📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетективыПоэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова

Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55
Перейти на страницу:
я имел в виду другое, – замялся компаньон.

– Что же именно, уточните, пожалуйста.

– Разве это важно?

– Весьма, – заверил его Наполеонов.

– Ну, что ж, – пожал плечами Кобылкин, – я хотел сказать, что Стелла Эдуардовна не делает ни черта! Пардон, конечно. У неё на уме одни салоны красоты, тряпки и всякие побрякушки.

– Так уж и побрякушки, – не смог сдержать улыбку Наполеонов, вспомнив о руках Стеллы Эдуардовны. Пальцы женщины были плотно унизаны кольцами, надо думать, не с дешёвыми каменьями.

– Согласен, – кивнул Кобылкин, – цена побрякушек Стеллы соответствует статусу её мужа. Но сути это не меняет.

– Согласен, – в тон ему ответил следователь и спросил: – А ваша жена чем-то занимается? Извините, что перехожу на личности.

– Ничего страшного, – Кобылкин изобразил на лице широкую улыбку и самодовольным тоном заявил: – Моя жена экономист и трудится на нашем предприятии.

– Вам повезло.

– Несомненно.

– Денис Сергеевич! А у вас нет предположений, кто мог убить Фрола Евгеньевича?

– Никаких, – развёл руками Кобылкин.

– А вот у Стеллы Эдуардовны кандидат в убийцы имеется.

– Да что вы говорите? – вполне искренне удивился Кобылкин. – И кого же она подозревает, если это, конечно, пардон, не тайна следствия.

– Не тайна, – краешком рта улыбнулся следователь.

Кобылкин посмотрел на него вопросительно.

– Стелла Эдуардовна считает, что её мужа убил учитель Ярослав Ильич Королёв.

Денис Сергеевич присвистнул.

– Не свистите, – строго сказал ему Наполеонов, – денег не будет.

– Пардон, я в приметы не верю, – усмехнулся Кобылкин.

– И это правильно. А как вы относитесь к словам Стеллы Эдуардовны?

– Блажит баба! – хмыкнул компаньон Тавиденкова. – Пардон, женщина.

– Почему вы так думаете?

– Потому что этот учитель старик!

– Откуда вы знаете? Ваши дети тоже у него учились?

– Нет, бог миловал! Об учителе мне Фрол Евгеньевич рассказывал, царствие ему небесное. Говорил, что у его дочери роман с сыном этого учителя, а Стелка, пардон, Стелла Эдуардовна бесится.

– А сам он как к этому относился?

– Нормально относился, – пожал плечами Кобылкин, – сказал что-то типа того, что сердцу не прикажешь. И почему бы его дочери разок и не сходить замуж за сына учителя.

– Что значит – разок? – удивился Наполеонов.

– А то и значит, что сейчас никто одним браком не ограничивается.

Наполеонов про себя подивился странной философии современных буржуа, но вслух своего мнения высказывать не стал. Только не удержался и спросил:

– А вы, Денис Сергеевич, в который раз женаты?

– В первый, – улыбнулся Кобылкин и хмыкнул, – но ведь ещё не вечер.

– И впрямь, – согласился Наполеонов, на глаз прикидывая возраст собеседника. – Вот ещё о чём я хотел спросить вас, Денис Сергеевич…

– О чём?

– Вас антураж с места убийства ни на какую мысль не наводит?

– Нет. А что, должен?

– Ну, как же, ананасы, рябчики, надпись на стене.

– Ах, вы об этом, – отмахнулся Кобылкин, – ерунда.

– То есть?

– А вы что же думаете, что моего компаньона буржуя пролетариат придушил?

– Откуда вы знаете, что его придушили? Пока известно только то, что его камнем по голове ударили.

– Это я просто образно выразился! И не сбивайте меня с мысли!

– И не думал. Продолжайте.

– Так вот, все эти ананасы, рябчики – чушь несусветная! Вы что же думаете, что какой-то работяга до такой степени начитался Маяковского, что решил поэтическую мысль воплотить в реальность?

– Почему бы и нет?

– Да потому! Нужно быть идиотом, чтобы тратить зарплату на недешёвые ананасы. Это раньше их солили на зиму в бочках!

– Опять же буржуи солили, – усмехнулся Наполеонов.

– Не соглашусь с вами. Этим занимались аристократы. А нам, грешным, куда до них, как из грязи в князи.

«Это он точно подметил», – подумал следователь.

– Да ещё этот рябчик! Где он его взял? Сам подстрелил?

– Мог купить на рынке.

– Да уж, цыплёнком слабо было обойтись.

– Нарушится смысл стиха.

– Чепуха всё это! Ни в жизнь не поверю, что кто-то, даже из числа обиженных или разгневанных на Тавиденкова рабочих, стал бы заморачиваться со всей этой мишурой.

– Может быть, Денис Сергеевич, вы и правы. И всё-таки я хотел бы посетить ваше предприятие и на всё посмотреть собственными глазами.

– Езжайте и посещайте. Я сейчас вам разрешение выпишу, и, как говорится, скатертью дорога. Адрес вы знаете?

– Разумеется.

Кобылкин нажал на вызов селекторной связи и крикнул:

– Зина! Будь добра, бланк пропуска на завод.

– Сию минуту, Денис Сергеевич, – отозвался мягкий девичий голос.

И вскоре подписанный пропуск был уже в кармане следователя.

«Вот как всё просто, – подумал он, – никто даже пробовать не стал чинить мне препятствия».

Не откладывая дело в долгий ящик, следователь отправился на предприятие. Долго ходил по цехам, приглядывался к людям. Рабочий класс смотрел на следователя волком, в лучшем случае равнодушно, как на пустое место.

«Не доверяют люди власти, – с горечью думал следователь, – не считают её родной».

Отвечать на его вопросы, правда, никто не отказывался, но никто и не скрывал, что скорби, даже лёгкой грусти, не испытывает по поводу безвременной смерти хозяина. На многих лицах можно было прочесть – «собаке собачья смерть».

На вопрос, сколько длится рабочий день, отвечали ухмылками на мрачных лицах.

– Всё понятно, – бормотал следователь.

Понятно ему было только одно, что при таком раскладе убить Тавиденкова мог кто угодно. В таком случае и за жизнь Кобылкина Наполеонов не дал бы гроша ломаного. Однако тот уверен в своей неуязвимости. И это, как ни крути, странно…

Зато теперь у следователя после ознакомления с условиями труда на предприятии Тавиденкова и его компаньона подозреваемых тьма тьмущая.

Глава 5

Детективы позавтракали примерно через час после отъезда из их дома Наполеонова. И их завтрак не был таким плотным, как завтрак следователя. Морис решил приготовить овсянку на курином бульоне, тем более что её ел кот. Именно ему первому он и наложил кашу в миску, поставив её перед носом кота на подоконник с традиционными словами: «Овсянка, сэр!»

Кот втянул носом куриный аромат, убедился в том, что каша не горячая, и, не роняя своего кошачьего достоинства, считай, царского, принялся за еду.

Морис улыбнулся краешком рта и поставил на стол тарелки с кашей для Мирославы и для себя.

– Вкусно пахнет, – сказала она и, точно так же как Дон, втянула в себя носом аромат, идущий от тарелки.

– Что мне в вас нравится, так это то, что вы абсолютно неприхотливы в еде.

– Именно за это ты меня и любишь, – лукаво улыбнулась Мирослава.

– Ничего подобного! – возразил Морис.

– Да? – протянула она делано удивлённо.

– Конечно. Любят ни за что-то, а вопреки!

– А я-то думала, – проговорила Мирослава сокрушённо, – что ты оценил мои достоинства.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 55
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?