Второй и Первая - Александра Плен

Я подошел к столику.

– Мы еще не решили, что заказать, – произнес… как его там… учитель физики?

– А я и не официант.

Вероника резко подняла голову и ошарашенно уставилась мне в лицо. Только бы сейчас ее не съесть вместо ужина. Как бы сейчас она плохо ни выглядела – ненакрашенная, худая, бледная, я, как сумасшедший, не мог оторвать взгляд, – мне она казалась самым вкусным десертом на свете, лучше нежнейшего тирамису, который профессионально готовит Иван Иванович. Язык проглотишь.

– Откуда ты?.. Сергей… ты же уехал… – растерянно лепетала Ника, запинаясь на каждом слове.

– Нужно поговорить.

Я не мог ждать, схватил ее за предплечье и потянул на себя, поднимая на ноги, стараясь делать это как можно более бережно и осторожно, иначе, боюсь, оставлю пару синяков на тощих ручонках. Я кивнул маячившему рядом мальчишке-официанту.

– Ему бутылку Хеннеси и две фирменные нарезки, – и повернувшись кавалеру, пояснил: – Бесплатно от заведения. А мы пока поболтаем с давней знакомой.

Мне показалось? Или на лице учителя мелькнуло облегчение? Свидание вслепую не удалось? Мне это только на руку.

Я потащил Нику в каморку управляющего, которую оккупировал этим вечером. Усадил в кресло, а сам встал напротив, опираясь бедром о столешницу.

– Значит, ты уже ходишь по свиданиям? Не рановато ли? – Нужно хорошо постараться, чтобы голос звучал строго и осуждающе.

Вероника побледнела, горло испуганно дернулось. Глаза заметались по комнате.

– Я не хотела, меня Света заставила…

Робкий дрожащий голосок заставил поморщиться. Она так и продолжает жить затюканной овечкой?

– Своего мнения у тебя по-прежнему нет?

Девушка возмущенно фыркнула и сжала губы, ноздри гневно затрепетали. Значит, все-таки не совсем затюканная.

– Значит так, – я сложил руки на груди и ухмыльнулся, – если ты решила ходить по свиданиям, то будешь ходить со мной.

– Что?! – Она поперхнулась воздухом.

– Ты вообще что-нибудь ела за весь год? – продолжил наседать я. – Похожа на заключенную концлагеря. Кожа и кости.

– Ела, – буркнула Ника.

– Я свободен, ты свободна. А так как ты для меня почти что родная, то я буду за тобой присматривать. – Оправдание так себе, на троечку. – Ну и кормить каждый день, я все-таки владелец ресторана. Светлана мне спасибо скажет.

– Так это Светлана наябедничала?! – Вероника вскочила с кресла и сжала ладошки в кулачки. (Кого она собирается ими напугать? Меня, что ли?) – Я нормально питаюсь, и жалость мне не нужна! Особенно от тебя.

Ага, жалость. Я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить ее в охапку и не утащить в свою пещеру. Зацеловать до смерти, укутать заботой и пуховым одеялом, накормить из рук разными вкусностями, прижать к себе и не отпускать вечность.

– Не буду я с тобой встречаться! – рявкнула она.

Я очнулся от задумчивости. Отлично, она умеет повышать голос, значит, нужен просто раздражитель, типа меня. А я ее всегда хорошо раздражал.

– Будешь, будешь, – ухмыльнулся я. – Но сначала ужин.

Я взял ее за руку и повел за собой. Еще раньше я попросил оставить мне отдельный кабинет в ресторане. У нас их было немного, только для ВИП-персон. Ника усиленно упиралась, что-то бурча под нос. Но со мной ей было не совладать. Я надиктовал официанту заказ и закрыл за нами дверь.

– Садись, – кивнул ей на кушетку, – и не трясись ты так, не съем.

– Но Михаил…

– Это твой неудавшийся кавалер? – ухмыльнулся я, и Ника кивнула. – Думаю, он будет только рад избавится от навязанной спутницы. Тем более что я полностью оплатил его еду и выпивку.

Вероника согласно качнула головой, грустно улыбнувшись одними губами. Глупой она не была, не заметить мужского равнодушия смогла без подсказки.

Принесли салаты. Не зная, что она предпочитает, заказал легкий с тунцом и авокадо. От него ей точно не поплохеет. Ника немного поупиралась, но все же взяла вилку.

Я завороженно наблюдал за девушкой, получая истинную радость, видя, как Ника ест мою еду, в моем ресторане, на моей территории. И ей нравилось! Я могу точно сказать, кто ест с удовольствием, а кто через силу. Это было заметно по широко распахнутым глазам, блестевшим от наслаждения, кончику языка, трепетавшему между губ, торопливому стуку вилки.

Я знаю толк в еде, умею готовить, сам люблю хорошо и вкусно поесть, считая себя настоящим гурманом. Для меня еда в рейтинге наслаждений стоит на втором месте после секса. На третьем была рыбалка в море, но сейчас, чувствую, рыбалка плавно уходит на четвертое.

Официант принес горячее. Карп, запеченный в сметане. Я боялся заказывать мясо, не зная, можно ли Нике тяжелую пищу или нет. Еще стошнит с непривычки. Глядя на выпирающие ключицы и птичью шею, я не рискнул даже налить ей вина. Только теплую минералку без газа.

– Сколько с меня?

Я и не заметил, как пролетело время и тарелки опустели. Вероника вытерла салфеткой губы и встала из-за стола.

– Нисколько. – Я поднялся вслед за ней. Еще раньше официант по моей просьбе принес в кабинет ее вещи – плащ и сумочку. Неужели она достает кошелек? – Ты теперь моя девушка, и это наше первое свидание.

Ника раздраженно фыркнула.

– Нравится издеваться? – Она бросила кошелек обратно в сумку. – Ладно, издевайся. Я подожду, пока не надоест.

– Долго придется ждать. – Я помог ей надеть плащ, открыл дверь и направил в сторону выхода для персонала. – Отвезу домой.

Девушка досадливо передернула плечами и ничего не сказала. Я и не думал, что будет легко. И так получилось даже лучше, чем рассчитывал. Она не злилась, не ругалась, не плакала. Наверное, все еще считает дурацкой шуткой.

Через десять минут поездки она удивленно поинтересовалась:

– Откуда ты знаешь, где я живу?

– Я все о тебе знаю.

Не буду же я ей говорить, что частенько, когда становилось совсем невмоготу, когда от желания ее увидеть скручивало внутренности, я приезжал к ее подъезду рано утром и ждал, когда она выйдет на работу. А потом ехал за автобусом или маршруткой до конторы, чтобы еще раз мельком ухватить пару минут.

– Еще скажи, что ты меня безумно любишь, – насмешливо фыркнула Ника, кривляясь.

– Да, люблю.

Конечно, она не поверила. На секунду замолчала, а потом хрипло рассмеялась. Немного грустно, с болезненными всхлипами. Я остановил машину у ее подъезда. На лавочке зависали какие-то подростки. Человек пять.

– Я провожу.

– Не нужно. – Она сама открыла дверь машины и вышла.

Да, трудно придется. Но ничего, я для себя давно уже все решил. Обидно только, что она никак не отреагировала на признание, словно намеренно пропустила мимо ушей.