Фиалки для леди - Полли Форрестер

Луиза вышла и направилась в комнату для завтрака, Хиггинс шел за ней на расстоянии нескольких ярдов с тяжелым подносом в руках.

На нем стояли кофейник, изящная кофейная пара и три тарелки — все это Хиггинс поставил на стол перед Луизой. На одной тарелке были пирожные, на второй — домашнее печенье, а на третьей — шоколадное.

— Боже мой, Хиггинс! А я уж подумала, что в Холли-Хаусе отвыкли принимать гостей!

— Просто у нас нет возможности… Вы же знаете — в доме нет хозяйки. — Хиггинс чуть нахмурился и добавил, будто бы для того, чтобы отвлечь Луизу от только что сказанного: — Мэгги использует малейшую возможность, чтобы показать, как она замечательно печет. Она провозилась вчера до поздней ночи и даже сегодня утром что-то пекла.

— И это шоколадное печенье тоже? — спросила Луиза.

— О, нет, мадам. Я купил его вчера в Лондоне…

Луиза с любопытством уставилась на Хиггинса.

— Вы?! Это что же, наряду с обязанностями садовника, спутника, слуги, вы, ко всему прочему, должны еще и продукты покупать?

— Что вы, мадам! Я купил это печенье Мэгги в подарок… моей сестре. Она страстная почитательница королевской семьи, а в магазине сказали, что это любимое печенье нашего короля.

— Охотно верю. — Луиза перевела взгляд на печенье и вспомнила фотографии короля Эдуарда в «Бомбей таймс энд геральд». Выслушав рассказ Хиггинса, она успокоилась и… взяла с тарелки одно печеньице. — Хорошо, Хиггинс, хотя должна сказать, что лично я шоколадное печенье не люблю. — Она старалась солгать как можно правдоподобнее. — Так что лучше унесите, а то его вид и запах пробуждают во мне слишком много воспоминаний.

— Слушаюсь, мадам, — сказал Хиггинс, облегченно вздохнув. — Сегодня я вам еще понадоблюсь?

Роузберри-Холл! Вспомнив о нем, она тут же перестала вдаваться в кулинарные тонкости и стала серьезной.

— Конечно! Я хотела бы, чтобы вы немедленно отвезли меня в Роузберри-Холл.

Собираясь в Англию, Луиза была готова ко всяким неожиданностям. Она слышала, что в Англии холодно и дождливо, и собирала свой гардероб с учетом особенностей английской погоды. Она надела добротную юбку из толстого сукна, шерстяную кофту, теплый твидовый жакет и зимнее пальто. Предвидя, что ей придется ходить по усадьбе, она надела двое чулок и ботинки на пуговицах.

Луиза не стала ждать в фойе, пока Хиггинс подъедет к парадному подъезду, и вышла на свежий воздух. Стояла чудесная погода: ярко светило солнце, чуть-чуть подморозило, и поэтому голубое небо казалось необыкновенно высоким. Было тихо. Здесь все не так, как в Индии, в который раз подумала Луиза.

Вдруг она услышала разговор женщин, очевидно шедших на работу в поле. Их голоса далеко разносились в морозном воздухе. Они, к удивлению Луизы, обсуждали случай с ее экипажем, который все еще стоял в канаве за сотню ярдов отсюда. Луиза еще больше удивилась, когда женщины стали судачить о том, что у мистера Редверса в доме гость, и не просто гость, а гостья! Женщина в доме у этого! Ха-ха-ха! — раздался их веселый смех.

Луиза не могла сдержаться и улыбнулась. Если Редверс обращался с жителями деревни так же, как со своей прислугой, то, конечно, ее приезд стал поводом для пересудов.

Вне всякого сомнения, с первого взгляда полное представление о Редверсе составить невозможно. Луиза зарделась от мысли, что ей хотелось бы изучить те глубины его души, которые он тщательно скрывает. Вот если бы она была не хорошо воспитанной леди, а Редверс не был бы истинным джентльменом…

Для нее было большим облегчением, когда послышался шум подъезжающей повозки, который прервал ход ее мыслей. Оказалось, что это Хиггинс выехал из каретного сарая, находившегося за домом. В повозку был впряжен серый пони, который, хотя и выглядел ухоженным, казался понурым — видно, сытая жизнь в стойле его томила, и он скучал по воле.

Хорошо, что я приколола шляпу булавкой, подумала Луиза, когда Хиггинс пустил пони рысью. Когда они проезжали мимо ее экипажа, все еще стоявшего в канаве, Хиггинс сказал, что несколько дюжих молодцов с соседней фермы его сегодня вытащат и отвезут в ремонт.

— Ваш парнишка Сэми живет в деревне, мадам. Я сказал хозяину пивного бара, что вы останетесь в Холли-Хаусе до тех пор, пока в вашей усадьбе не закончится ремонт.

— Прямо так и сказали?! — воскликнула Луиза, насмешливо глядя на садовника, но тот смотрел на нее взглядом невинного младенца.

— Я сказал только то, что велел сказать мистер Редверс, — парировал Хиггинс, словно обиделся, что Луиза заподозрила его в излишней болтливости. — Хозяин полагает, что это объяснение не даст повода для сплетен.

Я на это даже не рассчитывала, подумала Луиза. Хотя этот Редверс много на себя берет, в глубине души Луиза была рада такому повороту дела — это освобождало ее от поисков временного жилья на то время, пока Роузберри-Холл будут приводить в порядок.

Хиггинс натянул вожжи, и пони пошел ленивой рысцой. Это означало только одно — они приехали в Роузберри-Холл.

— Вот, мадам, и Роузберри-Холл.

— Если бы ваш хозяин не рассказал мне, в каком состоянии мое поместье, я бы не перенесла эту мрачную картину запустения.

— С этой стороны усадьба пострадала меньше всего, — сказал Хиггинс.

Когда они въехали на дорожку, ведущую к дому, Луиза, не поднимая головы, перевела взгляд на свои перчатки. Когда она, наконец, заставила себя оглядеться вокруг, то поняла, что Хиггинс был прав — наружная сторона Роузберри-Холла почти не пострадала от времени, если не считать молодого деревца, тянувшегося к свету через разбитое окно первого этажа.

Роузберри-Холл был построен из того же светло-серого камня, что и Холли-Хаус. Дом показался Луизе очень маленьким, но потом она поняла, что вторую половину дома закрывает огромный старый кедр. С фасада дом был украшен огромным эркером с двумя окнами. Только когда они повернули, чтобы ехать вдоль торца дома, Луиза увидела, что дом достаточно большой. Казалось, что, когда строили, ошиблись и неправильно его поставили, и теперь для того, чтобы подъехать к парадному подъезду, надо было долго тащиться вдоль глухой стены.

Хиггинс, однако, повернул во двор, мощенный булыжником и буйно заросший сорняками. Казалось, природа решила уничтожить все, что было создано человеком.

Хиггинс помог Луизе выйти, и она настроилась начать осмотр. Она представляла, что он будет недолгим, так как еще не получила ключи от своего поверенного. Но у Хиггинса на это было свое мнение.

— Смотрите, окно не заперто. Хотите, я пролезу через него в дом и открою черный ход?

Луиза посмотрела на маленькое окошко рядом с черным ходом. Над ним, словно живой вечнозеленый занавес, нависли заросли плюща, и, когда Хиггинс подошел к нему, оттуда выпорхнула вспугнутая птичка.

Вот я и дома, подумала Луиза с внезапным приливом гордости за поместье, где она теперь полная хозяйка. Я просто обязана привести его в порядок.