Перевоплощение - Филип Жисе

«Ну да ладно. Все это пустяки, – пронеслось в кошачьей голове. – Надо вставать, но я бы поспал еще немного, часик, а лучше два».

Кот лег на спину и раскинул лапы в стороны.

«Балдеж, – подумал он. – Суббота. Выходной день. Хорошо было бы, если бы всегда была суббота. Никто тебе мозги…», – поток мыслей замер, когда взгляд пробежался по потолку, на мгновение задержался на голубой люстре с тремя плафонами, переместился, повинуясь движению головы к стене, и остановился на молочных обоях.

Кот перевернулся на бок, ни на секунду не отводя взгляда от стены, поднялся на ноги и замер, словно статуя.

«А что я делаю в спальне?» – метеором пронеслась в голове мысль. Кот окинул взглядом комнату.

«Почему оно все такое… такое большое? И что это за корзинка?» – кот опустил голову и посмотрел на небольшую красную подушку под лапами.

«Лапы?!!! – сознание кольнуло озарение. – С каких пор у меня лапы?!!! Что за бред?!!! Я что, сплю и вижу дурной сон?!!!»

Поток мыслей водопадом обрушился на животное. Взгляд снова упал на лапы, пробежался по лохматому брюшку и застыл на длинном пушистом хвосте. Ведомый непонятным импульсом кот бросился к трюмо, подпиравшему стену напротив кровати. В голове возник вакуум, мысли исчезли, оставив после себя лишь смятение и страх. В мгновение ока кот оказался на стуле рядом с трюмо, перепрыгнул на столик и замер перед зеркалом. Спина выгнулась, лапы выпрямились, хвост поднялся трубой, и тихое шипение наполнило комнату, когда кот увидел свое изображение в зеркале: изображение кота породы скоттиш-фолд тигрового окраса.

Минута бежала за минутой, а кот все так же стоял и смотрел на свое изображение в зеркале. Холодок неприятно дергал за выгнутую спину, сердце гулко стучало в груди. Наконец кот закрыл глаза. Выждав некоторое время, он открыл их вновь. Нет. Ничего не изменилось. Из зеркала на него все также испуганными глазами смотрел скоттиш-фолд.

«Тайги, – пугливой мышью в сознание скользнула мысль. – Это Тайги… тело Тайги… но сознание… сознание мое… мое… Д…д…д…. Но это же невозможно! Невозможно!!!»

Глаза кота готовы были выскочить из орбит, рот открылся, чтобы исторгнуть крик и… и закрылся, как только комната наполнилось кошачьим визгом.

«Я кот!!! Нет!!! Этого не может быть!!! Я сплю!!! Я СПЛЮ!!!» – Дэниел, а ведь это был именно он, точнее его сознание в кошачьем теле – тряхнул кошачьей головой, будто пытаясь сбросить наваждение. Но наваждение и не думало проходить. Оно как будто издевалось над ним, тревожа и без того испуганное сознание.

«Этого не может быть, – Дэниел почувствовал, как увлажняются глаза. – Не может… быть».

Дверь в спальню открылась, и на пороге возникли Мэри и Эван Макмиланы, привлеченные кошачьим воплем.

– Тайги, малыш, что с тобой? – спросила Мэри, направляясь к коту.

– Чего разорался, чертов кот? Собственного изображения в зеркале что ли испугался? Какого черта ты вообще забрался на трюмо? – Эван сложил руки на груди и оперся о дверной косяк.

Мэри подошла к коту и протянула руку, чтобы погладить его.

– Все хорошо, малыш. Ты что, плачешь? – встревожилась женщина, заметив влагу на глазах кота. – Не бойся, мой хороший, я рядышком, и никому не дам тебя в обиду.

– Тьфу ты, – скривился Эван. – Ты бы ему еще сиську дала. Вот ведь дура. Пойду Дэниела разбужу. Сколько можно спать? Или он забыл, что я ему вчера говорил? Видно, пора ему напомнить, кто такой отец. Распоясался, змееныш.

Эван бросил взгляд на Мэри и кота, сплюнул, развернулся и покинул спальню. Мэри же коснулась стоящих торчком волоском на спине кота и сказала:

– Я рядышком, Тайги. Рядышком.

«Мама? – Дэниел, поднял голову и посмотрел на мать. – Это я, мама. Дэниел. Мама, мне страшно. Мама!»

– Тайги, малыш, все уже хорошо? – Мэри провела рукой по голове кота и улыбнулась.

«Мама, это не Тайги. Это я, Дэниел», – Дэниел открыл рот, и из пасти послышалось мяуканье.

– Ну чего ты, мой хороший? – Мэри заглянула коту в глаза. Легкая полуулыбка играла на ее губах. – Почему ты плачешь? – Мэри осторожно вытерла ладонью слезы с глаз кота. – Что с тобой, Тайги? Скажи мне.

«А я что делаю, тупая твоя башка, – приглаженная шерсть на спине кота взвилась вверх, из пасти вырвалось шипение и сердитое мяуканье. – Я не Тайги! Я Дэниел! И перестань меня гладить! Я ненавижу это!» – передняя лапа кота молниеносно поднялась, острые когти, словно лезвие автоматического ножа, выскользнули из пазух на лапе и полоснули по руке Мэри.

Мэри вскрикнула и отдернула руку. Капельки крови появились на правой руке между большим и указательным пальцем.

– Тайги! – воскликнула женщина, пораженная случившимся. Впервые за все время пребывания в их семье кот поцарапал ее.

«Будешь знать», – Дэниел спрыгнул на пол и забрался под кровать.

– Невероятно, – прошептала Мэри, направляясь к выходу из комнаты. – Бес в него что ли вселился?

Внезапно ее ушей достигло чертыхание мужа и сильный стук в дверь. Звук несся со стороны комнаты Дэниела. Влекомая плохим предчувствием, Мэри побежала на звук. Вслед за ней, ведомый любопытством, мягко ступая по паркетному полу, направился и Дэниел.

– Эван? – Мэри подбежала к мужу.

Тот стоял у двери, ведущей в комнату Дэниела, и стучал по ней кулаком.

– Ты откроешь эту чертову дверь или я, ей богу, вышибу ее, – Эван размахнулся и всадил кулак в дверь. Стеклянные вставки в двери задрожали и зазвенели, жалуясь на судьбу.

– Эван, что… что случилось? – голос Мэри дрогнул.

– Этот идиот опять закрыл дверь на задвижку. Но это еще цветочки. Хуже то, что он ни в какую не хочет открывать дверь.

– Но почему? – Мэри захлопала ресницами.

– Мать твою! А я почем знаю?! – заорал Эван. – Только дразнит, сволочь этакая! Родного отца, да дразнит. Слышишь, слышишь, – Эван кивнул жене на дверь.

В возникшей тишине Мэри отчетливо услышала мяуканье. Нет, не настоящее мяуканье, скорее пародию на него. Уж больно голос был человеческим.

– Слышишь? – Эван повернул голову к жене. – Что я говорил? Негодник. Я с него шкуру спущу, дай только доберусь до него. Эту субботу он у меня надолго запомнит.

– Эван! – воскликнула Мэри, хватая мужа за руку. – Дай я поговорю с ним, пожалуйста. Он послушается меня и откроет дверь. Вот увидишь.

Эван метнул на жену сердитый взгляд, затем посмотрел на дверь и бросил:

– Пробуй.

Эван отошел на несколько метров от двери, оперся о стену и принялся наблюдать за женой. Мэри приблизилась к двери и прислушалась. В комнате Дэниела было тихо.

– Дэниел, мальчик мой, ты меня слышишь? – спросила Мэри, смахнув выступившие на глазах слезы. – Дэниел?

Мэри прислонилась ухом к двери, чтобы лучше слышать, но в ответ не раздалось ни звука.