Звезда Пандоры - Питер Гамильтон

Дадли сел на дешевый пластмассовый стул рядом с телескопом, оперся подбородком на руки и уставился на голографический отсвет в дисплеях. Он пристально следил за темным небом, пока над горизонтом не показалась Пара Дайсона. Лев Уокер несколькими движениями зафиксировал изображение так, чтобы в центре каждого экрана засияла Альфа Дайсона. На протяжении восьмидесяти минут она оставалась неизменной — простое пятнышко обычного света ничем не выдающегося спектра.

Лев Уокер не раз пытался заговорить с Дадли и узнать, чего они ждут. И каждый раз ответом ему был молчаливый взмах рукой. В конце концов Лев Уокер сдался и плюхнулся в кресло рядом с пожилым астрономом. Он привык к долгим ночам, но сегодняшняя компания показалась ему еще более скучной.

Он был уже почти разочарован, когда Альфа Дайсона точно в ожидаемое время пропала из виду.

— Есть! — закричал Дадли. Он вскочил на ноги, опрокинув стул. — Есть, есть, есть! Я был прав! — Нелепо усмехаясь, он повернулся к Льву Уокеру. — Вы это видели?

— Да, — проворчал Лев Уокер, притворяясь равнодушным. — Я видел.

— Есть! — Дадли замер. — Мы зафиксировали событие? — тревожно спросил он эл-дворецкого.

— Унисфера подтверждает запись. Событие зафиксировано в хранилище информации.

Лицо Дадли снова расплылось в улыбке.

— Вы хоть представляете, что это означает? — спросил его Лев Уокер.

— Представляю.

— Это невероятно. Совершенно невероятно. Никто не в состоянии вот так просто взять и выключить звезду. Никто.

— Я знаю. Удивительно, не правда ли?

Адам Элвин вышел из планетарной станции в Токате, столице Велайнеса. Он не спеша проследовал мимо сенсоров, встроенных в витые мраморные колонны, обрамлявшие главный вестибюль. Если уж ему грозит арест, пусть это произойдет здесь и сейчас, чтобы не ставить под удар всю миссию.

Обычные граждане Содружества и не подозревали о существовании такой системы слежки. Адам же имел с ней дело большую часть своей сознательной жизни. ККТ, по вполне понятным причинам опасаясь диверсий, использовала сенсоры для наблюдения за каждым, кто прибегал к услугам этой компании. В матрицы процессоров были загружены визуальные характеристики и программа узнавания, что давало возможность сравнить каждого пассажира с личностями известных или подозреваемых преступников из весьма длинного списка.

Адам так часто использовал перепрофилирование на клеточном уровне для изменения внешнего вида (включая вес), что уже не мог вспомнить количество своих превращений: это происходило по меньшей мере раз в год, а зачастую и два, а то и три раза. Процедуры не могли остановить процесс старения, который начинал сковывать его суставы и органы, но они устраняли рубцы и шрамы, которых за последние десятилетия накопилось бы слишком много. Кроме того, перед ним был широкий выбор возможных изменений. Он всегда догадывался, что попытка замаскировать свои семьдесят пять лет говорит о бессмысленном тщеславии. Стареющие люди с юными лицами всегда имели жалкий вид, их неизменно выдавало слишком грузное и слишком медлительное тело. Окружающие всегда смотрели на них как на неудачников, неспособных заработать на омоложение и потому прибегающих к дешевым приемам.

Он вышел с уровня отправления пассажирского терминала и, пользуясь своим эл-дворецким, вызвал такси. Ничего подозрительного. По крайней мере ничего такого, что можно было бы заметить, сказал он себе. Никогда невозможно узнать заранее, когда снова с ней столкнешься. Она умна и с каждым годом подбирается к нему все ближе. Если она и устроила ему ловушку на Велайнесе, капкан захлопнется не сегодня, как ему бы хотелось.

Ближайшее время он мог посвятить своей миссии. Сегодня он стал совершенно новой личностью, еще неизвестной Содружеству. Согласно гражданскому досье, он являлся Хью Нортом, уроженцем Пелкана, шестидесяти семи лет в своей первой жизни, служащим строительной компании «Бурневелль». На вид он был слегка полноват, что бросалось в глаза, поскольку жители Содружества ревностно следили за своим здоровьем, и весил около двухсот тридцати фунтов. Вдобавок к этому у него было одутловатое лицо, к тому же обильно вспотевшее, и редеющие седые волосы, зачесанные низко на лоб, как уже давно никто не носил. Мешковатый коричневый плащ с широкими лацканами был спереди расстегнут, открывая помятый серый костюм. Большой человек с маленькой жизнью, на которого никто не обратит внимания. Клеточное перепрофилирование считалось косметической процедурой для бедных и тщеславных. Никто не прибегал к нему, чтобы добавить лишний вес или придать коже нездоровую бледность. Этот прием никогда его не подводил.

Впрочем, все когда-нибудь бывает впервые, подумал Адам, погрузив свое тело в такси, направлявшееся к отелю «Вестпул». Он зарегистрировался и заплатил за две недели вперед. В его двухместном номере на восьмом этаже окна были закрыты наглухо, а кондиционер подавал слишком холодный, по его мнению, воздух. Это ему не понравилось. У него был чуткий сон, а шум кондиционера часами будет мешать заснуть. Как всегда.

Он распаковал одежду из чемодана, а затем собрал наплечную сумку, содержащую аварийный запас: два комплекта одежды, один из которых был на несколько размеров меньше второго, медицинский пакет, наличность, билет из Эдембурга на Велайнес и обратно, один сегмент которого уже был использован, пару весьма сложных портативных устройств, содержащих хорошо защищенные KAOS-программы, и официально разрешенный ионный шоковый пистолет, тайно усовершенствованный до возможности смертельного поражения с близкого расстояния.

Часом позже Адам покинул отель и прошагал пять кварталов под теплым полуденным солнцем, чтобы прочувствовать столичный город. Широкие улицы были сильно загружены транспортом, причем преобладали такси и коммерческие фургоны. Он заметил, что никто не пользовался двигателями внутреннего сгорания, все применяли сверхпроводниковые батареи. Этот район, близкий к центральным финансовым и торговым учреждениям, еще сохранял свою респектабельность, хотя кварталах в пятнадцати дальше качество зданий значительно ухудшалось. Сейчас Адама окружали магазины и представительства разных фирм, а также встречались боковые улочки с многоквартирными апартаментами не выше четырех или пяти этажей. Вокруг опрятных площадей стояли общественные здания, построенные в стиле поздней русской империи.

Вдали над абсолютно прямыми улицами возвышались башни, отмечавшие центр города. Через каждые несколько кварталов Адам проходил под эстакадами, пересекающими город, — массивными бетонными артериями на высоких опорах, по которым пролегали главные магистрали от планетарной станции.

Велайнес принадлежал к первой зоне космоса и находился в каких-нибудь пятидесяти световых годах от Земли. Открытый для заселения в 2090 году, этот мир с тех пор неуклонно развивал промышленность и экономику. К настоящему моменту численность его населения уже перевалила за два миллиарда, а сравнительно высокий уровень жизни сделал его образцом для планет второй и третьей зоны. Учитывая длительность его истории, можно было предположить, что в недалеком будущем в его развитии наметятся признаки упадка. При таком быстро развивающемся рынке капиталов, как на Велайнесе, не каждый мог разбогатеть настолько, чтобы воспользоваться возможностью неоднократного омоложения.