Архитектор снов - Этери Чаландзия

– Сливовое, сливовое, – отозвалась та и опять перевела взгляд на Зиса. – Какие вы молодцы. Я и за кучу денег не смогла бы в такую жару куда-то ехать. У меня вообще день начинается только после семи вечера. А вы по вечерам обычно отдыхаете, наверно?

– Мы… – начала Майя, но Зис опередил ее.

– Мы обычно снимаем до ночи, а потом… Катерина Сергеевна не дала ему договорить.

– …занимаетесь любовью до утра!

Майя едва не поперхнулась. Однако Зис был невозмутим.

– Нет, Катерина Сергеевна, до утра мы обычно сидим в фотостудии. Работаем.

Меньшикова отставила свою чашку и картинно всплеснула руками, дескать, как же так, такая красивая пара и какая-то работа. Но в глубине ее хитрющих глаз сияла нечаянная радость – похоже, любовниками они не были. Катерина еще не строила серьезных планов насчет Зиса, но все равно, это было кстати.

– Ну что, начнем? Катерина Сергеевна, – Майя поставила пустую чашку на поднос. – Садитесь, пожалуйста, вот сюда, на диван к окну, я проверю освещение.

– Вы имеете в виду – на канапе, Майечка?

В этом вопросе было ровно столько яду, чтобы не отравить насмерть. Теперь Майя переглянулась с Зисом.

– На канапе, Катерина Сергеевна, на канапе.

Хозяйка с видом победительницы встала и величественно перенесла свое чуть располневшее, но все еще прекрасное тело к высокому окну. Там, на обитом карамельным шелком канапе, она раскинулась в позе, которая выгодно подчеркивала все ее перезревшие изгибы, и продолжила расспросы, почти не подчеркивая того, что она обращается именно к Зису.

– А скажите, вот вы… между собой… ну, почему вы работаете в паре?

– Майя хороший фотограф-художник, я хороший фотограф-техник. Отличное сочетание – прекрасные снимки, – не отрываясь от аппаратуры, объяснил ей Зис.

– А по-моему, все хорошее происходит только от любви,– Катерина Сергеевна закатила глаза к потолку, изучая лепнину вокруг своей массивной люстры.

– Мы очень любим свое дело, – Зис за ее спиной разматывал кабели и втыкал штекеры в розетки, спрятанные на стенах за тяжелыми гардинами.

Меньшикова развернулась к нему. Она не могла отвести жадного взгляда от этого молодого сильного тела, так уверенно перемещавшегося по ее владениям. Было что-то особенно изысканно-сексуальное в том, как бесцеремонно и одновременно осторожно он обращался с ее вещами. Меньшикова едва выдохнула.

– Да нет, я не о деле, я о любви…

– Катерина Сергеевна, посмотрите в камеру. – Майя, как божья кара, появилась в поле ее зрения с фотоаппаратом. – Так, очень хорошо. Зис, подвинь отражатель немного правее. Отлично. Катерина Сергеевна, я сейчас сделаю пробные снимки, потом их посмотрим и приступим к съемке?

– Хорошо, хорошо, Майечка.

Меньшикова взяла себя в руки и на некоторое время отвлеклась от слежки. Все занялись делом – Майя пробными снимками на полароид, Зис – светом и отражателями, Меньшикова – собой и своими величественными позами.

В сущности, эта Катерина Сергеевна была не так уж плоха. Она сама понимала, что, несмотря на деньги и положение мужа, остается все той же простой теткой, любящей нехитрые удовольствия, суп с хлебом на ночь и свитер с меховой опушкой на плече. Однако необратимый процесс затянул ее в светские и полусветские сучьи круги, она научилась принимать подонков-гостей за своим столом из карельской березы, с умным видом закатывать глаза по любому поводу и отличать щипчики для ресниц он щипчиков для устриц. Так же со временем она отработала приемлемую форму общения с окружающими – немного снисходительно и подчеркнуто на равных.

Она была не против существования Зиса и Майи, особенно Зиса, но, принимая свои викторианские позы на антикварном канапе, она старалась не забывать, где тут она и где этот милый мальчик, «фотограф без прток».

В то время как такие важные мысли вращались в ее голове, вокруг кипела работа. Майя довольно быстро закончила с портретом, и пока Зис «пристреливался» к углам и анфиладным перспективам, пошла бродить по прохладной гостиной. Разглядывая перенасыщенную предметами старины обстановку, она обратила внимание на небольшой квадрат, выделявшийся структурой и цветом на белоснежном потолке.

– Катерина Сергеевна, что это? – спросила она. Меньшикова ответила не оборачиваясь.

– Это… такое растение. Выросло перед домом. Майя уставилась на потолок.

– Да вы что?

В ее голосе было только неподдельного удивления, что хозяйка проследила за ее взглядом.

– А-а, это… Не помню, это как-то называется. Ну, в общем, когда в старинных домах делают ремонт или реставрацию, обязательно оставляют такие фрагменты старого интерьера. Вот тут еще есть…

Она немного подалась вперед и ногой, обутой в изящную туфлю, откинула край ковра – под ним обнаружился такого же размера, что и на потолке, квадрат неотреставрированного паркета. Майя залюбовалась почерневшими досками.

– Как красиво… У вас, наверное, самый старый дом в этих местах?

Катерина Сергеевна, небрежно облокотившись на выгнутую спинку, следила за перемещениями Зиса.

– Сложно сказать, но самый крепкий– это факт. Здесь вообще мало что хорошо сохранилось, большую часть старых особняков перестроили, от некоторых даже фундамента не осталось, что-то обветшало, что-то просто снесли.

– Этому дому лет триста, – предположил Зис, переставляя фотоаппарат на штативе в другой угол гостиной. – Вас тут по ночам призраки не посещают?

Что-то дрогнуло во взгляде хозяйки, но она быстро взяла себя в руки. И только наигранная беспечность тона выдавала ее напряжение.

– Не хотела вам об этом говорить, но я-то здесь не живу, так, заезжаю иногда. Здесь в основном муж бывает, а у меня квартира в городе. Для него это все очень важно – старинный дом, семья с корнями, наследственность, предки… Все древнее, только деньги новые, – она усмехнулась, поправила прическу. – А я не могу здесь оставаться. Страшно. Вещи пропадают, закрытые окна вдруг хлопают, птицы кричат…

– Ну, птицы-то понятно, почему кричат, – Зис повел плечом, намекая на окружающие особняк сельские просторы.

Меньшикова ответила не сразу.

– Да нет, – спокойно произнесла она. – Они не в лесу, они в доме кричат.

Небольшая пауза повисла, словно капля воды на краю крана.

– И вообще, – Катерина одернула платье на коленях и постаралась вернуть голосу беспечность,– говорят, что тут места плохие.

– А так и не скажешь, – Майя выглянула в окно, рассматривая сад и прекрасный вид на поле и подступающую с краю рощу.

Меньшикова продолжала, обращаясь к Зису.

– Когда-то давно здесь, в Савельево, людей в землю закапывали. Живьем. Казни такие были. Потом крестьяне чего-то бунтовали. Так их прямо домами жгли. Окна и двери заколачивали и палили. А теперь… Майя и Зис переглянулись.