Убейте меня - Велор Сильвер

Когда мама поставила табурет и села, я подал чистое ведро.

— Открой мою сумку и забери свой подарок!

Я не ожидал. Мама улыбалась. Тихонько потянув за молнию, я вытащил на свет белую коробочку.

— Открой!

Мне ужасно не терпелось ее раскрыть. Прям разорвать упаковку на мелкие части. Но я не сделал этого.

— Смелей!

Отложив сумку в сторону, я все-таки открыл коробочку. Внутри лежал маленький фотоаппарат. Он работал на батарейках и фиксировал кадры на пленку.

Невероятно. Это была очень дорогая вещь. Она стоила как маленький телевизор. Я восхищенно изучал свой подарок, не смея вздохнуть.

— Нравится?

Я быстро кивнул. Потом опомнился и, склонившись, обнял мать.

— С днем рождения, сыночек!

Она была растрогана. Ведь не на все дни рождения она дарила мне подарки. Просто не всегда были деньги в семье.

— Сыночек, я очень хочу, чтобы ты фотографировал свои спичечные замки. Если с ними хоть что-нибудь случится, ты сможешь любоваться ими на снимке. Да и я тоже!

Я чмокнул ее в щеку и посмотрел в глаза. Мне так хотелось сказать слова благодарности, как сильно я благодарен ей за внимание. Уверен, она знала об этом:

— Еще я заказала соседке красивый фотоальбом. Она утром уедет в город и купит. В нем ты сможешь хранить все снимки.

Я отстранился и снова посмотрел на свой подарок. Пальцем потянул за край и раздался тихий щелчок. Внутри лежала пленка.

— Новые пленки я буду покупать по мере надобности, так же как и батарейки. Все использованные пленки отдавай мне. Я буду ездить в город и проявлять их.

Я кивнул в знак согласия. Все было просто чудесно. Подарок был замечательным. Мама радовалась за меня.

Подняла ведро и стала доить корову. Я включил фотоаппарат и сделал первый снимок. Эта фотография до сих пор хранится у меня на рабочем столе. Я сделал ее черно-белой и поставил в кожаную рамку.

В свои двадцать девять лет мать выглядела невероятно молодо. Словно ей было семнадцать. Излишняя худоба, огромные как озера серые глаза и копна белокурых волос. Она была очень красива.

Сейчас, когда знакомые мужчины видят этот снимок, то спрашивают, что за супермодель? Знаком ли я с ней?

Скрывая улыбку, я переворачиваю рамку с фотографией и с гордостью отвечаю, что это моя мать. Естественно, мне никто не верит.

03 июня 1989 года

Этим днем я проснулся очень рано. Часы пробили шесть утра. В какой-то момент я смотрел на стену, затем закрыл глаза. Громкий вздох за стенкой заставил меня снова открыть глаза.

Теперь я расслышал тихий мужской голос и женский вздох. Все это доносилось за стенкой родительской спальни.

Я выпрямился в постели и прислушался. Тревога охватила меня. Вдруг отец мучает мать и делает больно. Вдруг ей нужна помощь.

В этот момент я сильно пожалел, что оставил свой нож на улице. Эх, сейчас бы его сюда. Отец ответит за боль, которую причиняет всем нам. Я бы мог и дальше терпеть его побои, но за мать готов убить.

Снова послышался женский вздох, такой тихий и протяжный. Я в недоумении посмотрел на стену, что разделяла наши комнаты. Это не было похоже на боль. Не понимая, что все-таки происходит, я поднялся с постели и направился к двери. Приоткрыл немного и заглянул в коридор.

Дверь в родительскую спальню была закрыта. За ней слышался какой-то настойчивый скрип. Стоны становились частыми и громкими. Вместе с ними мне удалось расслышать мужской рык. Именно рык, как у зверя.

У меня все похолодело внутри. Страшная догадка осенила меня. Мой отец — оборотень. Волк. Ведь только волки могут так рычать. Значит, он хочет убить мою маму. Забрать ее у меня.

Не думая о последствиях, я стал ломиться в их дверь. Стучать кулаками и кричать, чтобы открыли.

Дверь распахнулась не сразу. На пороге стоял отец в одних семейных трусах. Волосы взъерошены, в глазах дурман и вместе с ним злость. Словно из его рук только что отняли лакомый кусок. Он был взбешен.

При виде меня растерялся, но быстро взял себя в руки и прорычал:

— Какого черта ты ломишься, гаденыш?

Я хладнокровно отступил в сторону и поискал глазами мать. Она лежала в постели, прикрывшись одеялом. Мать не выглядела раненой. На белых простынях я не заметил крови. Она с тревогой и смущением смотрела на меня, а я смотрел на нее. Она покраснела:

— Сынок, все хорошо. Не беспокойся, иди спать.

Несколько секунд я смотрел на нее, затем, отступив от двери, поймал оплеуху от отца.

— Убирайся прочь, нахаленок! Еще раз так поступишь, я тебе уши оторву.

И с грохотом захлопнул передо мной дверь. Я растер ладонью ушибленное место и отправился на кухню.

Взял кружку и налил себе воды. Чтобы успокоиться, я сел на табурет и посмотрел на настенный календарь. Мне было девять лет, и время тянулось бесконечно долго. Хотелось вырасти быстрее и сбежать из этого ада. Но мои брат и сестра тогда останутся здесь с отцом. Я не мог их бросить. Да и бежать было некуда. Это был мой дом, моя семья.

Дверь хлопнула, и на кухню вышла мать в халате, застегнутым на все пуговицы, убирая на ходу волосы шпильками наверх.

Она обошла стол и, сев напротив, начала разговор:

— Сынок, папа не делал ничего плохого. Понимаешь, — запнувшись, посмотрела на скатерть, подбирая слова, затем все-таки продолжила, — между мной и отцом бывают моменты, когда никто не нужен. Он любит меня, он целует и обнимает. От этих прикосновений мне очень хорошо, даже очень. Иногда просто не могу сдержаться, чтобы не застонать. Сегодня был именно такой момент. Поверь, если бы мы знали, что ты не спишь, то не стали бы этим заниматься.

Мне важно было знать, зачем она с ним? Что ее держит рядом с этим монстром, моим отцом. Это было для меня очень важно. Мать посмотрела на меня в упор и, словно читая мысли, ответила:

— Ты ревнуешь? Но, милый сын, это ведь твой отец.

Мне было плевать. Он жестокий человек. Он был ее не достоин. Мог обидеть, а она никому бы и слова не сказала.

Я с грохотом поставил кружку на стол. Вода выплеснулась на скатерть и тут же впиталась. Мама взяла мою руку в свою и, погладив, тихо сказала:

— Да, я знаю, что между вами нет взаимопонимания, что вам очень сложно найти общий язык. Однако ты должен знать одну очень важную вещь. Ты вырастешь, женишься и, возможно, уедешь отсюда. Начнешь новую жизнь, со своей женой и детьми. В тот момент тебя закружат будни и важные дела. В тот момент ты просто перестанешь вспоминать обо мне. Забудешь.

Я замотал головой, хотел прокричать слово «нет».

— Поверь мне, сынок, так будет. Мальчики вырастают и становятся мужчинами. Жены уводят их в свои семьи. Знакомят с матерями, иногда заставляют позабыть о своей матери и семье. Представь, если я разведусь, то останусь совсем одна. Ведь вы все вырастите.