Танец света - Ная Брайс

Расплывшись в улыбке, Айл снова сел подле ее ног.

– Конечно! Но только попробуй первая, вдруг с ним что-то не так, а потом уже угощай остальных.

По лицу Тени скользнула улыбка, и девушка, подцепив пальцем облачко крема, отправила его в рот, зажмурившись от удовольствия.

– Нравится?

Не раскрывая глаз, Тень закивала.

– А теперь, если главная Жертвенница одобрила, можно угостить остальных сестер?

Этот вечер открыл первую страницу в их общей книге. В будущем, с каждым приездом в Темную Обитель, Айл проводил свободное время с Тенью, все больше влюбляясь в ее непокорность. Ему казалось, что даже взгляд ее был особенным, словно для каждого он нес свой определенный смысл и каждый рядом с ней чувствовал себя нужным.

Этим она все больше и больше напоминала Деасу его покойную мать. Ту, которую он потерял из-за жестокой королевской политики.

Как я докатилась до этого состояния?

Почему мне хотелось новой встречи с Безликим? Любое его слово, любой жест разжигали во мне костер ненависти. Я как будто специально изводила себя. Только ненавидя, чувствовала, что до сих пор жива.

Перевернувшись на бок на твердой постели, задумалась: всегда, когда в Обитель приезжали Деасы, я не могла сомкнуть глаз. Сон не шел, а беспрерывное ворочание могло разбудить сестер, поэтому я опустила ступни на каменный пол и подошла к окну, выглядывая наружу.

Слабый лунный свет, пробивающийся сквозь витающий в небе пепел, проникал в открытые окна, а душный ночной воздух оставлял легкую испарину на лбу.

Наш мир. Такой прекрасный и ужасный одновременно. Никогда не видела зимы, о которой читала в книгах, осени или лета. Только постоянно пасмурное, серое небо, иногда светлеющее от всполохов молний, и пепел, устилающий легким покрывалом землю. Даже деревья, искореженные вечным жаром, подстраивались под условия этого мира, становясь такими же уродливыми, как и души обитающих здесь. Сердцем Темной стороны был жаркий, окруженный вулканами город Аркад – оттуда по Темным землям и разнесся пепел после возникновения Завесы.

Я забралась с ногами на подоконник, когда заметила быстрое движение в районе конюшен.

«Кто может бродить в столь поздний час?»

Меня так и тянуло узнать, словно чей-то голос, пробравшийся в мозг, твердил: «Иди ко мне…»

Я покачала головой, сглотнув подступивший к горлу комок.

«Те-е-ень…»

Оглянувшись на мирно спящих сестер, спрыгнула на пол и, накинув легкую шаль поверх ночной сорочки, проскользнула в коридор.

Чадящие факелы освещали путь, пока я тихо кралась мимо комнат Наставниц. Попадись одной из них, ночевать мне в подземелье вместе с крысами. Осторожно ступая по каменным ступеням босыми ногами, я тихо брела по ночной Обители. Дверь, которая вела на задний двор, оказалась не заперта, и я, хмыкнув, проскользнула на улицу.

Бесшумно ступая, я продвигалась в сторону конюшен.

«А если это наставница или сторож Рикен?» – спрашивала себя.

«Да нет, – отвечал мой внутренний голос. – Старухи-наставницы давно видят десятые сны и никогда не покидают Обитель ночью, как и сторож Рикен».

«Но тогда кто сейчас там?» – спросило сознание, и я пожала плечами.

«Дойдем – и увидим!»

В ночной тишине раздался треск, затем – звук падения чего-то тяжелого. Да, в конюшнях действительно кто-то находился, и я понадеялась, что это Айл. Мы с ним ладили, и я даже испытывала к нему приятные чувства. Тихо подкравшись к пыльному окошку, я заглянула внутрь.

Темно.

Ну конечно же там темно – стукнула себя по лбу. А еще, кроме лошадей Деасов, здесь не может быть никого!

– И зачем я вообще пошла сюда? – тихо спросила саму себя. – Словно черт попутал… Никогда же не выходила ночью…

И, уже собираясь развернуться и трусцой побежать назад в Обитель, услышала голос, который ненавидела больше всего на свете.

– Заходи.

«Беги. Беги. Беги», – кричало мне сознание, но я протянула руку и толкнула дверь.

Тут пахло пылью и сеном. В конюшне было темно, и я замерла на пороге, давая глазам время привыкнуть.

– Что ты тут делаешь? – с вызовом спросила я.

В ответ услышала лишь тихий смех.

– А ты смелая девочка, Тень. Гуляешь ночью одна, приходишь на сеновал к взрослым мужчинам.

Я нахмурилась, посмотрев на возвышающийся надо мной стог сена, но Безликого нигде не было.

– Это ведь ты позвал меня сюда. – Мой голос все же дрогнул, и я сцепила руки, до боли сжав пальцы.

Безликий появился передо мной так внезапно, что я резко отпрянула, споткнувшись о полусгнивший порог, но Безликий почти молниеносно подхватил меня, не давая упасть. Его горячая ладонь касалась моей спины, и ее жар впивался в кожу даже сквозь плотную шаль. Но секунда – и он отстранился, оставляя меня стоять в растерянности и ощущать уходящее тепло вместе с его прикосновением.

Глаза уже достаточно привыкли к темноте, и я поняла, зачем Безликий здесь.

– Ты пришел сюда, чтобы проверить… коня? – спросила я, медленно и на этот раз осторожно отступая назад.

Существо передо мной лишь отдаленно было похоже на лошадь. Крупнее в два раза, с маленькими, ярко-красными глазками, светящимися в темноте. Из его разинутой пасти торчали в несколько рядов острые зубы, а шкуру покрывала чешуя, переливаясь в лунном свете.

Безликий хмыкнул.

– Это Охр, неужели не знаешь?

Конечно, я знала. Ужасное порождение Тьмы.

Когда-то в детстве наставница Фриция рассказывала нам легенду о грешном воине и его коне, которые провалились в недра вулкана. Обжигаемый лавой и умирающий, мужчина попросил Божество вулкана подарить ему еще один шанс и замолить грехи – и его услышали. Но Бог не был так добр, как думал воин. В его душе жила Тьма, порождающая ужасных и мерзких существ. И стал тот воин Чертом – человеком с ногами козла, покрытым шерстью. Говорят, что он до сих пор ходит по земле, искупая грехи, а вот его конь превратился в Охра.

От воспоминаний по коже прошелся мороз, и я поежилась, промямлив:

– Знаю…

– Может, у тебя есть вопросы? – без интереса спросил Безликий, продолжая гладить своего коня.

– А вы ответите на каждый из них? К чему такая щедрость?

Несколько мгновений он молчал.

– А кто сказал, что отвечу на все? Предположим, мне скучно.

– Сколько таких Обителей, как наша?

– Много.

– Но вам нужно только шесть Жертвенниц, что будет с остальными?