Гостиница на раздорожье - Анна Лерой

И как раз в этот момент двери открылись, на пороге нарисовался новый гость и припечатал меня тяжелым убийственным взглядом.

— Добро пожаловать, — не менее убийственно отозвалась я.

— Добро пожаловать, — не менее убийственно отозвалась я, однако тут же заставила себя вымучить почти что добродушную улыбку. Нет, ну правда, клиент всегда прав и всякое такое. Мало ли, может, мужчина прищемил молнией самое дорогое или кредиторы пообещали его подвесить за большой палец ноги. Чему же тут радоваться? А человек существо такое гадкое, что если ему плохо, то и весь мир должен страдать. Но мой профессионализм не должен был дать повторную промашку и окончательно угробить мой авторитет. Так что я скривилась, то есть еще сильнее доброжелательно оскалилась, и предложила:

— Прошу к столу, сегодня наш повар в ударе.

Но обещание вкусной еды почему-то на угрюмого гостя не подействовало. Он еще больше прищурился, вглядываясь по сторонам, а потом бочком-бочком слинял в самый темный угол и сел еще и спиной к стене так, будто хотел объять взглядом весь зал. 

Я мысленно пожала плечами и на какое-то время отвлеклась, как раз зал покидал вампир, а еще стоило проверить корзину с яйцами-детьми, чтобы не случилось никакого конфуза, когда орчиха возжелает снова воссоединиться со своими будущими чадами. Хм-м, даже интересно, все ли они вылупляются одновременно, а когда это происходит, то не сходит ли мамаша с ума, потому что в корзинке яиц где-то с дюжину, если не больше? Правда, если характер у мамаши уже изначально склочный, то, может, не особо что-то и изменится. 

Так что просканировала я зал на вопрос, не рухнет ли все от моего отсутствия, и плавным шагом от бедра — чтобы длиннее был и быстрее идти — ринулась в ту сторону, где скрылся метрдотель. Из ресторана был выход в небольшую комнату отдыха, чтобы на рояле побряцать и винца откушать в приятной тесной обстановке, то есть своего рода в курилку. Но сейчас там, естественно, никто не курил. Да и вообще — безопасно ли в «Раздорожье» курить?! Не вспыхнет ли оно как спичка, несмотря на присутствие дракона? Сертификат пожарной безопасности у нас был, но насколько он отражал действительность? Не зафеячили ли мы мозги инспектору или просто обильно и вкусно накормили?..

С этими мыслями я ворвалась в курилку, ожидая, собственно, услышать переливы, ну или хотя бы заикания «Собачьего вальса». Вот только встретило меня хриплое басовитое исполнение:

— А белый гремлин поутру ворует лук и курагу на ферме той, куда с тобой я прибегу… Я куплю тебе дом на лугу в Загражовье и тебя приведу в этот собственный до-о-ом! Заведу чайкурей, и с тобой, и любовью будем бегать за ними, виляя хвостом! — пел седой волчара, покачивая одной лапой корзинку с яйцами, а второй помогая себе выпускать из пасти клубы дыма. 

— Эт-то еще что?! — охнула я, быстро захлопывая за собой дверь. 

— А, мадам Агата, мое почтение, — волк прикоснулся к невидимой шляпе пальцами, в которых торчал толстенький огрызок сигары или чего-то похожего. Сначала я заинтересовалась феноменом «курящий волк», а потом взвилась на дыбы. Курение среди персонала? Да еще и на рабочем месте?! 

— Вы что себе позволяете? Курение на рабочем месте?! — прошипела я.

— А почему, собственно, и нет? — мягко растерялся волчара.

— Это запрещено персоналу как минимум! — отрезала я, на что волчара оскалился и качнул головой:

— Нет такого в договоре о найме.

— Что?.. — но я тут же взяла себя в руки, надо было прочитать не только уставные документы, но и все остальные. Может, здесь совершенно другие стандарты. Но это не значило, что я не могла их поменять, хотя сейчас об этом думать было несколько поздно. Так что я зашла с другой стороны. — Здесь дети вообще-то.

— Они даже не дышат, — сверкнул весело желтыми, как деревенское сливочное масло, глазами волк. — И так уж и быть, буду дымить в другую сторону…

— Это помещение для постояльцев, а дым здесь — это неприемлемо, а запах!.. — я прошла вперед и стала напротив волка, очень недовольно сверля его взглядом. Да с таким персоналом никаких врагов не надо! Все, что не раздолбают феи, сожжет брошенный лапой окурок. А у меня еще залог не выплачен!

— Мадам Агата, — низко пророкотал волк, убрал лапу с орочьих яиц, зато зачем-то подхватил мою руку и втянул внушительным носом воздух возле моего запястья. — Вы четче скажите, чего ваше сердце желает?

И глазами сверкнул, гад шерстяной, ловелас мохнатый! А я если и опешила на секундочку, то всего лишь на нее, родимую, а потом руку свою высвободила и ласково так потрепала по уху волчару. И улыбнулась нежно-нежно, чтобы в следующий миг рявкнуть:

— Я тебя сейчас этот бычок сожрать заставлю! Сказала не курить! 

— Желание хозяйки — закон, — басовито расхохотался волк и в тот же миг затушил бычок и закинул его в пасть, облизав морду темно-красным языком. А потом вдруг по-простецки и стульчик мне предложил, и окна открыл проветриваться, да и вообще вид принял импозантно-надежный. А затем расположился рядом, но на приличном расстоянии, мигом напомнив одного моего ухажера — эх, какой шикарный образчик зрелого мужчины был! — и уже по-деловому продолжил: — Мадам Агата, вы наконец-то ожили, рад, очень рад!

— То есть ожила? — сбледнула я. Это что же получалось, что я тут тоже умирала? А вдруг еще и бродила неупокоенная. Сразу захотелось потянуться и пульс свой пощупать, хотя в зеркале вроде бы вид был цветущий — никакой зеленцы и следов некондиционности, как там в кино показывали. 

— Так с утра очень уж печальные ходили, бледные и вялые, — перестал улыбаться волк и покачал головой. — Я даже спросил, вот, значит, не нужна ли помощь какая. Ключник, он-то должен быть всегда и везде первым, все знать и за всем ведать: кому какой харч выдать, а кому и не почесавшись отказать. Где какой расход среди работников и в каком нумере гости, ковер сожрамши, животом маются. 

— А маются? — зацепилась я за последние слова. Значит, это и был тот самый Врей, который родственник Розы. А я, здешняя я, с утра была бледной и нехорошо себя чувствовала. Странно все это.

— А то как же, — хмыкнул волк. — Токмо я настоечку Розе передал от живота, чтобы коврик-то быстрее вышел. Есть у нас в закромах и такое.

Постойте!.. Ключник! Это как эконом, что ли? То есть кладовщик даже скорее, припасами заведует. Вот с кем мне тоже нужно беседу провести и на эти самые припасы поглядеть. Вот кто мне должен отчитываться, что в гостинице есть, а чего никогда не было и не будет. Но не успела я и рта раскрыть, как дверь в курилку распахнулась, явив нам орчиху-мать.

— И где музыка? — коршуном взвилась она, уже готовая взорваться. Видимо, еда придала ей вовсе не благодушия, а какого-то другого наполнения.

— Ох, прошу прощенья, милая мадам, — пророкотал волк и вдруг мягко запел: — Ноченька лунная, звездная, ясная… Можно иголки искать. Выйди, любимая, за день уставшая, в рощице буду я ждать…