Иоганн Гутенберг - Джон Мэн

Все эти события были хорошо известны в Эрфурте. Когда на должности, занятые местными, гуситы решили назначить немцев, здесь преподавали профессора, изгнанные из Праги. Гутенберг, если он действительно там находился, имел возможность общаться с теми, кто предсказывал наступление тяжелых времен для гуситов и был одержим идеей преследования как Сигизмунда, так и папы. Он, наверное, выслушивал жалобы чехов и немцев, которые выступали против коррупции Церкви, продававшей индульгенции за деньги. Гутенбергу, вероятнее всего, были знакомы имена тех, кто выступал в поддержку предоставления простым людям возможности читать Библию на своем родном языке (в соответствии с идеей, провозглашенной Джоном Уиклифом из Англии), на латыни или даже на чешском (в результате событий, связанных с Яном Гусом). Из брошюр, напечатанных методом ксилографии, он мог узнать о казавшейся бесконечной войне между Францией и Англией, которую сейчас мы называем Столетней войной. Он приобрел бы некоторые книги, скорее всего, купил бы и переписанный за некоторую плату местными писарями популярный учебник по грамматике латинского языка «Грамматическое руководство» (Ars Grammatica), создатель которого – ученый Элий Донат, живший в IV веке.

В 1420 году Иоганн вернулся в Майнц, где только что умер архиепископ Иоганн из Нассау, проживший достаточно долгую жизнь и успевший увидеть завершение своего амбциозного проекта по строительству двухэтажных монастырей. Местный гений из Майнца изобразил архиепископа в виде статуи из камня, которая к моменту приезда Иоганна уже находилась в соборе (вы можете увидеть ее и в наши дни: это третья колонна справа от алтаря). И монастыри, и статуя свидетельствуют о богатстве Церкви тех дней, чего нельзя сказать о городе. У Иоганна было мало оснований для оптимизма. Он не имел своей собственности, не унаследовал состояние, а его аннуитеты оказались в опасности. Его старший брат, Фриле, жил со своей семьей в доме Гутенбергов, а мать, Эльза, переехала в более скромное жилье, хотя и не продала свой дом в Эльтвилле. Поскольку мать занималась торговлей, Гутенберга исключили из рядов патрициев, а стало быть, и из того направления в бизнесе, которое обеспечило бы ему безбедную жизнь.

* * *

Это направление – чеканка монет. Отец Гутенберга как совладелец монетного двора был тесно связан с данным видом деятельности. Дядя, тезка Иоганна, тоже его совладелец. И он, в свою очередь, был знаком с сыновьями как минимум еще двоих совладельцев, Хайнца Райзе и Иоганна Кумоффа, которые жили в доме Гутенбергов в более ранние годы. Дядя Иоганна наверняка знал, как чеканятся монеты, поскольку, вероятно, наблюдал за этим процессом на монетном дворе, находившемся на рыночной площади в двух минутах ходьбы от их дома.

«Штамповка» в данном случае – это главное слово, поскольку, строго говоря, при чеканке били не по самой монете. Монеты отливались в металлическую форму, состоявшую из одной или двух матриц с рельефной поверхностью; матрица изготавливалась с помощью пунсона, и именно по пунсону с рельефным рисунком производился удар. Любой человек с хоть каким-то опытом в изготовлении ювелирных украшений или книжных переплетов тотчас же узнает пунсон для чеканки монет: ручка, напоминающая рукоятку долота, стальной стержень длиной в несколько сантиметров, на торце которого пунсонист выгравировал изображение. Этот стержень с выгравированным в стали изображением устанавливался на заготовку из более мягкого металла, затем по стержню ударяли молотком, в результате чего оставалось зеркальное изображение рисунка, выгравированного на торце; примерно так клеймят рогатый скот или ставят печать. Когда изображения на двух матрицах (представлявших собой две стороны монеты) были готовы, их прикладывали друг к другу, получая таким образом литьевую форму. В нее заливали расплавленное серебро или золото – и получалась монета.

Ключевой элемент во всей этой технологии – пунсон. К XV веку профессия пунсониста считалась уже древним искусством, при котором подмастерье сначала обучался технике закалки стали, то есть ее нагреванию и последующему охлаждению до приобретения прочности, граничившей с хрупкостью. Затем его учили выбирать один-единственный из множества различных гравировочных инструментов, имевших на конце крохотное углубление или острие, заточенное под углом, а также с его помощью срезать едва видимые глазу частички стали с торца пунсона. Казалось бы, невероятно, как можно резать сталь сталью таким образом, но, если частички достаточно малы, они без труда отделяются до тех пор, пока не появится микроскопическая скульптура, буква, изображение, цифра или фигура в виде рельефа, четко выделяющегося на фоне основы. Точность высококвалифицированного пунсониста была просто поразительной, а эмоции от результата выполненной работы такие же, как если бы была создана скульптура.

Послушайте, что говорит один из современных пунсонистов Фред Смейерс, голландский дизайнер, имеющий опыт работы в типографии и весьма лирично описывающий свое ремесло в книге «Контрпунсон» (Counterpunch).

Чтобы работать было удобно, следует остро заточить гравировочный инструмент. Для проверки остроты его заточки поставьте гравер вертикально на ноготь большого пальца. Даже без давления вы почувствуете, что он немного углубляется в ноготь, поскольку тот, конечно же, очень мягок. Если вам без труда удается срезать тонкую стружку с ногтя пальца, то ваш гравировочный инструмент достаточно острый. Если мы расположим его на торце пунсона под определенным углом, режущая кромка инструмента углубится в его незакаленную сталь. Это происходит так же легко, как и при помещении гравировочного инструмента на ноготь пальца. Прилагая небольшое усилие (его даже усилием назвать нельзя), перемещаем инструмент вверх, срезая при этом микроскопическую стальную стружку. Твердо держа руку, можно срезать и более длинную стружку, в том числе длиной в 3 миллиметра. Сталь при этом перестает быть похожей на сталь. Она и выглядит, да и по ощущениям больше напоминает холодное сливочное масло: та же легкость, та же сила давления, те же приятные ощущения, с которыми вы отрезаете большие или меньшие кусочки с помощью ножа. Тем более приятно испытывать это при работе с материалом, который и прочен, и имеет мелкую структуру, – со сталью.

Ударная обработка металлов – основа технологии изготовления штампов. На гравюре XVIII века видно, что со времен Гутенберга технология изменилась не сильно.

Это действительно искусство в миниатюре, сравнимое с нанесением китайскими гениями текста на зерна риса. Стальная стружка, срезаемая таким методом, имеет толщину не более 0,01 миллиметра – это ширина точки на матричном принтере с разрешением 6,25 миллиона точек на квадратный дюйм. Для сравнения: в первых матричных принтерах разрешение составляло от 90 до 120 тысяч точек на квадратный дюйм.