Призрак мыльной оперы - Наталья Александрова

— А вот это уже мои проблемы! — самоуверенно возразил Маркиз. — Вы мне только дайте ее адрес, а уж дальше я сам разберусь. Если у вас нет адреса — хотя бы фамилию и телефон. И еще хорошо бы фотографию. Если, конечно, она у вас имеется.

— Да, конечно. — Галина достала свой мобильник и нашла в его памяти несколько фотографий мужа. Это был крупный представительный мужчина с начинающими редеть светлыми волосами. На одной из фотографий рядом с ним стояла невысокая строгая женщина лет сорока пяти, с круглым лицом и близко посаженными бледно-голубыми глазами.

— Вот это — его секретарь, — сообщила Галина. — Марина. Марина Константиновна Свиридова.

— Ну что ж, — сказал Леня, убирая блокнот, — чувствую я, что дело это не принесет мне больших денег, но ради Рудика, который является моим старым другом, придется постараться. Аванса я с вас пока не возьму, после рассчитаемся. И пойдемте скорее отсюда, иначе эти шакалы, — он кивнул в угол, откуда компания Протопопова бросала на них алчные взгляды, — не отпустят нас, пока не опустошат ваш кошелек.

— Да, конечно! — Галина вскочила с места.

— И вот еще что… — вспомнил Маркиз, — как фамилия той девицы из банка, вы сказали Алена…

— Какая-то птичья фамилия, — Галина поморщилась, — не то Куропаткина, не то Перепелкина… Съедобная такая птица…

Высадив клиентку возле ее машины, Леня не спеша тронулся с места. Настроение у него было не слишком бодрое. Если быть честным с самим собой, он боялся Лолы. Узнав о новом деле, Лолка начнет скандалить. Она и так-то не любит работать, а тут еще такая сомнительная история. Найти сбежавшего мужа! Если так дальше пойдет, скажет вредная Лолка с усмешкой, то скоро придется тебе, Ленечка, искать пропавших собачек и сбежавших по весне котов. И будет, в общем-то, права.

Но, во-первых, не хочется обижать Рудика. Рудик знал все о финансовых потоках, текущих в городе и вне его пределов. Рудик знал все про финансовых магнатов, банкиров, владельцев крупных компаний, чиновников, занимающих высокие посты. Рудик был в курсе всех начинаний, крупных проектов и инвестиций. Рудик умело анализировал и обобщал свои знания. И самое главное — этими знаниями он охотно делился с Маркизом. За символическую плату — обед или ужин в хорошем ресторане. Рудик Штейман любил поесть.

В общем, такого человека не следовало обижать отказом.

Леня тяжко вздохнул и решил отложить трудный разговор с Лолой на потом. А пока навестить бывшую секретаршу Павла Николаевича Стрешнева, благо она жила почти рядом, вон в тот переулок свернуть, а там совсем близко.

Леня оставил машину на стоянке и пешком подошел к дому Марины Константиновны. Когда до подъезда оставалось метров пятьдесят, дверь подъезда распахнулась, и женщина в куртке с капюшоном выкатила на улицу коляску.

Маркиз пригляделся к ней.

Круглое лицо, близко посаженные бледно-голубые глаза… только выражение лица было совсем другим — вместо суховатой строгости оно сияло чистым, незамутненным счастьем. Несомненно, это была бывшая секретарша Павла Стрешнева, не нужно и с фотографией сравнивать.

Леня уверенно двинулся навстречу Марине Константиновне. Женщина скатила коляску с тротуара, чтобы перекатить ее на другую сторону, но в это мгновение из-за угла дома, бешено треща мотором, вылетел мотоцикл. Железный конь летел прямо на коляску. Столкновение казалось неизбежным.

Глаза Марины полезли на лоб, лицо покрылось смертельной бледностью, рот раскрылся в беззвучном крике. Она вцепилась в ручку коляски, пытаясь выкатить ее из опасной зоны.

Леня коршуном бросился к коляске и мощным рывком втащил ее обратно на тротуар. Мотоцикл, рыча и кашляя мотором, пронесся мимо и тут же скрылся за поворотом.

— Ох! — Женщина вытерла пот со лба, лицо ее снова порозовело. Она нагнулась над коляской, убедилась, что ребенок не пострадал и даже не проснулся, проворковала что-то ласковое и только после этого повернулась к Маркизу.

— Как я вам благодарна! — искренне проговорила она. — Если бы не вы… я просто не знаю, что бы могло случиться!

— Да уж, от этих мотоциклистов одни неприятности! — Маркиз бросил неприязненный взгляд в ту сторону, откуда еще доносился затихающий рев мотора. — Мало им того, что они своей собственной жизнью рискуют, они и другим людям угрожают!

— Да что — людям! — подхватила женщина. — Этот подонок мою лапочку чуть не задавил! Утеньки, моя синичка! Моя трясогузочка! Не бойся, бабуля не даст тебя в обиду! — И она ласково засюсюкала, наклонившись над коляской.

Маркиз тоже заглянул в коляску и увидел довольно обыкновенного ребенка, который мирно спал, не обращая внимания на царящее вокруг него волнение.

— Какая хорошенькая девочка, — проговорил он, придав своему лицу умильное выражение.

— Девочка?! — Марина Константиновна возмущенно повернулась к нему. — Где вы видите девочку?

— Ох, извините! — Леня на мгновение растерялся. — Вы сказали — лапочка, синичка, вот я и подумал…

— Глупости какие! Мало ли, как я его называю? Меня вот в детстве называли зайчиком — это что, значит, что я была мальчиком, а потом пережила операцию по перемене пола? Вы что, не видите, что это парень? Сразу понятно, что вы ничего не понимаете в маленьких детях! Это же пацан! Мужичок! Настоящий мужчина! — И она снова нежно защебетала, склонившись над коляской.

— Извините! — повторил Маркиз. — Я в первый момент не разобрался, но теперь ясно вижу, что это мальчик! Но позвольте заметить, хоть он и мальчик, но он удивительно похож на вас!

— Вы находите? — Голос Марины Константиновны потеплел, на щеках проступил румянец.

— Я просто уверен! Вы посмотрите — этот лобик, эти щечки… Ну просто ваша уменьшенная копия!

— Да, мне тоже так кажется. — Женщина счастливо зажмурилась. — Это у него сейчас глазки закрыты, а когда он проснется, вы еще не то увидите. Глазки у него точно мои!

— И носик, — добавил Маркиз проникновенно, хотя крохотную розовую пуговку пока носом можно было назвать только с большой натяжкой.

— Да, вы правы! — радостно подхватила женщина. — Вы не представляете, какое это счастье — внук! Я только сейчас поняла, зачем родила сына! Растила его одна, мучилась, не спала ночами!

— Зачем же? — переспросил Леня.

Хотя ответ был ему ясен, он должен был доставить Марине Константиновне удовольствие.

— Чтобы он подарил мне моего ангелочка, моего Глебушку! — И она снова заворковала над коляской.

Посюсюкав над ней минуту-другую, она заметила, что Маркиз все еще не уходит, повернулась к нему и проговорила:

— Еще раз огромное вам спасибо! Я вам так благодарна! Я вам чем-то могу помочь?

— Вы знаете — да! — Маркиз внимательно пригляделся к ней. — Вы случайно не Марина Константиновна Свиридова?

— Да, это я. — Женщина подозрительно взглянула на него. — А вы кто такой? Откуда вы меня знаете?