Паутина - Андрей Стоев

— Первые два курса мы с вами изучали геометрические искажения, — продолжила свою речь Ясенева. — За эти два года вы должны были приобрести достаточное понимание основ трансформации, чтобы, наконец, приступить к главному предмету для любого Владеющего, а именно, к теории конструктов. Ею мы с вами в этом году и займёмся. Вы узнаете, как строятся конструкты, и как можно геометрически исказить конструкт, чтобы придать ему новые свойства. Разумеется, мы не будем вникать в это слишком глубоко — этим занимаются на теоретическом факультете, а вы всё-таки боевики. Однако даже боевик должен, к примеру, уметь из обычного конструкта дождевого зонтика сделать сепарирующий барьер для подводного дыхания. Или вот вам другой пример — фильтр, который из загрязнённой воды получает чистую питьевую воду, можно достаточно легко исказить так, чтобы он выполнял перегонку спирта. Всё это вы научитесь делать — не сразу, конечно.

При упоминании перегонки спирта по аудитории прокатились смешки, но Ясенева нахмурилась, и снова наступила мёртвая тишина.

— Кто-нибудь хочет задать вопрос, прежде чем мы перейдём к изучению конкретного материала?

Я поднял руку и Ясенева страдальчески закатила глаза.

— Я могла бы и не спрашивать, а сразу дать вам слово, Арди, — недовольно сказала она. — Задавайте свой вопрос.

— Скажите, мáгистер, — начал я, — а откуда взялись базовые конструкты? То есть те, которые мы будем искажать. Допустим, по внешнему сходству ещё можно было бы догадаться, что конструкты, построенные как вариации додекаэдра, связаны с кристаллами. Но откуда стало известно, что именно тороиды отвечают за световые эффекты? Каким образом выяснилось, что односторонние барьеры создаются бицилиндрическими конструктами? Обнаружить такую связь случайно практически невозможно, стало быть, имеется какая-то теория?

По мере того как я говорил, лицо Магды приобретало всё более недовольное выражение.

— Если вас интересуют такие вопросы, Арди, то вы выбрали неправильный факультет. Подобные вопросы уместны на теоретическом факультете, а у нас, напоминаю вам, боевой.

— Но разве это не поспособствует лучшему пониманию конструктов, мáгистер?

— Не поспособствует, — отрезала Ясенева, — и мы не будем тратить на это время. Итак, студенты, откройте ваши тетради и записывайте: «Всего существует четырнадцать групп геометрических искажений, которые возможно применить к конструктам…».

Раздался дружный шелест страниц, и студенты начали торопливо записывать.

Уже после лекции Ленка с любопытством поинтересовалась:

— Ну и зачем ты к Магде привязался с этими конструктами? Зря ты её злишь, сам же видишь, как она на тебя реагирует.

— Понимаешь, Лен, меня не оставляет мысль, что здесь что-то нечисто, — попробовал объяснить я. — И поведение Магды выглядит очень подозрительным. Вместо того чтобы порадоваться, что студент активно интересуется её предметом, она обрубает всякие вопросы. Мне всё больше кажется, что все эти конструкты просто одно большое надувательство.

— Это как? — поразилась Ленка.

— Ну вот скажи — тебе нужен какой-то хитрый тороид, чтобы зажечь свет?

— Нет, конечно, — всё ещё не понимая, ответила Ленка. — Я же волевым построением зажигаю.

— А ты при этом можешь какой-нибудь другой конструкт построить вместо тороида?

— Да какая разница, какой там конструкт будет, — пожала она плечами, уже начиная задумываться.

— Вот про это я и говорю — неважно, какой конструкт ты строишь. Главное — это волевое усилие.

— А зачем тогда вообще конструкты?

— Я думаю, что это просто костыли для начинающих. Ну и вообще для слабых Владеющих. Мы верим, что построив именно такой конструкт, получим именно такой эффект. Эта вера помогает сфокусировать волю. Ведь если начинающему просто сказать, что нужно, мол, сделать волевое усилие, то из этого совершенно ничего не выйдет. Он же вообще не поймёт, что и как нужно делать. Вот здесь конструкт и помогает. А потом Владеющий постепенно приучается использовать правильное волевое усилие, и нужда в конструкте отпадает.

— То есть получается, что конструкты подобраны совершенно случайно?

— Я думаю, что да, — кивнул я. — Вся теория конструктов для меня выглядит псевдонаукой, и мы старательно эту чушь заучиваем. По-моему, это придумал кто-то из Высших — если кто и знает правду, то только они. А та же Магда сама ничего не знает, оттого и злится от таких вопросов.

— И что нам делать? — озадаченно спросила Ленка.

— Ничего. Молчать об этом. Даже мы ещё не можем полностью обходиться без конструктов, а остальные без них вообще ничего не могут. Не стоит вводить народ в сомнения, так что никаких разоблачений.

— Так нам, получается, всё равно придётся конструкты заучивать?

— Придётся, — поморщился я. — Есть учебная программа, и нам придётся сдавать по ней экзамен, никуда мы не денемся. К тому же польза от конструктов и для нас есть, они всё же здорово помогают сконцентрироваться. Мы пока ещё не Высшие, чтобы нам конструкты были совсем не нужны.

Директор фирмы по дизайну интерьеров и девушка-дизайнер, которая непосредственно руководила проектом, напряжённо застыли в ожидании вердикта заказчика.

— Я довольна, — наконец сказала Кира. — Прекрасная работа, достойные.

Дизайнеры дружно расцвели улыбками, а девушка едва слышно выдохнула. Кира протянула руку, и директор поспешно вложил в неё акт выполнения работ.

— Оплата чеком вас устроит? — осведомилась Кира, оставив размашистую подпись на акте, и открывая чековую книжку с гербом Арди.

— Разумеется, госпожа, — немедленно откликнулся директор. Аристократические семейства гарантировали обеспечение гербовых чеков, и гарантия семейства Арди котировалась весьма высоко. Собственно, фирма согласилась бы поработать и даром — договор с одним из членов семьи Арди был очень серьёзной рекомендацией для многих заказчиков и сразу поднимал фирму на пару ступенек выше.

— Что ж, достойные, если все наши дела закончены, то не смею вас задерживать, — попрощалась с дизайнерами Кира, — Охрана отвезёт вас к выходу из поместья.

Кира проводила взглядом счастливых интерьерщиков и со вздохом спросила брата:

— Ну что, Кирилл, как тебе наш новый дом?

— Большой слишком, — проворчал тот.

— Это да, — согласилась Кира. — В эту гостиную мамина квартира, наверное, целиком бы влезла.

— Ну и зачем нам такой большой дом?

— Нам положено, — пожала плечами Кира. — Я не могу жить в маленьком доме, я должна соответствовать, понимаешь? Господину вот тоже пришлось переехать в огромную усадьбу, хотя нам всем и в Кропотовом места хватало, никто не теснился.

— Мы с тобой почти не видимся, — хмуро сказал брат. — Ты постоянно где-то чем-то занята. И ради чего всё это? Чтобы иметь дом, который нам не нужен?