выпитого спиртного. Что ж, дело житейское, пошла с сокурсниками и немножко больше, чем надо, выпила. Совершенно нормальной считается ситуация, когда в бар или ресторан впархивает чисто женская компания из пяти-шести девушек и давай под горячее заказывать не вино или коктейли, а именно корейскую водку сочжу. В пивных барах можно нередко увидеть группы представительниц прекрасного пола, которые сидят с тем же пивом и сосисками и ведут оживленные разговоры. Прямо как мужчины. У нас в барах чисто женские компании встретишь не так часто, в основном дамы ходят в сопровождении мужчин. А чтобы пришли исключительно девушки и стали водку вместе уничтожать – как-то редко такое бывает. У корейцев же это явление обыденное, хотя, конечно, и там объемы спиртного, принимаемого дамами, гораздо меньше, чем мужские «нормы». Правда, с другой стороны, периодически доводилось слышать, когда о девушке говорят: «Она действительно умеет хорошо и много пить». И это практически комплимент. Девушка после такого обычно, прикрыв рот, смущенно смеется, но ничуть не обижается. Такой вот интересный нюанс.

Вообще спиртное по-корейски обозначается словом «суль». В это понятие входит и местная брага, и водка, и пиво – в общем, любой алкоголь. Кстати, наша русская водка корейцам не очень нравится. Говорят, что крепковата, да и пахнет «как-то не так». Пьют же они в первую очередь свою рисовую водку, носящую название «сочжу». Это, если можно сказать, «лицо» корейской алкогольной промышленности. Если в России водка, то в Южной Корее – сочжу. Напиток этот бывает крепостью и в сорок градусов, но это исключение, лишь отдельные – и, кстати, дорогие – сорта. А так подавляющее большинство сочжу выпускается крепостью около двадцати градусов, причем с годами крепость постепенно снижается. Сейчас выпускают сочжу уже меньше двадцати градусов – восемнадцать «с копейками». Говорят, что так о здоровье заботятся.