Самая счастливая - Кристина Холлис

Каким образом секретарше удалось так быстро открыть дверь и ловко расстелить на полу пластиковый коврик, Мег понятия не имела. Коврик оказался почти в два метра длиной, он надежно защитил деревянный полированный пол кабинета Джианни.

Не выдержав этого сурового испытания, Мег попыталась разрядить напряжение.

— Для меня не нашлось красной ковровой дорожки? — нервно хихикнув, спросила она секретаршу.

— Нет, лишь коврик, защищающий пол от грязи, — бросила девушка.

Мег прошла в кабинет. Джианни сидел за огромным рабочим столом в дальнем конце комнаты. И даже склоненный над бумагами, он представлял собой внушительную фигуру. Мег не знала, что ей делать. Она оглянулась назад — и в этот момент дверь за ней захлопнулась. И вместе с этим пропала надежда на бегство. Пройдя вперед, Мег остановилась на почтительном расстоянии от Джианни, на краю пластиковой серебристой дорожки. Сложив перед собой руки в умоляющем жесте, она ждала. Казалось, что нервы ее были прикованы к кончику авторучки, которой писал Джианни. Чем дальше двигалась авторучка по листу, тем сильнее натягивались ее нервы.

Он писал непомерно длинное предложение.

На улице в прозрачном небе с криками носились стрижи. Мелкие пылинки кружились в солнечных лучах, падавших на полированный пол кабинета. Жара усиливалась. Температура у Мег, кажется, повысилась. Вдали, в деревне, залаяла собака. Часы тикали. Снова залаяла собака. Наконец Джианни пошевелил под столом ногой.

Он испытывал нервы Мег. И это становилось невыносимым. Она вдруг больше не смогла терпеть:

— Прости, что шпионила за тобой из своего окна ночами, но это происходило всего лишь потому, что твой автомобиль всегда будил меня, когда ты проезжал мимо, и после этого я никак не могла уснуть. И у меня образовалось нечто вроде привычки — вставать и выглядывать в окно, чтобы убедиться, что все в порядке, и ты всегда в это время, совсем некстати, бросал взгляд на мой дом, и…

При первых ее словах его авторучка замерла. При последующих словах он поднял авторучку вверх и свою голову тоже. К тому времени, как голос ее затих, Джианни смотрел на нее с неподдельным любопытством.

— Это очень интересно, Меган. Чрезвычайно интересно, — пробормотал он наконец, и так медленно, что Мег поежилась. Бросив ручку на блокнот, он откинулся на спинку кресла. Затем, сложив кончики пальцев, внимательно посмотрел поверх них на нее. — А ты знаешь о том, что я даже и не подозревал об этом? — И когда Мег еще больше сжалась, добавил: — На самом деле я пригласил тебя к себе в кабинет совсем по другой причине. Я просто хотел спросить тебя, как ты обустроилась, и ничего больше. Может быть, ты хочешь выйти, а затем снова зайти, и мы начнем беседу сначала?

Оглянувшись через плечо, Мег бросила еще один затравленный взгляд на дверь. Это была единственная преграда, стоявшая между нею и полной потерей чувства собственного достоинства.

— Мне действительно надо это сделать?

Он рассмеялся тихим грудным смехом:

— Я говорил об этом не совсем серьезно. — Лицо его стало таким же веселым и открытым, как в день их первой встречи на выставке цветов.

Мег немного успокоилась, и на лице ее мелькнула слабая улыбка.

— Зачем нужна была такая срочность, Джианни? Ведь я прошла сквозь строй твоих красивых секретарш, не приняв душ, не сменив одежду и даже не причесавшись!

— Ты нормально выглядишь. — Джианни окинул ее взглядом, словно придавая вес своим словам.

— Похоже, они тоже так посчитали, — нервно произнесла Мег. — Именно поэтому они постелили для меня вот это. — И она указала на пластиковую дорожку, защищавшую от грязи пол.

Джианни снова усмехнулся:

— Не надо воспринимать это лично в отношении себя. Коврик стелют для всех, кто работает на виноградниках или на других плантациях. Я унаследовал оливковые рощи, а также плантации цитрусовых. И, конечно, пол в кабинете значительно бы пострадал, если бы я не предпринял подобные меры предосторожности.

— Твои офисные работники совсем не похожи на людей, которые работают на земле, — сказала Мег, все еще содрогаясь от неприязненных взглядов, которые были обращены на нее.

— Мои офисные работники — замечательные люди. — Джианни кивнул в сторону двери. — И не волнуйся, ты их совершенно не интересуешь. Они не видят в тебе никакой угрозы.

Мег нисколько не успокоили эти слова.

— Ты хочешь приободрить меня?

— Конечно. А теперь о деле. Как ты обустроилась здесь, Меган? Я хотел проверить, как ты работаешь, но, как только приходил в сад, ты исчезала. Поэтому я вызвал тебя к себе. Чтобы серьезно поговорить с тобой.

— Я тоже хотела поговорить с тобой серьезно, Джианни.

— Это звучит многообещающе. Садись. — Он указал на стул для посетителей, придвинутый к его рабочему столу.

Чтобы сесть на него, Мег пришлось сойти с пластикового коврика. Джианни видел, как она колебалась, и рассмеялся:

— Не волнуйся насчет пола. Вообще-то я никогда не отдавал распоряжений подобного рода своим уборщицам. Следы от твоих маленьких ножек не принесут особого вреда.

Мег сделала несколько шагов. Положив локти на стол, Джианни наклонился вперед, хищно усмехнувшись. После всех своих фантазий, после всех часов, проведенных в размышлениях, что она скажет ему и как поведет себя в следующий раз, когда они встретятся, Мег снова окаменела. Ее необдуманное признание могло стать роковым. Трепеща, Мег ждала его следующего шага. Заставив себя сесть, она взглянула на свои руки и нервно сцепила их на колене.

— Раз мне выпала такая возможность, Джианни, мне хотелось бы попросить тебя… То есть не возражаешь ли ты… Может быть, ты… Не можешь ли ты ехать более тихо, когда возвращаешься рано утром домой? — быстро выпалила она, покраснев от смущения.

Он вновь откинулся на спинку кресла. Возникла мучительно долгая пауза. И затем Джианни холодно произнес:

— Ты первый человек, который сказал мне о том, что я бужу тебя. Никто до сих пор не жаловался.

— Наверное, все боятся тебя!

— А ты не боишься? — В его голосе прозвучало скорее любопытство, чем злость.

Мег рискнула поднять глаза. Он выглядел достаточно спокойно, и в его красивых глазах застыл вопрос.

— Я… Я думала об этом, — в конце концов сказала Мег.

Это было правдой. Джианни Беллини мог быть устрашающим, но также он мог быть страстным и веселым. И Мег не знала, насколько глубоки и искренни были его эмоции.

— Не слишком ли долго ты думаешь об этом?

Она услышала смех в его голосе и, не сдержавшись, вновь подняла глаза. Джианни улыбался, глядя на нее сквозь сцепленные пальцы.

— Значит, я нарушал твой прекрасный сон? А можно вопрос? После того как ты видела меня приезжающим домой, ты снова ложилась в постель?