Человек, который хотел выпить море - Пэн Буйокас

– А только посмотрите на ее походку! В такой день! Вместо того чтобы скрестить руки на груди, она шагает на кладбище размахивая голыми руками и вихляя бедрами, – можно подумать, что она собралась на конкурс красоты.

Мать:

– Вот так она околдовала и моего бедного мальчика. Он еще не успел упокоиться в могиле, а она уже снова взялась за свои штучки, надеясь подцепить нового идиота.

Женщины из хора прижали ладони к губам и в ужасе затрясли головами, а некоторые мужчины выкрикнули:

– Давайте и ее тоже закопаем!

Но другие, должно быть родственники вдовы, выступили вперед, чтобы защитить ее. Пока обе стороны поливали друг друга грязью, наполняя воздух угрозами и оскорблениями, кое-кто из женщин упал в обморок, а другие принялись обмахивать их ладонями.

Был только один способ выйти из этого тупика, чтобы Лукас и молодая вдова смогли быстро и безопасно добраться наконец до кладбища. Лукас вскинул руки к небу и прокричал:

– Вдова отрезала себе язык!

Толпа мгновенно притихла.

– А если не отрезала, – продолжал Лукас, – почему она не скажет нам, зачем обрядила тело супруга в пижаму? Мы заслуживаем объяснений.

Все обратили взгляды на вдову.

– Первое, что он делал, возвращаясь домой с работы, – сказала женщина, – это переодевался в пижаму Я уговаривала его остаться в костюме и повести меня куда-нибудь, но он отвечал, что весь день мечтал о том, как снимет наконец свой постылый костюм, потому что только в пижаме чувствует себя по-настоящему счастливым.

Наступило непродолжительное молчание, затем между родственниками вдовы и свекрови вновь вспыхнул жаркий спор. С каждой стороны оказались люди, принявшие сторону противника: кто-то из родных покойного считал, что нет ничего страшного в том, если он и совершает последний путь в пижаме, поскольку при жизни предпочитал ее костюму, а часть родичей вдовы настаивала, что мужчине подобает быть погребенным в приличном костюме, невзирая на слабость к другому виду одежды.

Лукас снова воздел руки кверху:

– Дамы, господа, давайте уладим это дело на кладбище. Не годится заставлять покойного так долго ждать.

Снова наступила временная тишина, и, пока вы обдумывали новое предложение, снова появился Нестор.

– Кто этот тип? – спросил он. – И почему он так спешит похоронить усопшего? А может, это новый любовник вдовы? Смотрите-ка, он даже лопату с собой. притащил, чтобы быстренько избавиться от тела и без помех трахать эту шлюху.

Последние слова привели толпу в сильное возбуждение, и в Лукаса полетели проклятия и плевки. Но он, сохраняя спокойствие, положил лопату на землю и взялся за отвороты пальто. Оно по-прежнему было скользким от чешуи, но пальцы уже отогрелись, и, когда он рванул края пальто в стороны, последняя пуговица легко отлетела.

– Посмотрите на ярлык, – сказал он. – Мое пальто сшито в Канаде. Я до сих пор ношу его, потому что только что приехал оттуда. А если я только что приехал из Канады, откуда мне знать вдову покойного?

Несколько человек, стоявших к нему ближе всех, испуганно отскочили назад, едва лишь он распахнул пальто. Другие с опаской осмотрели ярлык и, повернувшись к остальным, подтвердили, что пальто действительно канадского производства.

Снова Нестор подал свой ненавистный голос:

– Пускай рассудит Элен. Она знает всех канадцев.

И к своему удивлению, Лукас увидел, как черезтолпу идет Элен Дюваль. Он адресовал ей самую свою неотразимую улыбку и во имя старой дружбы попросил, чтобы она подтвердила перед этими добрыми людьми, что он никак не может быть знаком с вдовой. Но страдающая избытком самолюбия Элен, осмеянная как женщина при попытке отполировать ему ботинки не хуже, чем на Лакки, и уязвленная как политик его бегством в тот момент, когда она собралась прочесть ему лекцию о душе, сказала:

– Так и есть. Этот человек только что прибыл из Монреаля – города, где заслужил репутацию редкостного кобеля. И пахнет от него не кем иным, как озабоченным кобелем, – продолжала она с ораторским пылом. – Если бы вы только видели, как важно он прохаживался между столиками ресторана, отпускал комплимент здесь, ронял остроту там, угощал бесплатными напитками посетительниц в возрасте, жадно ловил одобрительные взгляды мужчин. Но стареющая женская плоть уже не может удовлетворить его неуемную похоть, и потасканный развратник отправился на охоту за молодым телом, готовый даже бросить тень на бедняжку вдову, несущую гроб возлюбленного мужа. Но прозвучавшая здесь, друзья мои, порочащая репутацию клевета не только поразила наши женские сердца, она также больно ранила душу бедной вдовы и, несомненно, убьет ее, как уже убила многих прежде нее. Возмущенный такой злонамеренной ложью и вопиющими преувеличениями, Лукас уже собрался ответить. Но какой-то субъект с угрюмым злым лицом схватил его за подбородок и сказал:

– Ступай с нами. И прими свою судьбу, как мужчина.

К счастью, вдова, оценив попытку Лукаса заступиться за нее, отвлекла внимание толпы на себя, громко крикнув:

– Хватит с меня! Хороните его сами. Костюм лежит в верхнем ящике комода.

Она положила гроб на землю и пошла прочь, сопровождаемая причитаниями свекрови, что только вдова может предать прах мужа земле. Люди побежали следом за женщиной, умоляя ее вернуться. Остался на месте один внук дьявола. Он в замешательстве уставился на Лукаса:

– Ты уже должен был давно проснуться. Просыпайся.

В груди Лукаса, как много лет назад на школьном дворе, вскипел гнев. Он грозно двинулся к Нестору со словами:

– К счастью, я принял таблетку снотворного!

Нестор повернулся и бросился бежать. Бросившись за ним в погоню, Лукас забыл на земле лопату, которую ему дал Арис.

Они бежали по полям и через холмы. Нестор, как более молодой и скорый на ногу, постоянно опережал Лукаса на несколько шагов. Узнав, что Лукас принял снотворное, этот крысеныш решился измотать его, пока не окончится действие пилюли. Лукас понимал, что если не поймает его сейчас и не сотрет раз и навсегда самодовольную ухмылку с его рожи, то ему придется принимать снотворное заново, а потом еще и еще, поскольку этот наглец так и будет преследовать его в снах, постоянно руша планы. Вот только как его догнать? Этот ублюдок по-прежнему быстр как ветер.

Сейчас они бежали по городской улице, лавируя между машинами. Сперва Лукас не узнал эту улицу. Да и как мог он ее узнать, когда забрался так далеко? И только когда вбежал следом за Нестором в стеклянную вертящуюся дверь и оказался в большом универмаге Итона, то все понял. Этот хитрец заманил его назад в Монреаль!

Итон так и кишел покупателями. Здесь в самом разгарe была распродажа, и тысячи людей пришли сюда, чтобы выгодно сделать покупки. Через весь первый этаж проходил канал, и уцененные товары плыли по нему на пластмассовых плотиках, а по громкоговорителю сообщали о достоинствах каждой вещи и ее новой цене. После каждого объявления люди с громким криком кидались к кромке воды, на которой освещенный прожектором колыхался очередной предмет. Заинтересованные покупатели отталкивали друг друга и вбегали в воду по пояс, кто-то терял равновесие, другие поднимали тучи брызг, устремляясь к вожделенному товару. Не обходилось и без потасовок, и тогда голос в репродукторе умолял сохранять спокойствие, поскольку товаров хватит на всех, а телевизионщики тем временем спешили запечатлеть на камеру захлебнувшихся и взять интервью у тех, кто, промокнув до костей, карабкался из воды, прижимая к груди добычу или торжествующе размахивая ею, победоносно сверкая глазами.