Темная харизма Адольфа Гитлера. Ведущий миллионы в пропасть - Лоуренс Рис

Одним из многих различий между де Голлем и Гитлером — родившимися с разницей в несколько месяцев — было то, что де Голль сознавал пользу «отдаленности» от ведомых им людей, и он работал над ее созданием. Гитлер никогда не предпринимал ничего в этом направлении намеренно. Ему всегда было тяжело общаться с отдельно взятыми людьми — «нормальная» дружба была для него невозможна. Просто в определенный момент эта его особенность вдруг стала ценным преимуществом. Многие последователи Гитлера отмечали его нелюбовь к личному общению, однако воспринимали ее как отличительную особенность харизматичного человека. Своего рода знак героя.

Понятия героизма и харизмы тесно переплетаются. Настолько тесно, что Макс Вебер считал «личный героизм» одним из важнейших признаков «истинной харизмы»‹1›. И не случайно Адольф Гитлер утверждал, что его приход к руководству нацистской партией в значительной мере оправдан его «героическим» прошлым.

После Первой мировой войны многие в Германии мечтали о появлении героя («сильного человека»‹2›, как выразился сторонник нацистов Эмиль Клейн), который должен повести их к новой, лучшей жизни. В период с 1919 по 1923 год Гитлер для этих людей неуклонно превращался в «героя, способного повести за собой». В этом он опирался на мощную традицию «героической личности», традицию, утрированную во время становления современного немецкого государства в XIX веке. Например, в память о «героических» деяниях объединившего страну канцлера Бисмарка по всей Германии было воздвигнуто более 200 Bismarcktürme (башен Бисмарка). Да и немецкие философы, такие как Артур Шопенгауэр, также боготворили власть великих личностей, а не правительств, а Фридрих Ницше страстно пропагандировал важность появления сильной личности в «безбожном мире». Так, он преклонялся перед Наполеоном, которого считал «воплощением благородного идеала»‹3›.

Немцы с воодушевлением принялись в своей истории искать героические личности. Так, одной из самых популярных достопримечательностей Германии стал Hermannsdenkmal (памятник Герману), установленный в 1875 году в Тевтобургском лесу в ознаменование победы германских племен под предводительством Арминия (или Германа, вождя херусков) над римским наместником Публием Квинтилием Варом и тремя его легионами около двух тысяч лет назад.

Перед Первой мировой войной многие члены популярного молодежного движения Wandervogel требовали героическую личность, которая спасет немцев от усиливающейся индустриализации и поведет их назад к природе. Питер Вирек писал об одном из таких отрядов Wandervogel: «Их энергичные молодые лица преображаются, когда при свете костра кто-нибудь читает вслух книгу любимого автора, Ницше или, пожалуй, Стефана Георге, который в начале 1907 года призывал: „Человек! Поступок! Высший суд народа взывает к Человеку! К Поступку! Быть может, тот, кто томился в ваших тюрьмах и бездействовал среди ваших убийц, восстанет и совершит поступок“»‹4›.

Движение Wandervogel было основано в 1901 году под воздействием идеалов молодого дипломата Германа Хофмана-Фелькерсамба и в предвоенные годы стало самым популярным молодежным движением. Впоследствии некоторые члены Wandervogel, такие как Бруно Хенель, вступили в партию нацистов и принесли с собой юношеский пыл и идеализм. «Мы часто сиживали там [за городом] по вечерам и для нас это всегда было целое событие. Позднее моя жена тоже стала принимать участие в наших встречах; мы познакомились еще совсем молодыми. И в дальнейшей жизни мы часто возвращались мыслями к тем временам, ведь это был лучший период нашей жизни. Мы часто пели, у нас были хоровые кружки, коллективы народных танцев. Мы оба, я и моя жена, занимались народными танцами. Всех объединяло настоящее чувство сопричастности, вытекающее из философии Wandervogel. Это был своего рода протест против буржуазного мира»‹5›.

«Это было реакцией против эры императора Вильгельма, насквозь пронизанной индустриализацией и коммерцией, — подтверждает Фридолин фон Шпаун, еще один член Wandervogel, который вырастет в убежденного сторонника Гитлера. — Они были очень молодыми людьми, им все чертовски надоело, и они вышли на лоно природы и искали в естественной среде то, чего им не хватало в собственном окружении. Я присоединился к движению случайно, в городе Элберфельд — это было еще во время Первой мировой войны. Мы ходили в походы… пели наши песни, готовили еду, играли, занимались спортом… Это было духовное движение»‹6›.

Рихард Вагнер, еще один сторонник «духовного движения» и выразитель протеста «против буржуазного мира», был героем для многих членов Wandervogel — так же, как и для Адольфа Гитлера. Оперы Вагнера, к примеру, «Кольцо Нибелунгов» (Der Ring des Nibelungen), в которых встречались такие эпические фрагменты, как «Сумерки богов» (Götterdämmerung), погружали слушателей в атмосферу великих древнескандинавских и немецких саг и мифов. Гитлер был настолько покорен героической романтикой произведений Вагнера, что еще в предвоенной Вене «минимум десять раз»‹7› ходил на оперу «Лоэнгрин», центральный персонаж которой — рыцарь Святого Грааля. Он даже пытался — безуспешно — создать свою собственную героическую оперу под названием «Кузнец Виланд».

Любимым чтением Гитлера в Вене были «Саги немецких героев» (Die Deutschen Heldensagen), и, согласно воспоминаниям его соседа Августа Кубичека, Гитлер «отождествлял себя с великими людьми ушедшей эпохи. Ничто не казалось ему более достойным, чем жизнь, полная борьбы и подвигов, самая героическая жизнь на свете…»‹8›.

Позже, во время Первой мировой войны, собственные имена отдельных командиров стали давать их воинским частям, подчеркивая важность героической личности. Например, сам Гитлер служил в 16-м резервном Баварском пехотном полку, но известен полк был как «полк Листа», в честь полковника Юлиуса фон Листа, который командовал им в начале войны. Тенденция называть отряды в честь конкретных командиров укрепилась во времена формирования военизированных добровольческих отрядов — фрайкоров, сразу же после окончания Первой мировой войны. Один из самых крупных отрядов, например, был известен как Rossbach Freikorps, в честь командира отряда Герхарда Россбаха, другой назывался «Бригадой Эрхарда» в честь его командира бывшего капитана императорского флота Германа Эрхарда. Такие отряды, говорил Фридолин фон Шпаун, сам бывший членом фрайкора, «полностью зависели от личности командира и его качеств»‹9›. Более того, Людвиг Генглер отмечал, что «командира отряда фрайкора часто называли фюрером. Его боготворили, как воплощение всех тех качеств, которые доброволец хотел воспитать в себе. Фюрер олицетворял обобщенный идеал. Мессию»‹10›.

Помимо исторической предрасположенности к культу «героя», у Гитлера и партии нацистов в начале 1920-х годов появился конкретный пример того, как героический «человек будущего» может оказывать влияние на всю страну. В Италии Бенито Муссолини, который, как и Гитлер, был ранен во время Первой мировой войны, а затем стал активным ультранационалистическим политиком, исповедующим насильственные методы борьбы, создал в 1919 году партию фашистов для того, чтобы бороться с влиянием социалистов и коммунистов. Это убедило Гитлера: именно так «героический» лидер должен явиться миру.