Евроняня - Наталья Нечаева

Ника насторожилась:

– Значит, вы хотите, чтобы я, вместо того чтобы дарить детям знания, сидела тут с ними до позднего вечера да разнимала драки? Или ходила с ними по экскурсиям на хлебозавод да на мясокомбинат? Это на таких-то каблуках? – Ника вытянула из-под стола свои стройные ноги в туфлях на двенадцатисантиметровой шпильке.

– Да… – с сомнением покачала головой директриса. – Этого я не учла.

Они еще посидели, молча, задумчиво. Наконец директриса тяжело вздохнула:

– Ладно, есть у меня один резерв, для жены главы администрации берегла, когда из декрета выйдет. Переведу вас в завучи по внеклассной работе. Ответственности – минимум, свободного времени – завались. Ну а по совместительству будете вести кружок кройки и шитья…

Этот вариант был неплох, очень неплох! Если перейти в завучи, то зарплата сразу вырастет, а заниматься она станет исключительно любимым делом!

Для приличия, как девушка обстоятельная, Ника капельку подумала и согласилась. И почти год тянула эту непростую лямку. Думаете, просто быть завучем? Она даже швейную машинку перенесла в школу – чего время терять? Год этот оказался для нее судьбоносным.

Не отягощенная проверкой тетрадей и выматывающими процессами воспитания, молодая учительница полностью отдавалась творческому процессу. А директриса выступила в роли продюсера. Записывала первых леди Кувандыка на прием, примерку, участвовала в обсуждении фасонов. Правда, без права голоса. Модельный бизнес – это вам не педсовет. Тут демократии не место!

В нарядах, изобретенных Никой, лучшие и достойнейшие дамы Кувандыка щеголяли на курортах и областных профессиональных мероприятиях. Посещали концерты заезжих знаменитостей и ездили в гости к родственникам в столичные центры. И везде, везде имели феерический успех!

Дамы в нарядах, но не Ника. Ни одна из них, неблагодарных, ни разу не призналась, что оригинальная юбка или стильный брючный костюм пошиты местной кувандыкской портнихой. Благо, по многочисленным просьбам трудящихся эксклюзивные модели пестрели ярлычками «Нина Риччи», «Кристиан Диор», «Шанель». Более редкие и изысканные этикетки на кувандыкский базар не завозили.

Однажды в школу заскочила супруга директора хлебозавода. Стала крутить юрким задом перед красавцем физруком. Тот поплыл как манная каша – мужик, что с него взять: мол, дескать, Тамарочка, ты в этом платье так сексуальна! Ну а эта Тамарочка (Ника как раз в подсобке мел для выкроек подбирала, все слышала) отвечает:

– В платье от Шанель любая женщина будет сексуальной!

Ника вышла, якобы просто мимо проходила. А как увидела, сдержаться не смогла: наряд-то на гостье ее, Никиными, руками изобретен!

– Ой! – Очень громко вышло, сама испугалась.

Физрук от хлебозаводчицы как ужаленный отскочил, даже стул опрокинул.

– Томусь, – Ника даже мел выронила, – где такой Шанелью-то разжилась?

Хлебозаводчица платьишко одернула, глазки опустила:

– Муж из Парижа привез!

Тут пришла Никина очередь почувствовать себя ужаленной. В самое сердце. Хорошо, что сердце – внутренний орган, поэтому кровоподтеков никто, кроме самой Ники, не заметил.

– Париж-то не этажом выше находится? А я гадаю, обо что каждый день спотыкаюсь? А это оказывается Эйфелева башня, зараза такая! – Ника пнула подвернувшийся стул и гордо вышла.

Конечно, в таких ситуациях Ника страдала! Тайно, никому не показывая. Ну скажите, какой истинный художник не хочет, чтобы рядом с его работами стояло его же имя? То-то и оно!

Решение бросить все и шагнуть в самостоятельную жизнь зрело в Нике долго.

То, что время решительных действий пришло, выяснилось совершенно случайно. Нечаянно, можно сказать.

В один из ярких майских дней, когда градусник на крыльце бабушкиного дома показывал плюс тридцать, а в тихом маленьком палисаднике было трудно дышать из-за сладко-обморочного духа кипенной расцветшей сирени, Вероника принимала заказчицу – толстую жену главного фискала, которая отбывала на плановое лечение в Карловы Вары.

Налоговица долго крутила перед зеркалом упитанными круглыми бедрами, намертво заточенными в черный, с яркими розами супермодный атлас, любовно оглаживала пышную грудь, упакованную в атласный же топ, набрасывала и так и этак на голые плечи невесомое, сшитое из разного цвета кружев вечернее пончо.

– Вера, – напевно произнесла она, не переставая любоваться собой. – Как портниха ты растешь с каждым днем! Я вчера специально ночью не спала. Смотрела праздник моды в Италии, так там и близко ничего подобного нет! Думаю, в Европе я буду вне конкуренции!

Ника польщенно опустила глаза. С комплиментами клиентки она была совершенно согласна.

– Конечно. Уж там-то в настоящей моде понимают!

– Вера, – продолжала себя оглаживать налоговица. – Я тебе деньги за работу после отпуска отдам, ладно?

– Как это? – удивилась Ника. – Вы, значит, на курорте будете моими нарядами Европу шокировать, а мне, значит, тут на хлебе и воде сидеть?

– Милочка, ты что, не понимаешь, сколько денег мне понадобится за границей? Стакан воды – пять евро!

– А что, из крана там вода не течет? – поинтересовалась Ника. – С собой прихватите пару бутылок!

Налоговица глянула на нее так презрительно, что девушка поняла: со свиным рылом в калашный ряд соваться не следует. Могут и пятачок отбить.

– Договорились? – прощебетала налоговица. И тут в Нике пробудилась неуемная жажда справедливости.

– Еще чего! – твердо сказала девушка. – Я вам не ломбард или как там… беспроцентный кредит. Вы мой брючный костюм уже сносили, а деньги так и не отдали!

– Верка, ты с кем разговариваешь? Забылась? – зашипела налоговица. – Да ты мне бесплатно должна наряды сшить – если б не я, кто б твои модели в Европе показывал?

– Обойдусь! – заносчиво ответила Ника, ясно поняв, что денег она снова не дождется. – Снимайте все, я жене «Сельхозтехники» предложу. Она как раз в Сочи собирается. А филейные и желейные места у вас одноразмерные.

– Вот ты как заговорила? – удивилась Никиной храбрости заказчица. – Мой наряд? «Сельхозтехнике»? А скажи мне, Верка, – налоговица грузно уселась на хлипкую табуретку, – ты, как частный предприниматель, зарегистрирована в налоговом органе?

– Нет! – гордо ответила Ника. – Настоящий талант в регистрации не нуждается!

– Так, – обрадовалась клиентка, – значит, налицо незаконное предпринимательство и уклонение от уплаты налогов!

– Какое предпринимательство? – оторопела Ника. – Какое уклонение? Думаете, я законов не знаю? – От природы она была очень робкой и от этой робости могла иногда нечаянно нахамить. – Все! Больше я с вами не работаю! Вон у вас есть сарафан от Диора за сто рублей с рынка, его и показывайте!

– Ну, это мы еще посмотрим, – ласково пропела налоговица, сбросила всю Никину красоту прямо на пол, переоделась и, уже выходя, закончила: – Сама все принесешь, на коленях приползешь, если не захочешь в тюрьме оказаться. Еще и взятку предлагать будешь, чтобы дело закрыли! – И осуждающе выплыла со двора.