Сама себе фея - Анастасия Лав

улыбаясь, смотрел на свою жену. Они вместе уже девять лет, но Маша умела удивить самым естественным образом, среди ровного, в простых вещах. Радовалась, как ребёнок, поднимала глаза и искала взгляд мужа. У Саши просто дыхание перехватывало от нежности к своей любимой девочке.

— Манюнь, поедем, душа моя? — Саша подошёл к жене, которая, пританцовывая, руками «резала» туман, пытаясь захватить его в ладони.

— Да, моё солнышко, конечно, поехали.

Мужчина обнял женщину. Они стояли посреди трассы, окутанные вуалью тумана в безмятежной тишине непроглядной ночи. Два сердца стучали в такт, отбивая бессмертный ритм любви друг к другу, любви Творца к ним и любви всего Мира.

Только ты и я

Саша, как обычно, справа, Маша, как и всегда, за рулём. Ехали молча. Саша сделал радио погромче, и уютный голос Трофимова заполнил салон, после чего в четыре распахнутые окна машины вылетал на улицы города.

Город утопал в зелени. Город дышал жарким теплом, но не задыхался. Суббота, обеденное время, вереница машин терпеливо стояла в пробках на выезде.

Маша отдала правую руку в ладонь мужа. Этот волшебный ритуал появился практически с первых мгновений жизни машины в их семье. Маруся легко управляла и одной левой, даже передачи переключала. Когда была сломана правая рука, как раз сноровка и пригодилась. Манюня и Саша брались за руки и ехали молча. Даже если перед этим были какие-то недомолвки, волшебство было свято — женщина протягивала руку, и муж накрывал и укрывал её своей большой ласковой ладонью.

Переглянулись. Улыбнулись. Сзади лежала куча одеял и подушек, на полу были самовар, еда, одежда. В багажнике лежали дрова, а на них — палатка с топориком.

Впервые за три с лишним года они остались одни.

Любимая поляна, закрыта со всех сторон дубами и соснами, была свободна. Маша благодарно поклонилась Небесам. Расположились, растопили самовар. Пошли купаться. От их поляны до реки идти две минуты. Мане вода не понравилась — слишком холодная, а Саша плавал, нырял и всё не верил, что не надо за кем-то смотреть.

Вообще первые часа четыре Санечка и Маруся пытались что-то делать, опасались, что кто-то позовёт: мама, папа…

Саша ходил бесконечно купался — просто физически не мог наплаваться и до конца ощутить свободу. Маня легла звездой и передвигалась на одеяле за лучами солнца. Она смотрела на голубое небо и понимала, что это — точно цвет любви, правильно она когда-то его определила — цвет летнего чистого неба.

Маша взяла с собой электронную книгу.

— Манюня, что читаешь?

— «Беседы с Богом. Книга два».

— Почитаешь вслух?

Саша пил надцатую чашку чая с мятой из под самовара. Играл в нарды в телефоне и слушал жену.

— Машуль, получается, мы с тобой правильно живём?

— у, правильно — понятие относительное… Не бывает «правильно» и «неправильно»…

Вокруг — тихо… Не было, как обычно, безумной молодёжи с усилителями, не было рядом детей. В воздухе физически ощущалась гармония, умиротворение, спокойствие… Маше казалось, что, захоти она пощупать их в воздухе, то это будет возможно. Женщина тонким чутьём всё это отмечала и беспрерывно благодарила Вселенную за такую великую любовь и заботу о них.

Маруся поняла: в воздухе разлито наслаждение. Наслаждение каждым атомом этого Мира. Ходили ли они к реке или по лесу, обнимались в палатке, сидели молча у костра — всё дышало огромной любовью Творца ко всему вокруг.

— Счастье — это состояние. Не цель. Как усталость или радость. И ты выбираешь — быть усталым и счастливым, или злым от усталости, понимаешь, мой ангел?

— Это ты мой ангел, — Саша обнимал и целовал Марусю бесконечно, будто двадцать один (да, представляете?! уже двадцать один!) с лишним год назад.

Сколько они разговаривали, Маша не помнила… Когда они столько разговаривали наедине?!

Манюня отслеживала каждую минуту снаружи и впускала её внутрь. Вдох-выдох.

Утро было чудесным. Ароматный чай, лучи солнца запутались в дыму от самовара, белка скакала с ветки на ветку наперегонки с сорокой, прохладная роса и испарина над рекой.

Домой возвращались чуть раньше, чем планировали, но это не могло омрачить настроя. Решили обязательно раз в месяц оставаться вдвоём, несмотря ни на что, в обязательном порядке.

Всесезонка, трасса и Мария

Маша еле ползла по трассе — было очень скользко. Не спасала даже шипованная резина, и порой приходилось ползти со скоростью двадцать километров в час. Дороги не было — сплошной лёд. Она ехала из Белгорода. Уже было десять вечера, ехала пять часов и за них не проехала даже половины пути. Маша ехала к бабушке в Ольх, где сейчас жила её семья. Саша работал под Белгородом, строил крупную птицефабрику. Маша отвозила и привозила мужа, так как за рулём ездила только она.

Когда они ехали туда, то была жуткая метель, ничего практически не было видно. Маша никогда не переживала из-за погоды, потому что любила любую погоду: радовалась метели, дождю, особенно — когда была за рулём. Для неё это было романтично, для неё это было необычно, она чувствовала невероятный комфорт и уют, так как была в защищённости, а снаружи бушевала невероятная погода.

Сейчас Маруся уже очень сильно устала. Мама несколько раз звонила и спрашивала, когда она приедет домой, но женщина не знала, потому что невозможно было ехать быстро. Только водитель поймёт, что нельзя сказать, через сколько приедешь, но звонки продолжались, и Машу это уже подбешивало.

На очередном подъёме её обогнала красивая иномарка. А на следующем спуске женщина увидела, как эта иномарка торчит задницей из кювета. Маруся остановилась, потому что всегда останавливалась, всегда предлагала свою помощь. Припарковалась, спустилась по сугробам с обочины.

— Да вот, улетели, — молодой красивый армянин, наверное.

— Да, я видела, как вы пролетели мимо меня. А какая у вас резина? — в темноте было плохо видно, но Марии показалось, что это летняя резина.

— Всесезонка. У нас прекрасная резина, новая, только купили.

Маша подумала, что «оно и видно, какая она новая и прекрасная». Достала верёвку (вместо троса была), вытащила их. Машин на трассе не было, все, наверное, пережидали этот апокалипсис дома.

Обменялись телефонами, верёвку ребятам оставила, с их супер резиной им нужнее… Поехала дальше. Через пару недель ребята ехали мимо Ольховатки и завезли верёвку Марусе.

Получилось, что они нашли друг друга в Одноклассниках и очень долго переписывались. Маша уже не помнила имя молодого человека. У него родились две дочурки, так и слали друг другу подарки на Новый год.

У Марии много