Дикие. Книга 2. Лунный отряд - Александр Лондон

– Банковские воротилы, – продолжал дядя Рик, – и есть вдохновители Праздника. В стародавние времена, после того как Азбан, Первый Енот, ушел по лунной дорожке и Лунный Отряд исчез вместе с ним, в переулке воцарился хаос. По наступлении холодного сезона собиратели собирали, и охотники охотились, и всяк замышлял погубить другого. Звери проводили всю зиму, пытаясь ограбить и обжулить друг друга, выманив запасенные зерна и орехи. О спячке и речи не было, ведь кто-то другой непременно ограбил бы тебя во сне и оставил умирать с голоду. Бодрствование тоже не очень-то спасало. Сильные охотились на слабых, а слабые старались перехитрить сильных. Лапа против лапы. Наше общество пребывало в раздрае. Зима сделалась таким опасным временем, что большинство народу просто собиралось и уезжало. Вывихнутый переулок вряд ли уцелел бы, если бы не банкиры со своим планом. Они решили, что с первой порошей все обитатели переулка будут складывать свои зимние запасы на депозит в банк – все свои зерна и орехи и прочие сколь-либо ценные вещи.

Все это тщательно записывалось и контролировалось рептилиями, имевшими безупречную репутацию за хладнокровие. Даже банда Бешеных Шельм на зиму складывала свою казну в банк и обещала, что любой, кто не сделает то же самое, получит когтем в глаз.

Кита передернуло. Бешеных Шельм он терпеть не мог. В Вывихнутом переулке всяк был отчасти негодяй, но Бешеные Шельмы были хуже всех. С Китом они обращались так же жестоко, как и Безблохие, но все-таки он жил рядом с Шельмами. В конце концов, они охраняли переулок. И они были его соседи.

– Ой, они не совсем конченые, – сказал дядя Рик. – Ведь именно они решили превратить это в праздник.

– Народ в Вывихнутом переулке готов мириться с кучей негодяев, до тех пор пока те закатывают хорошую вечеринку, – добавила Эйни.

– Когда воздух начинает покусывать за нос и ложатся первые снежинки, – продолжал дядя Рик, – все соседи – что бандиты, что церковные мыши – собираются вместе, провожают уходящий сезон и сдают свои зерна на хранение. Благодаря этому празднику мы можем брать их из банка на всем протяжении холодных зимних месяцев, и не надо тайком шнырять по сугробам. Таким образом выживают все.

– Но разве это не опасно? – недоумевал Кит, поглядывая на соседей вокруг. У всех имелись при себе мешки и кошельки, сумки и коробки, набитые всем их земным богатством. – Тут же больше воришек, чем листьев на деревьях осталось. Что, если кому-то придет в голову, ну не знаю… – он оглянулся на Эйни… – залезть в чужой карман?

Дядя Рик со смехом похлопал его по спине:

– Не бойся, мой мальчик! Бешеные Шельмы обеспечивают безопасность. Любой пойманный на воровстве на Празднике Первой Пороши будет наказан… сурово.

Кит видел, как лавируют в толпе члены банды. Бродячие псы и надутые голуби, злобноглазые хорьки и даже пара уличных котов. Старая черепаха, босс Бешеных Шельм, следила за ними с крыши своего фургона. Рядом с боссом сидел на длинных задних лапах геккон, глава банка, и перечитывал списки депозитов. Ну и картина – банкир и бандит рядышком! Вся рептилья власть Вывихнутого переулка на одной крыше.

Тем временем округа кипела суетой. Поссум Ансель и барсук Отис сложили свои зимние припасы на два длинных подноса. Они развлекали странствующего сурка из северного леса, привезшего на продажу большое количество сладкой древесной смолы. Анселю не терпелось испечь копчено-смоляной сардинный пудинг.

Тритон в синем костюме стоял поблизости, готовый заверить сделку.

На сцене выступающих освещали стеклянные бутылки, наполненные светляками, хотя никто особого внимания на сцену не обращал. Куры сплетничали, бандиты шныряли, а воробьи-репортеры препирались друг с другом по поводу ночных новостей. Деклан из «Нетопырь Инкорпорейтед» висел вверх ногами на перекладине под кругом светляков в центре сцены. Вывеска перед ним гласила:

– На, – протянула Эйни Киту мешочек с хорошо прожаренными огрызками в кабачковом масле. Они были хрустящие, солененькие и еще теплые. Енот гадал, купила она их у сурка-разносчика или просто стянула, пока тот отвернулся.

Решил не спрашивать.

Деклан рассказывал свои анекдоты как можно громче, чтобы перекричать болтающую и препирающуюся аудиторию.

– Как называется летучая мышь без радара? – выкрикнул он, сделал драматическую паузу, а затем сам ответил: – Потеряшка! – и захлопал в крохотные ладошки.

Никто не засмеялся.

Деклан не сдавался:

– Я как-то встретил летучего мыша без радара. Он летал кругами, и я говорю: «Дружище, куда тебе надо?» А он такой: «Мне в туалет». А я такой: «Ну у тебя же радара нету, как твое гуано попадет туда?»

Комик обвел взглядом толпу. Ни смешка.

– Врубились? – сделал он еще одну попытку. – Гуано. Наш помет называется гуано. Врубились? Как твое гуано попадет туда?

Скунс Бреворт рыгнул, и это, честно говоря, оказалось куда смешнее Деклановой шутки.

– Как называется летучая мышь, которая никогда не покидает пещеру? – спросил Деклан, ослабляя шейный платок. – Темношественник.

Кузнечики и правда хихикнули.

Тогда аудитория начала швырять этих самых кузнечиков в артиста.

– О, обожаю кузнечиков! – крикнул Деклан. – Похоже, меня тут кормят на халяву! А я-то думал, я тут один швыряться умею!

Толпа дружно заулюлюкала.

Карликовый козел в мятом галстуке взобрался на сцену и, упершись рогами, откатил перекладину с Декланом прочь.

Как только Деклан исчез, в круг света выступили распорядители праздника.

Шин и Флинн Чернохвосты, еноты-близнецы с дурной репутацией, взяли на себя роль ведущих Праздника Первой Пороши, после того как с обычно занимавшейся этим белкой произошел несчастный случай. Она наступила в один из по-прежнему усыпавших Вывихнутый переулок людских капканов. И действительно вывихнула лапу.

Странность заключалась лишь в том, что капкан оказался в этот момент посреди ее собственной гостиной.

Все были абсолютно уверены, что братья Чернохвосты специально подстроили этот несчастный случай, чтобы получить шанс выступить на сцене. Они относились к тому типу енотов, кто мечтает стать звездой сцены и готов ради этого переломать лапы, но только чужие.

– Эй, братец, – обратился Флинн к Шину, поворачиваясь к аудитории и принимая картинную позу, – у меня к тебе вопрос!

– Слушаю тебя, братец, – отозвался Шин, тоже обводя взглядом зрителей и принимая позу.

Оба облачились в свои лучшие жилетки и повязали яркие шейные платки.

– Ты знал, что летучие мыши – ночные животные? – спросил Флинн.

– Конечно знал, братец, – ответил Шин. – В точности как еноты, летучие мыши бодрствуют по ночам.

– Не в точности как еноты, – возразил Флинн. – Потому что сегодня тот нетопырь меня усыпил!