Путин и Ротшильды. Игра на миллиарды - Эрик Форд

…Я познакомился с Ротшильдом и предложил ему разменять мне два билета московской сохранной казны. По первым билетам деньги немедленно были уплачены; по следующим, на гораздо значительнейшую сумму, уплата хотя и была сделана, но корреспондент Ротшильда извещал его, что на мой капитал наложено запрещение…

Ротшильд согласился принять билет моей матери, но не хотел платить вперед, ссылаясь на письмо Гассе-ра. Опекунский совет действительно отказал в уплате. Тогда Ротшильд велел Гассеру потребовать аудиенции у Нессельроде [канцлер Российской империи. – Прим. авт.] и спросить его, в чем дело. Нессельроде отвечал, что хотя в билетах никакого сомнения нет и иск Ротшильда справедлив, но что государь велел остановить капитал по причинам политическим и секретным.

Я помню удивление в Ротшильдовом бюро при получении этого ответа. Глаз невольно искал под таким актом тавро Алариха или печать Чингис-хана. Такой шутки Ротшильд не ждал даже и от такого известного деспотических дел мастера, как Николай. Ротшильд стал сердиться и, ходя по комнате, говорил: «Нет, я с собой шутить не позволю, я сделаю процесс ломбарду, я потребую категорического ответа у министра финансов!».

Письмо было превосходно, резко, настойчиво, как следует – когда власть говорит с властью. Он писал Гассеру, чтоб тот немедленно требовал аудиенции у Нессельроде и у министра финансов, чтоб он им сказал, что Ротшильд знать не хочет, кому принадлежали билеты, что он их купил и требует уплаты или ясного законного изложения – почему уплата остановлена, что, в случае отказа, он подвергнет дело обсуждению юрисконсультов и советует очень подумать о последствиях отказа, особенно странного в то время, когда русское правительство хлопочет заключить через него новый заем.

Ротшильд заключал тем, что, в случае дальнейших проволочек, он должен будет дать гласность этому делу – через журналы для предупреждения других капиталистов. Письмо это он рекомендовал Гассеру показать Нессельроде.

Через месяц или полтора тугой на уплату петербургский 1-й гильдии купец Николай Романов, устрашенный конкурсом и опубликованием в «Ведомостях», уплатил, по высочайшему повелению Ротшильда, незаконно задержанные деньги с процентами и процентами на проценты, оправдываясь неведением законов, которых он действительно не мог знать по своему общественному положению.

С тех пор мы были с Ротшильдом в наилучших отношениях; он любил во мне поле сражения, на котором он побил Николая, я был для него нечто вроде Маренго или Аустерлица, и он несколько раз рассказывал при мне подробности дела, слегка улыбаясь, но великодушно щадя побитого противника». [Конец цитаты].

* * *

Между тем политика Николая I, основанная на принципах крайней политической реакции и грубом вмешательстве в европейские дела, в том числе с применением военной силы, привела к изоляции России в европейском мире. Вскоре против нее был образован военный союз Англии, Франции, Северной Италии и Турции; в 1854 году войска союзников высадились в Крыму, и, несмотря на мужество русских солдат, эта война была Россией проиграна.

Ротшильды и здесь получили свою выгоду: для покрытия огромного послевоенного дефицита русского бюджета они предоставили России большие кредиты. С этих пор влияние Ротшильдов в России окончательно укрепилось: помимо финансов они получили контроль над нефтяной промышленностью Кавказа – в 1886 году французский банкирский дом «Братья Ротшильд» купил акции Каспийско-Черноморского нефтепромышленного и торгового общества. «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель», владевшее нефтяными промыслами до Ротшильдов, не смогло выстоять в конкурентной борьбе: имея огромные финансовые возможности, Ротшильды выдавали кредиты под 2–3 % годовых, в то время как их конкуренты – под 6 %.

В 1888 году Ротшильды подчинили себе большую часть нефтедобывающих предприятий в Бакинском регионе, а к концу века почти вся бакинская нефть находилась в их руках. Помимо этого, они контролировали значительную долю крупных финансовых операций в России и ее внешние финансовые операции. Понятно, что займы, предоставляемые европейскими странами России, и русские долги по этим займам тоже находились под контролем Ротшильдов. В следующей главе нашей книги мы покажем, как Ротшильды пытались использовать русские долги в своих целях и как им этого удалось добиться.

Вначале два замечания. Первое: существует распространенное заблуждение, что внешний долг страны – это плохо, и чем он больше, тем хуже для страны. Это не совсем так: бывает, что страна с огромным внешним долгом хорошо себя чувствует в мировой экономике. Пример – США, внешний долг которых в 2015 году превысил 18 триллионов долларов, что составляет 96,1 % ВВП. Казалось бы, это катастрофа, если распродать все, что имеют Соединенные Штаты, этого едва хватит на покрытие долга. Однако, на самом деле, экономика США развивается достаточно динамично и успешно преодолевает трудности. Безусловно, определенную роль в этом играет Федеральная резервная система (ФРС), имеющая возможность увеличивать бумажную денежную массу: так, в том же 2015 году золотом было обеспечено лишь 71,9 миллиарда долларов, что дало повод некоторым аналитикам утверждать, что доллар – лишь «фантик, не имеющий реальной стоимости». Это мнение глубоко ошибочно, ведь за долларом стоит не только золотой запас США, но вся их экономическая мощь. Заметим, что многие развитые страны десятки лет живут с внешним долгом, превышающим 100 %, то есть большим, чем ВВП, – к числу таких стран относятся Франция, Италия, еще целый ряд стран ЕС, а также Япония.

Высокий внешний долг не может быть причиной дефолта, если экономика страны сильна и пользуется доверием в мире, именно поэтому облигации Соединенных Штатов являются самыми популярными бумагами у инвесторов, причем во время глобального кризиса 2008–2009 годов доверие к ним только укрепилось. Сейчас темпы роста экономики США увеличиваются: в 2015 году она обошла мировую и показала лучший результат за 11 лет. Наконец, стоит помнить, что не весь госдолг США – это внешние обязательства. На зарубежные государства приходится лишь треть всего долга США – 6,1 триллиона долларов.

В то же время Россия, имеющая по сравнению с США небольшой внешний долг, чувствует себя в мировой экономике гораздо хуже. Внешний долг Российской Федерации в 2015 году – 599 миллиардов долларов США, что составляет около 10 % ВВП. За 2014 год внешний долг России уменьшился приблизительно на 18 %, – еще в январе 2014-го его величина была более 728 миллиардов долларов. Казалось бы, это хорошо: если у России маленький долг, она очень далека от дефолта. Однако это не так: особенность России в том, что у нее есть большое количество госкомпаний, чьи долги весьма велики не только по сравнению с их выручкой, но и по отношению ко всему ВВП. По некоторым подсчетам, внешний госдолг России вместе с долгами госкомпаний уже сравним с внешним долгом США (в процентах ВВП). Отдавать эти деньги стало сложнее из-за девальвации рубля, который настолько прочно привязан в России к добыче сырой нефти, что упал в несколько раз сразу за падением цен на нефть. Снижение ВВП в долларовом выражении ведет, в свою очередь, к повышению уровня госдолга России в отношении к размерам экономики.