Дышим и выздоравливаем. 33 лучших упражнения - Рушель Блаво

– Ничего себе цель, – скептически заметил Белоусов. – И где мы там будем искать эту гору со снежной шапкой?

– Я предвидел ваш скепсис, Александр Федорович, – сказал Мессинг. – Более того, я этот скепсис разделяю всецело. Мы, конечно, можем задать локализацию Гималаями, но такая локализация не подведет нас ближе к цели, ведь Гималаи являют собой огромный горный массив. Поэтому вижу в данном случае только один выход – немедленно строить ипсилон.

– Папа, – Алексия трогательно коснулась руки Мессинга, – у меня ощущение, что для построения полноценного ипсилона тебе не хватит исходных данных.

– Так оно и есть, доченька. И все же… все же… Я, коллеги, позволю себе пересесть за другой столик, оставив вас на некоторое время.

Мишель, не дожидаясь ответа, покинул наше общество, присел к соседнему столику и принялся что-то записывать в блокнот. Мы продолжили беседу.

– Я обратил внимание, – заметил Белоусов, – на то, что в документе Алексии речь шла, помимо прочего, о каких-то древних людях, которые владели особыми техниками дыхания и потому жили гораздо дольше, чем современники автора документа. Как вы понимаете, на это я не мог сразу не отреагировать. За свою долгую жизнь, как вы знаете, мне приходилось совершенствоваться при помощи музыки, при помощи воды, но вот при помощи дыхания – пока нет…

– Александр Федорович, – сказала Настя, – но ведь мы уже привыкли к тому, что жизнь каждый раз дает нам какие-то новые шансы.

– Это так… Однако здесь меня несколько смущает один момент. Все прежние открытия такого рода были связаны с артефактами, с вещественным, так сказать, началом, материальным даже, если позволите. Я имею в виду камни, способные издавать звуки, и воду, несущую здоровье и долголетие. Это же две стихии, господа! Две из четырех! То есть твердь земная и вода. А как артефактно закрепить дыхание? Меня терзают сомнения, друзья. Если Мессинг построит ипсилон, и мы будем знать, куда нам держать путь, то что мы будем искать? Я рационалист, посему верю лишь в предметный мир. Здесь же нет ни единого указания на вещественность объекта поисков.

И тут меня осенило:

– Две стихии? Земля и вода? А две другие?

– Огонь и воздух, – робко сказала Настя.

– Воздух! – воскликнул я. – Из всех четырех стихий воздух не имеет, как кажется, материальной субстанции.

– Так что же, Рушель, мы едем за воздухом? – спросил Белоусов. – Хорошо, я допускаю мысль, что где-то в горной Индии есть такой воздух, который продлевает жизнь и исцеляет от недугов. Допускаю и мысль о том, что наши соотечественники в далеком прошлом ходили туда дышать этим воздухом, под обно тому, как наши современники ездят дышать свежим воздухом на дачу или на море. Пусть так. Но помните, что говорится в документе Алексии? Возвращались на Русь, учили дышать других, излечивали больных. Просто не могу себе представить, что они привозили воздух из Индии в каких-нибудь банках-склянках.

– Чего же тут сложного, Александр Федорович? – промолвил молчавший до этого Леонид. – Даже в сувенирной продукции нашего города есть баночки с воздухом Петербурга. Во многих европейских городах тоже такое встречается.

– Я ожидал, Леонид, что кто-то из вас приведет этот пример. Да, там внутри – этот воздух. Но стоит открыть баночку, сразу же случится диффузия с воздухом внешнего пространства. Воздух не артефактен!

– Там, куда мы собираемся, – сказал я, – действительно, особый воздух, продлевающий жизнь, воздух исцеляющий. Теоретически можно представить перевозку этого воздуха на дальние расстояния в специальных контейнерах, приборы для точечного расходования этого воздуха в лабораторных условиях. Но мы с вами вполне достоверно знаем, что наши предки воздух оттуда привезти не могли. Означает сие то, что привозили они техники дыхания, которым обучались в местах, наполненных целебным воздухом. Стало быть, техники эти универсальны и могут быть применены в любом типе воздуха нашей планеты. И это еще не все. В равной степени допускаю мысль не только о техниках дыхания, но и о техниках переработки воздуха. Ведь может быть такое, что обитатели той горы в Индии не просто брали воздух, данный природой, и умело им пользовались. Возможно, они научились делать воздух целебным. Теперь у меня есть две версии происходящего. Версии, прямо скажу, противоположные. Первая: благодаря свойствам воздуха обитатели горы выработали основанные на этих свойствах дыхательные техники. Вторая: обитатели горы придумали техники, согласно которым научились перерабатывать в логике данных техник абсолютно любой воздух. Какая из этих версий верна – не так уж и важно сейчас. Важнее другое: добраться туда, чтобы из первых рук получить эти техники в наше распоряжение.

Кажется, все были со мной согласны. Даже Белоусов умерил свой пыл завзятого скептика и спорщика. Алексия кратко прокомментировала мою мысль:

– Да, Рушель, получается так, что с Руси путешественники ходили к той горе не столько лечиться, сколько учиться лечить себя и других. Приходили, осваивали технику, возвращались и наставляли других в том, как правильно следует дышать.

– Пожалуй, вы, Рушель, правы, – сдался Белоусов. – То, что воздух – одна из стихий, убедило меня. Равно как убедили и ваши версии о происхождении этих техник, которые нужно будет найти в Индии. Как я понимаю, в Гималаях, не так ли?

– В Гималаях, – подошедший Мессинг улыбался. – Но не в Индии.

Видимо, Мишель был доволен тем эффектом, который произвел на нас одной этой фразой. Потому ни слова больше не говоря, положил перед нами на стол лист, на котором мы прочли:

Ипсилон Горы Дыхания

Построен Мишелем Мессингом

«Числитель являет собой вербально-цифровой ряд, основанный на согласовании двух строго известных дат: года создания документа о путешествиях на гору – 1556 и года начала путешествия купца Афанасия Никитина – 1466. Вербальный элемент этой системы воплощается в слове «Индия». При перекодировке слова «Индия» в двоичный код исчисления получаем ряд: 110100001101001111. Соотнесение этого ряда с восьмизначным числом, составленным из двух дат в порядке хронологии – 14661556 – дает нам в упрощенном до целого виде число 7561000039, которое и является числителем дроби ипсилона Горы Дыхания.

Знаменатель этой дроби в исходном своем значении – сугубо вербальный. Он состоит из двух антропонимических номинаций и из двух номинаций топонимического свойства. Антропонимические номинации – это Афанасий Никитин и Иван Грозный. Векторно каждая из них строжайшим образом закрепляется за вполне определенными силами: первая – за силами космоса, вторая – за силами хаоса. То же самое можно констатировать и относительно двух топонимических номинаций: первая – это Волга (река, с которой Афанасий Никитин начал свое хожение за три моря), вторая номинация – Астрахань. Необходимо помнить, что в 1556-м году Иван Грозный присоединяет к Руси Астраханское ханство. Волга наделена космическим вектором, Астрахань – хаотическим. Точка пересечения двух этих векторов в данном случае связана с тем, что Астрахань расположена на Волге. Согласно простейшим арифметическим методикам, числовое значение этой точки таково: 47100,0345. К этому значению необходимо приплюсовать числовые значения двух антропонимических номинаций. Как известно, числовое значение космической антропонимической номинации Афанасия Никитина – 300000,1, а числовое значение хаотической антропонимической номинации Ивана Грозного – 185,1. Сумма этих двух векторов в цифровом исчислении равна 300185,2. Общее же значение системы двух антропонимических и двух топонимических номинаций составляет в итоге число 347185,2345.