Потерявшие душу - Анастасия Алексеевна Попова

на нападки, нашла в себе силы отстоять свою правду, не выходя из свойственного ей спокойствия. – Ещё два дня назад я и думать не могла об этом, я была опустошена и загнана в угол – со слезами на глазах начала свою исповедь молодая женщина – но эта встреча перевернула всю мою жизнь. Я сидела в парке на лавочке, возле часовни, пришла туда неосознанно и далеко не специально. Он сам подошёл ко мне и просто сел рядом, как ангел хранитель ничего не спрашивая и не требуя. Я ощутила такую потребность в общении именно с этим старцем, что сама заговорила с ним, просто почувствовало необходимость в этом. С ходу вывалив на него всё, что терзало меня многие годы, и о чем не решалась сказать даже тебе. Как не странно он не осудил меня, взяв мою руку подвёл к часовни. А то, что этот по истине, святой человек сказал мне на её пороге, перевернуло всю мою жизнь…

Яна замолчала. Анна была просто потрясена, но любопытство взяло верх и девушка, отбросив весь свой атеистический цинизм спросила.

– Так что же он сказал? – Яна, улыбнувшись в ответ, продолжила свой рассказ.

– Он взял мою руку и сказал: «Дочь моя, зайди в царство божие, возродившееся из пепла революции отстроенного вновь на святой земле, воспетой в молитвах. Господь примет тебя, открой ему своё сердце и душу, как открыла их мне. Не нужно стесняться взывать к его милости ведь все мы дети его. Он просветит тебя и укажет сердцу твоему путь к спасению души твоей. Господь даст силы жить дальше, подняться с колен, лишь стоит повернуть тебе свою душу к нему. Ступай же, дитя моё, и ничего не бойся, пусть тебя не научили орошать тело крестом, пусть не знала ты никогда ни одной молитвы, он сам вложит нужные слова в уста твои и не осудит былых деяний». И я поднялась на ступеньки часовни, открыла дверь, но повернувшись, что бы сказать спасибо не увидела святого отца, он словно испарился, будто и не было его вовсе. Словно ангел появившейся в самую трудную минуту, указал заблудшей душе путь и исчез, дальше вершить благие дела…

Охваченная религиозным экстазом девушка, считавшая до этого мгновенья религию лишь частью мировой культуры, а обрядовую сторону – не таинством души, а неким религиозным развлечением, была окончательно повержена, уличая себя же в заблуждениях так рьяно отстаиваемых ещё несколько минут назад.

– Ты должна понять меня – продолжала Яна – мне просто необходимо туда вернуться, не надолго, вместе с детьми, поставить свечу за здоровье Марии, возможно это хоть как-то поможет, пусть не телу, но хотя бы душ.

– Да, да, конечно – повержено прошептала Анна выкидывая белый флаг мира, у неё больше не осталось ни слов, ни аргументов против этой затеи – я побуду тут, попытаюсь решить всё на земле, пока ты взываешь к небесам. Обзвоню знакомых, погуглю, может, чем и пригожусь. – Яна улыбнулась в ответ но не ответив скрылась на лестнице второго этажа.

Сменив привычный наряд, состоящий в основном из брюк разного покроя, Яна облачилась в длинную юбку, покрыла голову платком, собрав детей уже через несколько минут спустилась обратно в фойе. Застав Анну у дверей бол ной на правах старшей сестры, решила оставить последний наказ.

– Не беспокой её, пожалуйста… – девушка раздираемая любопытством все же отошла от двери, покорно усевшись на диван, и Яна с детьми спокойно отправилась в часовню в том самом парте

ПРОЩАНИЕ

ОКЛАХОМА 14:00 (по местному времени)

Гарри помог своему новоиспечённому приятелю вылезти из пикапа. У Тома больше не осталось тех сил, которые придавал ему страх за жизнь жены и детей, он сдался морально. Вверяя в темные, крепкие руки своего спасителя уцелевшую чету. Том хлопнул Гарри по плечу, шепнув на ухо.

– Увези их подальше от сюда, прошу тебя! – отходя от пикапа он не переставал оглядываться, всматриваясь в пыльные стёкла, за которыми скрылось всё самое дорогое что у него осталось.

– Не переживай – ответил Гарри, подставляя братское плечо человеку, которого ещё какой-то час назад не знал совсем – я сделаю всё что только возможно.

И они побрели, сливаясь с толпой поглощённой горем и отчаянием. Больница была переполнена, персонал не справлялся. Койки, каталки и раскладушки заполонив палаты и коридоры, располагались уже и в фойе. Белые халаты, то и дело суетливо мелькали среди разрозненной толпы. Телефон не переставал звонить, но свободных рук не хватало для того чтобы ответить всем. Родные как могли поддерживали пострадавших, в этом безумном хаосе уже н было места здравому смыслу.

– Тебе не зачем здесь оставаться – озираясь по сторонам, повернувшись к Гарри, из последних сил выдавил из себя Том, – я не маленький ребёнок и смогу о себе позаботиться, а ты, поскорее уезжай. Забери семью и отправляйтесь на север, там меньше людей и надеюсь ещё безопасно. У меня плохое предчувствие, а оно ещё меня никогда не подводило. – Фермер хлопнув парны по плечу начал пробираться через толпу ближе к стойки.

Том старался уйти как можно быстрее, скрыть от своего спасителя подступающие слёзы. Покрепче сжав руку, на которой уже начали выступать потемневшие вены, брёл в самую гущу развернувшегося ада, среди таких же несчастных, как и он сам. Не зная, что ждёт его впереди, но надежда в его груди ещё не умерла. Вглядываясь в каждое лицо искривлённое болью и отчаянием, он брёл, занять своё место в этой огромной очереди начала и края которой не было видно, пробиваясь к заветной стойки, где словно веретено крутилась молодая девушка, даже не понимающая что именно происходит сейчас вокруг неё.

В отличае от всех, суетившихся подобно пчелам в горящем улье, Том был спокоен. Он свято верил в то, что парень не оставит его семью в беде, а до себя, ему уже не было дела. Но голос раскатами грома раздавшейся у него за спиной заглушил все остальные, заставив его сердце сдаться.

– Том! – словно мелодия прозвучал любимый голос через толпу – Том! Том! – не унимался он, мужчина больше не мог сопротивляться этому зову.

Он обернулся, не в силах больше удерживать слёзы из последних сил побежал на этот призыв. Она стояла одна у дверей фойе, лёгкий ветерок, то и дело прорывавшейся в это уже пропахшее губительным смрадом помещение нежно трепал её темно русые волосы. Она звала его, та, которая посвятила ему лучшие годы своей жизни, родила детей и подарила истинное