Код личного счастья - Олег Рой

В следующий этап запоев отец возвращался поздней ночью и ругался с матерью. Алена уже спала и каждый раз в испуге просыпалась от громких криков и грохота. До драк у родителей тогда, к счастью, дело доходило еще редко, но швыряться чем-нибудь друг в друга и ломать вещи было вполне обычным явлением. Потом папа начинал пропадать на несколько дней, потом на недели. Эту стадию Алена скорее даже любила, поскольку отец выпивал где-то далеко, а дома не появлялся. Это был относительно тихий период в их жизни, и мама в это время уделяла больше внимания дочери. Потом отец возвращался, похудевший, с заплывшим лицом, и уверял, что закодировался и теперь все пойдет на лад. В детстве Алена не понимала, что значит «закодироваться», но каждый раз всей душой хотела верить, что жизнь и впрямь наконец-то наладится. Часто после возвращения отец и впрямь не пил какое-то время, но его хватало ненадолго, на несколько месяцев, максимум на полгода, а потом запои возобновлялись.

А мама спилась постепенно. Алена еще помнила то время, когда мать была красивой женщиной, следила за собой, стыдила отца за склонность к выпивке, а сама если и прикладывалась к рюмке, то лишь изредка, по праздникам. Но потом алкоголь в доме стал появляться все чаще и чаще. Сначала для этого придумывались какие-то поводы, потом мама стала обходиться без них. К тому моменту когда Алене исполнилось тринадцать, ее мать выпивала уже каждый день. Отец тоже не отставал от нее, и в доме начался ад. Они то напивались вместе, то ругались до хрипоты, то расходились, то мирились. Ор стоял в квартире круглыми сутками, то от ругани, то от большой компании друзей, которую родители «приглашали в гости». Как-то раз один такой «друг» ввалился к Алене в комнату и попытался ее изнасиловать. На счастье, он был сильно пьян, и девочке удалось отбиться, но никто из родителей даже не чухнулся. Тогда она психанула и на две недели ушла жить к Ларисе. Вернулась, когда обременять Ларисину маму стало уже совсем неловко. Аленины мать и отец даже не заметили ее отсутствия. На глазах у дочери они постепенно деградировали, превращаясь из неплохих людей и сносных родителей в полнейших дегенератов, которых, кроме спиртного, не интересовало уже ничего.

За некоторое время до той истории сначала мать, а потом отец бросили работу. Как ни странно, деньги на выпивку у них как-то находились, а вот на еду — уже нет. Четырнадцатилетней Алене пришлось самой заботиться о себе. Она устроилась на почту и стала брать заказы на шитье, с которыми очень помогали Дашкины родители и Ларкина мама. Денег старалась домой не приносить, получив их, сразу покупала продукты или материалы для шитья — иначе родители отобрали бы заработок силой, такое несколько раз случалось. Один из Алениных поклонников, в которых у нее никогда не было недостатка, врезал в дверь ее комнаты замок, который девушка, уходя из дома, каждый раз запирала, чтобы родителям не пришло в голову продать ее единственное сокровище — оставшуюся от бабушки швейную машину. Все остальное в доме, имевшее хоть малейшую ценность, уже было продано.

И Алена со всем справилась. Сжав зубы, девушка считала дни до окончания школы. Еще немного — и она уедет в Питер вместе с Ларой и Дашей, поступит в институт и со временем станет успешным дизайнером одежды. А пока надо еще немного потерпеть…

С тех пор прошло немало лет, но у Алены до сих пор все сжималось внутри, когда она видела на улице или в транспорте пьяного человека. Сама она почти не употребляла алкоголь, максимум выпивала пару бокалов легкого вина. И отчаянно боялась, что дурная наследственность деда и бабки отразится на Никите. Где-то она читала, что подобные вещи часто передаются через поколение…

Звонок домофона оторвал от горьких воспоминаний — пришла очередная клиентка. Очнувшись, Алена сообразила, что так и стоит над давно вскипевшим чайником. Что ж, сама виновата, что осталась без кофе…

— Сегодня рано не жди, — предупредил Ренат, щедро намазывая хлеб маслом. — Буду поздно. Работы по горло.

Даша только вздохнула и выключила газ под кастрюлькой, в которой разогревала мужу вчерашние щи. Была у Рената такая привычка: уходя на работу, завтракать супом. Некоторые знакомые… да что там знакомые, собственные дети! — иногда подшучивали над этим, но Даша относилась к привычке мужа с пониманием. Когда сама растешь в большой семье, рано начинаешь осознавать, что все люди разные и что чужая индивидуальность точно так же заслуживает уважения, как твоя собственная. По возможности, конечно. Но разогреть утром заранее сваренный суп совсем не сложно. Даже проще, чем каждый раз выдумывать, какой завтрак приготовить. И обычно это Дашу нисколько не напрягало. Но сегодня утро как-то не задалось, все валилось из рук, а от одной мысли, сколько всего ей предстоит сделать в ближайшее время, хотелось схватиться за голову и взвыть.

И почему последние недели декабря — всегда самая горячая пора года? Дело даже не в подарках и подготовке к праздникам. Просто такое чувство, что люди специально весь год откладывали дела, чтобы наконец-то в двадцатых числах схватиться за все разом. Результат очевиден: везде очереди, пробки, все суетятся, никто ничего не успевает. Взять хотя бы Ларино новоселье. Даша всей душой была привязана к подругам и повидалась с ними вчера с огромным удовольствием… Но, положа руку на сердце, ей (да и Алене наверняка тоже) гораздо удобнее встречаться не в загруженные предпраздничные дни, а в какое-нибудь другое, более спокойное, время. Тогда бы, глядишь, Даша не чувствовала себя на следующее утро такой раздраженной.

— А уж машины-то чего? — недовольно поинтересовалась Даша, ставя перед мужем полную тарелку щей. — С ними-то что под конец декабря случиться могло? Или, хочешь сказать, твои клиенты весь год на разваливающихся тачках ездили, а тут прорвало?

Ренат бухнул в суп полную ложку сметаны, минутку подумал, добавил вторую, после чего недоуменно взглянул на жену.

— Да по-всякому бывает. Есть лентяи, дотянули до последнего с шинами, до сих пор не переобулись в зимнюю резину… А так да — мелкий ремонт. Никто ж не хочет въезжать в новый год со старыми проблемами в тачке. Ты ж знаешь. Как встретишь, так и проведешь…

— А они что, Новый год в машинах встречать собрались? — фыркнула Даша.

Муж посмотрел на нее с еще большим удивлением.

— Дашка, да что с тобой сегодня? Ты сама на себя не похожа. Какая-то нервная, дерганая… Сердишься, что не получается в каникулы на отдых поехать, да?

Ей тут же стало неловко. И правда, что это она? В том, из-за чего она беспокоится, Ренат уж точно не виноват. Ему и не нужно знать о ее проблемах, у него своих хватает… И Даша ответила примирительно:

— Нет, что ты, все в порядке. Мы ведь уже решили с тобой, что зимой ехать отдыхать не стоит. Лучше уж летом, когда будет тепло. А ребятня прекрасно проведет каникулы у моих родных, в Луге.

К тому моменту, когда муж наконец-то ушел на работу, Даша уже многое успела — умылась, покормила Рената, приготовила завтрак сыновьям и даже перекусила сама. Не сделала только одного — того, чего ей сейчас хотелось больше всего на свете. Но она понимала, что для этого пока еще не время. Нужно дождаться десяти часов утра.