Валлийская колдунья - Рексанна Бекнел

По крайней мере. Рис и Мэдок казались стопроцентными валлийцами — темноголовые крепыши. Им не придется страдать от своей непохожести — несчастья, которое будет преследовать остальных трех ребятишек до конца их жизни. Уинн лучше всех понимала, как тяжело им будет.

Но разве она не обратила свою непохожесть себе на пользу? Ее видения были вполне достоверны. Ее знание растений, трав и диких животных было глубоко. Но будь у нее обычные карие или черные глаза, ее положение Вещуньи Раднора было бы не таким прочным. Именно благодаря глазам Уинн — их необычной голубизне, напоминавшей безоблачное небо, — люди верили ее предсказаниям и заклинаниям.

За них ей нужно было благодарить отца. Он приехал издалека, с севера, и мать Уинн уговорила его остаться в Раднорском лесу. И хотя мать не обладала такими уж сильными чарами, у ее старшей дочери, Марадедд, был дар ясновидения, прославивший Раднор. Таланты Уинн были куда более скромные. Но когда Марадедд умерла, все ее обязанности свалились на плечи Уинн.

Уинн со вздохом наклонилась к Изольде и повернула к себе маленькое личико. Да, в этих зеленых глазах скрыты те же силы, решила она. Есть ли у Изольды дар раднорского ясновидения, пока неизвестно. Но она все-таки дочь Марадедд, несмотря на примесь английской крови.

— Что-нибудь случилось?

Уинн вышла из глубокой задумчивости.

— Ничего. Совсем ничего. Просто к твоей щеке прилип волосок. — Она пригладила волосы ребенка, затем решительно встала. — Ты поможешь мне приготовить на завтрак овсянку? Потом мы разбудим всех этих сонь и отправимся в путь.

— Можно, я буду мешать в котле? Обещаю быть очень осторожной с огнем. Нет, правда, на этот раз я буду очень осторожна. И даже если обожгусь, как тогда, то не стану плакать, — добавила Изольда. — Сразу возьму маслица из сныти и помажу им ожог, как делала ты.

Уинн еще раз улыбнулась милому наивному ребенку и снова погладила племянницу по головке.

— Очень хорошо. Ты все правильно запомнила, Изольда. Ребенок сиял.

— И все, что ты покажешь нам сегодня, я тоже запомню. Я хочу знать все растения в лесу так, как ты. А когда вырасту, то буду такой, как ты.

Они занялись обычными утренними делами, и Уинн спросила себя: а вдруг слова Изольды окажутся точным предсказанием? И если так, то нужно ли ей радоваться или, наоборот, волноваться за ребенка? Положение вещуньи ко многому обязывало. Иногда Уинн жалела, что не ведет обыкновенную жизнь, как любая другая девушка. Тогда ей не пришлось бы председательствовать в суде четыре раза в год в трех деревнях, расположенных в ее лесу. Не пришлось бы подстраиваться под то, что все ожидают от Вещуньи. Но судьба уготовила ей далеко не обычную жизнь. Что касается Изольды — чему быть, того не миновать.

Когда они отправились в путь, землю все еще окутывал туман. Было сыро, а солнце на горизонте казалось расплывчатым желто-оранжевым шаром. Ведя за собой гуськом пятерых взволнованных ребятишек, Уинн пошла в обход вокруг замка, держась подальше от лагеря англичан.

Вчера ночью, лежа в теплой кровати, она решила предоставить английских рыцарей заботам Гуинедд и Дрюса. Лучше всего, если она просто будет заниматься своими каждодневными делами, присматривать за детьми, учить их собирать травы. Сегодняшний поход в ущелье преследовал три задачи, и если при этом она еще нарушала планы англичанина, то тем лучше. Интерес, проявленный вчера этим :

Человеком к детям, беспокоил ее. Она решила, что лучше держать ребят подальше от него. А проявленный к ней интерес англичанина давал ей повод избегать его любой ценой.

Уинн услышала хихиканье и оглянулась на ребятишек, которое разбрелись кто куда.

— Вы должны держаться вместе, не отставать, — строго сказала она. — Помните, мы учимся, как тихо передвигаться по лесу. Как не наступать на веточки и сухие листья. Как не пугать птиц и зверей и не оставлять следов. Я хочу, чтобы вы внимательно делали каждый шаг. Договорились?

— А как же роса? — обратился к ней Рис, перейдя на шепот.

— Она прилипает к ногам и оставляет следы на траве, — закончил за него Мэдок.

— Как только взойдет солнце, это уже будет неважно, — объяснил Артур. — Вся роса тогда исчезнет.

— Очень хорошо, Артур. И вы молодцы, что заметили следы, — добавила она, обращаясь к близнецам.

— Не отставай, Рис, — сделала ему выговор Изольда.

— Не строй из себя главную, — огрызнулся в ответ его брат. — У нас гораздо больше вещей, чем у тебя.

— Зато мои намного важнее, — ответила она.

Уинн обернулась к ребятишкам, сердито подбоченясь.

— Любая белка, кролик, барсук, лиса или олень успеют убежать задолго до того, как мы приблизимся к ним, если вы и дальше будете продолжать болтовню. — Когда все посмотрели на Уинн с должным выражением раскаяния, она кивнула. — Так-то лучше. Начнем все сначала. И на этот раз я обещаю награду каждому, кто сохранит молчание и будет идти осторожно.

— А какая будет награда? — осмелился тихим шёпотом поинтересоваться Мэдок.

Уинн сердито покачала головой, хотя ей очень хотелось улыбнуться.

— Вторая порция грушевого компота сегодня вечером, — наконец сдалась она. И пока не последовали дальнейшие вопросы, она повернулась и продолжила путь.

Хотя утро было холодное, к тому времени, как они достигли лесной чащи, защищавшей ущелье, Уинн согрелась. Дети были слишком заняты, стараясь следовать ее на-ставлениям и поддерживать заданный ею темп.

— Хотите немного отдохнуть, прежде чем мы спустимся вниз? — спросила она, пряча улыбку.

— Да, — сразу отозвался Артур.

— Я устала и ножки болят, — добавила Бронуэн.

— А я не устал, — похвастался Рис.

— Я тоже, — эхом вторил его близнец.

Изольда сердито посмотрела на них.

— Нечего врать! Вы тоже устали, просто не хотите признаться.

— Нет, не устали!

— Мы могли бы спуститься вниз хоть сейчас, — возразил Мэдок.

— Или даже съехать по длинной лозе…

— Рис и Мэдок! — Сердитый голос Уинн привлек всеобщее внимание. — Если я услышу еще хоть слово об этой лозе, ваше недавнее наказание, когда вы сидели запертыми в спальне, покажется пустяком по сравнению с тем, что вам грозит в подобном случае. Вам ясно?

Переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд, оба любителя приключений пробормотали, что все поняли. Уинн уже поздравляла себя с успехом, когда раздался еще один голос.

— Будь у меня такая мать, как вы, сейчас я не был бы так разукрашен шрамами, уверен в этом.

При этих словах Уинн мигом обернулась, ее сердце бешено забилось от страха. Заметив человека в тени толстого дуба, она инстинктивно потянулась к кинжалу, висевшему на поясе. Но потом узнала говорившего, и страх тут же сменился неизвестно откуда взявшимся неприятным волнением. Англичанин. Как он так легко выследил их? Почему она не услышала или, если уж на то пошло, не почувствовала его приближение?