«Энигма-3»: записки инженера Никонова - Валерий Шилин

в нормальных условиях эксплуатации некоторым количеством выстрелов, а также проверке точности и кучности стрельбы.

Пожалуй, единственным неукоснительным законом испытаний образцов огнестрельного оружия, принятым на заре развития военной техники этого типа во всех странах мира, переходящим из века в век и сохранившимся до наших дней в виде некоторой скорее этической, чем формальной нормы был закон, что первые выстрелы из созданного детища должен производить автор разработки. В этом нет ничего удивительного, поскольку ответственность за столь опасный и непредсказуемый объект изобретения не может быть возложена на людей, не причастных к появлению нового источника возможной трагедии.

В общих чертах всюду, по мере развития, сохранялась также проверка эксплуатационного ресурса оружия стрельбой большим количеством выстрелов, проверка точности и кучности стрельбы. В целом же, за годы эволюции, объем тактико-технических требований к новым образцам стрелкового оружия неизмеримо вырос, становился все более подробным, как все более обширным, если так можно выразиться изощренным, становился перечень видов испытаний и их методики.

С появлением первых мануфактур, с развитием фабричного производства оружия, использующего, более или менее сложное, металло и деревообрабатывающее оборудование, возникает и последовательно утверждается принцип взаимозаменяемости деталей серийных образцов. Работники промышленных предприятий начинают использовать наборы лекал, шаблонов и калибров, способствующих решению этой проблемы. В нарождающихся новых видах испытаний появляется проверка прочности оружия стрельбой с нарушением правил эксплуатации. Например, стрельба с ненормативным, усиленным зарядом, стрельба двумя пулями, стрельба с наличием протирочного материала, оставленного в канале ствола. Эти нелепые, коварные, но время от времени возникающие на практике случайности, иногда становились причиной опасных для стрелка последствий.

По мере изменения характера боевых действий, появляются требования по повышению дальности эффективной стрельбы, инициирующие и использующие новые приемы технологий, при этом огромное значение стал приобретать вопрос повышения настильности траекторий полета пуль (дальности прямого выстрела). Эти вопросы стали решаться за счет уменьшения калибра оружия и улучшения внешне баллистических характеристик патрона.

С появлением в конце 19 века оружия уменьшенного (в пределах 6–8 мм) калибра под мощные винтовочные патроны, резко возросла дистанция, с которой начинался огневой контакт воюющих сторон. При наступлении атакующей стороны, увеличилась дальность рубежа атаки. Применение дальнобойных припасов, в этих условиях могло, казалось бы, обеспечивать эффективность оружия не особенно считаясь с максимальной крутизной траектории полета пуль, если бы у стрелка была возможность точно определить расстояние до цели, если бы цель оставалась неподвижной, и если бы в ужасе сражения стрелок мог, сохраняя хладнокровие, адекватно и быстро менять установку прицела. Однако, опыт боевых действий свидетельствовал об обратном. Любой, даже самый опытный боевой офицер, не оснащенный современным лазерным дальномером, не в состоянии с достаточной точность определить расстояние до цели, особенно в тех условиях, когда объект поражения находится на значительном удалении. Надо ли говорить, что такую сложную операцию не в состоянии сделать простой солдат, часто попадающий в бой через несколько месяцев после конца мирной жизни, неопытный, не всегда сообразительный, ошеломленный грохотом сражений.

Что же касается психофизиологического состояния бойцов в бою, достаточно вспомнить давнее сочинение участника русско-японской войны — полковника Волоцкого «Ружейный огонь в бою — опыт обработки боевых наблюдений».

Анализируя практику боевых действий, он пришел к тому заключению, что при стрельбе в бою, окружающая стрелка обстановка так на него действует, что о правильном прицеливании или о нужной установке прицела не может быть и речи, а выстрелы направляются под одним и тем же углом, который определяется удобством удержания ружья при стрельбе.

«Потрясенный боем человек, говорит Волоцкой, утрачивает всякую способность управлять своим ружьем; только исключительные стрелки, — люди беззаветной храбрости, огромной силы воли, — в состоянии проделать в страшно трудной боевой атмосфере прием прицеливания: направить прицельную линию, сквозь прорезь целика — через вершину мушки, на цель. Вся остальная масса стреляющих выпускает лишь выстрелы, совершенно не заботясь о прицеливании. Ружье вскидывается в плечо, укрепляется в наиболее удобном положении и немедленно дергается за спусковой крючок. Потребность принимать наиболее удобное положение и держать оружие наивыгоднейшим образом, относится к разряду потребностей инстинктивным, с особенной силой вступающих тогда, когда сознание и воля подавлены»…

«При таком положении рук во время стрельбы, говорит в другом месте Н. Волоцкой, нужно значительное старание, чтоб ось ствола составляла весьма малый угол с горизонтом, как это необходимо для стрельбы на близкие расстояния. Но старания, при исполнении разумных указаний, можно ожидать от человека лишь в одном случае, когда он обладает силой воли. Потеряв же присутствие духа, он начинает действовать уже не так, как нужно, а как ему удобнее».

Такому удобному положению приклада в плече, по заключению полковника. Волоцкого, отвечает угол прицеливания около 4°, который, конечно, несколько меняется в зависимости от устройства ружья и особенностей приклада.

В брошюрах Волоцкого приведены сведения из различных войн: австро-прусской 1866 года, немецко-французской 1870–1871 г.г., и русско-турецкой 1877 г., собранные на основании расспросов участников и подтверждающие выводы автора относительно того, что наиболее опасные и поражаемые места в боях находились на дистанциях, соответствовавших среднему углу прицеливания в 4°.

Русско-японская война так же подтвердила взгляды Волоцкого; стрельба на дальние расстояния велась исключительно по площадям; о правильном прицеливании не могло быть и речи; присутствовало лишь стремление осыпать пулями известный район, в котором находился противник.

Многие участники боев указывают, что перестановка прицела, по мере сближения с противником, даже если и были команды, в большинстве случаев не исполнялась. В сражении при Мукдене в русско-японской кампании в первой русской армии был подмечен факт, подтверждающий, что и со стороны японцев также не производилось такой перестановки прицела. После атаки японцев, отбитой одним из восточносибирских стрелковых полков, около окопов, в расстоянии 200 шагов осталось до 100 убитых и раненых японцев с винтовками, у большей части которых прицел оказался на 2000 метров, то есть совершенно не переставлялся с самого начала атаки и открытия огня.

Основываясь на этих фактах, при модернизации русского 7,62×54 мм винтовочного патрона, в процессе выбора наилучшей пули, предпочтение было отдано более легкой 9,7-граммовой, по сравнение с испытывавшейся на ряду с ней, тяжелой — 12-граммовой пуле. Было признано, что несколько лучшая меткость и пробиваемость тяжелых пуль не могут иметь сколько-нибудь важного боевого значения, тем более что все эти выгоды, притом крайне не значительные, проявляются лишь на более дальних расстояниях. Между тем, более легкая пуля имеет два реальных преимущества: бо́льшую дальность прямого выстрела и большее количество патронов (БК), носимых стрелком.

Появление на вооружение армий мира новых, относительно малокалиберных патронов, определило требование военных о достаточности их останавливающего и убойного действия. Здесь мы не будем останавливаться на подробностях в