Снова влюбляюсь в тебя - Мелани Милберн

Белоснежное платье выгодно оттеняло цвет ее лица, а его приталенный лиф и пышная юбка подчеркивали ее женственную фигуру. Наряд дополняла вышитая вручную фата, крепившаяся к диадеме. Фрэнки видела себя только в этом платье, но ее одолевали сомнения. Ее мать вышла замуж по любви. Вдруг Фрэнки осквернит этот чудесный наряд, надев его, чтобы стать женой человека, которого не любила и который не любил ее и настаивал на том, чтобы в их отношениях не было даже намека на чувства?

Фрэнки унесла платье в свою спальню и повесила его на атласные плечики в гардеробной. Она разглаживала кружевную юбку и думала о том, какие чувства испытывала ее мать в день своей свадьбы: радовалась или переживала?

Фрэнки вздохнула и отошла от платья и всего, что оно собой представляло. Ей придется придерживаться плана. Замужество с Габриэлем было единственным способом решить финансовые проблемы, оставшиеся после отца, и она выполнит свою часть сделки с такой же холодностью и отстраненностью, как и ее жених.

Никаких чувств. Никаких эмоций. Никаких сожалений.

— Надеюсь, тебе было не слишком неприятно? — спросил Габриэль, когда следующим утром они вышли из библиотеки после того, как в присутствии его адвоката подписали брачный контракт.

— С чего бы? Я не против того, что ты защищаешь свое состояние.

Фрэнки хотела развернуться и уйти, но он остановил ее, мягко взяв за руку. А потом быстро отпустил. Неужели он испытывал такое же волнение, которое переживала она каждый раз, когда они касались друг друга? Может, поэтому так потемнели его глаза, когда он посмотрел на нее?

— Что бы там ни думали окружающие, наш брак не продлится больше года. А я не готов рисковать своими деньгами ради столь недолговечных отношений.

— Ты всем своим отношениям устанавливаешь строго определенные сроки? — с вызовом взглянула на него Фрэнки.

— Только в случае необходимости.

Он и правда думал, что это она не захочет развода и будет умолять его остаться с ней?

— И ты считаешь необходимым постоянно напоминать мне, что у наших отношений тоже есть срок годности? — Фрэнки смерила его ледяным взглядом. — Габриэль, я запомнила. Тебе не обязательно продолжать вдалбливать это в мою голову.

— Кстати, — невозмутимо продолжил он. — Только ты, я и мой адвокат знаем правду о наших с тобой отношениях. Мой домашний персонал будет считать, что мы поженились по любви. Я ожидаю, что своим друзьям и знакомым ты скажешь то же самое. А я повторю это журналистам, когда сделаю заявление после нашей свадьбы.

Фрэнки старалась не думать о том, сколько людей увидят новости об их свадьбе. Сотни. Миллионы. Может, миллиарды. Ей придется жить во лжи, но у нее не было выбора.

— Тогда как ты объяснишь своему персоналу, что мы будем спать в разных комнатах? Ты ведь не забыл, что у нас фиктивный брак?

— Нам придется делить интимное жилое пространство — как и принято у женатых пар. В Милане у меня огромная квартира с гардеробной в главной спальне. Я могу спать там, если ты отказываешься делить со мной постель.

— Ты с ума сошел? Я ни за что не буду делить с тобой спальню, какой бы огромной она ни была. Ни за что.

— Франческа, я дал тебе слово. Не оскорбляй меня, не веря ему.

Выражение лица Габриэля оставалось непроницаемым, но она чувствовала, что его огорчает ее недоверие. Хотя на самом деле Фрэнки доверяла ему. Он мог заполучить любую женщину, так что какой смысл брать силой ту, которая не хотела его?

Только дело в том, что она не была такой равнодушной к Габриэлю, какой хотела казаться, и у нее создалось впечатление, что он знает об этом. Как она могла быть уверена в том, что не окажется на его половине кровати, предлагая ему себя? Умоляя его заняться с ней любовью?

— Зачем ты это делаешь? Почему? Потому что четыре года назад я отказалась идти с тобой на свидание? Ты решил мне отомстить?

— Дорогая, я действую из чисто практических соображений. Люди начнут распускать слухи, если мы будем спать в разных комнатах. Я не могу гарантировать, что кто‑то из персонала не проболтается. — Габриэль усмехнулся, но его взгляд оставался серьезным. — Поверь мне, потом ты скажешь мне спасибо за это.

«Делить спальню с Габриэлем Салветти».

Фрэнки стояла у подножия лестницы, держась за перила, чтобы не упасть. У нее подкашивались ноги, когда она представляла себя лежащей в постели рядом с Габриэлем.

А вдруг он спит голым?

Девушка судорожно сглотнула и густо покраснела.

— По‑твоему, тебе будет трудно притворяться перед своим персоналом, что ты влюблен в меня?

Фрэнки гордилась тем, как невозмутимо прозвучал ее голос, несмотря на ураган эмоций, бушевавший у нее внутри.

Габриэль пожал плечами, но его взгляд оставался непроницаемым.

— Не вижу никакой проблемы.

Она шагнула к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки.

— Может, тебе стоит попрактиковаться.

— Это не обязательно.

— Я так не думаю. Ты должен попрактиковаться, чтобы все выглядело правдоподобно. — Фрэнки понимала, что играет с огнем, но пока Габриэль оставался хозяином положения. Ей хотелось уравнять силы, чтобы чувствовать себя не такой уязвимой. — Окружающие посчитают естественным, если ты без конца будешь повторять эти три слова.

— Слова, не подкрепленные действием, ничего не значат. — Он скользнул взглядом по ее губам, а потом снова пристально посмотрел ей в глаза. — Предлагаешь, чтобы я попрактиковался и в этом тоже?

Он вдруг оказался очень близко, достаточно для того, чтобы ей захотелось ощутить его прикосновения. И у Фрэнки перехватило дыхание, когда взгляд Габриэля задержался на ее губах, подобно страстному поцелую.

— Ты не забыл, что можешь прикоснуться ко мне только с моего позволения? — взволнованно выдохнула она.

Его губы дрогнули в улыбке, а глаза потемнели, словно два мерцающих озера черных чернил.

— Дорогая, ты даешь мне разрешение каждый раз, когда смотришь на меня.

— Кажется, у кого‑то здесь чрезмерно раздутое самолюбие, — с легкой хрипотцой в голосе ответила она.

— Не о размере моего самолюбия тебе следует беспокоиться.

— Габриэль, ты флиртуешь со мной? — зардевшись, спросила Фрэнки.

Он прижал ладонь к стене рядом с ее головой и задержал взгляд на ее губах, лаская их своим теплым дыханием.

— Дорогая, а ты как думаешь?

Его близость лишала ее способности соображать. Фрэнки с ума сходила от желания прижаться к мускулистому телу Габриэля.

Она облизнула пересохшие губы, и он проследил взглядом за движением ее языка.

— Думаю, ты хочешь поцеловать меня. — Фрэнки удивилась собственной дерзости, но ничего не могла поделать с собой. Ощущение женской власти вскружило ей голову. — Ты так сильно хочешь этого.