Побег из Северной Кореи. На пути к свободе - Ынсун Ким

После этого злоключения моя мать ломала голову, чтобы найти менее рискованное средство для выживания. Она мечтала завести маленькое предприятие вместе со своей самой младшей сестрой. Итак, осенью она отправила меня с поручением в Чхонджин с 500 вон в кармане. Состояние века! На эти деньги можно купить два килограмма кукурузы. Я должна была убедить тетю приехать и присоединиться к нам. И если она откажется, мама велела мне оставаться в Чхонджине, поскольку она не могла больше прокормить меня в Раджине.

Я села на поезд совсем одна. Я больше не боялась, привыкла. Тетя встретила меня с распростертыми объятиями, и благодаря моим пяти сотням вон мы могли покупать хорошую еду. Потом я стала понемногу рассказывать о нашем плане. Сначала мамина любимая сестра испугалась, но потом стала задумываться. У нее были плохие отношения с мужем, они то и дело ссорились…

Через два дня мы обе стояли на платформе на вокзале и ждали поезда в Раджин-Сонбон, достаточно спокойные, так как о побеге моей тети никто не знал. Но вдруг в толпе на вокзале мы заметили ее мужа, он прибежал ее искать. Мы быстро спрятались, сердце заколотилось. Лицо тети выдавало ее тревогу. Когда нужно было садиться в поезд, моя тетя сделала шаг назад.

— Ты знаешь, здесь у меня, по крайней мере, есть муж и двое детей. Я действительно не могу оставить их одних.

Я никак не могла ее удержать, она сделала выбор. Я удовольствовалась тем, что сказала на прощание:

— Если вы измените свое мнение, приезжайте к маме в Раджин. Встретимся у вокзала! Мы всегда бродим поблизости…

Поезд тронулся, я уехала одна. И сейчас меня преследует эта сцена. Я никогда больше не получала новостей о тете, так же как и обо всех остальных родственниках. Живет ли она еще в Чхонджине или умерла от голода? Кроме того, меня преследует ужасное сомнение. Сказав тете, что она всегда может приехать к нам в Раджин, я сделала ей неявное обещание: она могла рассчитывать на нас. Что, если тетя приехала повидать нас, да так и не нашла у вокзала? Я никогда не узнаю этого, поскольку через месяц мы навсегда покинули Раджин.

Когда я вернулась, перед моей матерью в самом деле возник прежний вопрос: у нас не было будущего в нашей собственной стране. В городе начались первые заморозки, скоро будет слишком холодно жить на улице. Но мороз давал нам последний шанс: река Туманган замерзнет и станет твердой, как камень.

В ледяной ночи слабый свет дрожал на деревьях. Едва заметный столб серого дыма на вершине холма терялся во тьме. Подойдем же, нам любой ценой надо согреться! Мы карабкались по лесу к этому таинственному алеющему огню. Стоял чудовищный холод, и февральский ветер хлестал меня по лицу. У маленького костра вырисовывались две скорчившиеся фигуры: мужчина и совсем маленькая девочка. Увидев их жалкие пожитки, я подумала, что они, возможно, беглецы, как и мы. Моя мать начала разговор, и человек подтвердил мою мысль: сегодня ночью он со своей дочерью, которая еще младше меня, решил рискнуть всем.

— Лед достаточно прочный. Я видел, как люди по нему переходят, — обронил он.

Наконец-то хорошая новость.

— Но лучше подождать предутреннего времени, — посоветовал мужчина. — Я заметил, что в это время пограничных патрулей нет.

Мы были почти на вершине холма, возвышающегося над рекой Туманган. Идеальное место для наблюдения за передвижением пограничников. Вдали, прямо перед нами, Китай. Наша последняя надежда. При условии, что мы пересечем эту реку, охраняемую вооруженными людьми. Проходили часы, во мне поднималась тревога. Я вспоминала нашу предыдущую неудачу. А если в этот раз солдаты внизу будут стрелять в нас?

5 часов, замогильный покой царил на берегах реки. Значит, пора идти. Мы все пятеро в молчании спустились через лес до Тумангана. Ни один патруль все еще не появился. Мужчина попробовал ногой плотный с виду, покрытый тонкой пленкой снега лед. Из осторожности мы шли гуськом, в нескольких метрах друг от друга, чтобы распределить вес по льду. Моя мать открывала процессию, за ней последовала Кымсун. Потом шли мужчина и его маленькая дочка. Я в конце. Я шла последняя и не осмеливалась оглянуться. За моей спиной была чернильная ночь, казалось, будто она хочет меня схватить. Каждую секунду я представляла, что вот-вот появится пограничник и возьмет меня на прицел. Нам надо было пробежать всего сотню метров, но переход казался вечностью. А что произойдет, если одна я не достигну китайского берега? Сердце у меня билось с перебоями, я пошла быстрее, но вдруг потеряла равновесие на этом катке. Несколько раз я падала на скользкую ледяную поверхность. Теперь мы двигались вперед осторожным черепашьим шагом, куда медленнее, чем раньше. И уже стали появляться первые проблески рассвета. Когда остальные достигли берега, небо робко посветлело. Время! Еще несколько метров — и все, я наверстаю упущенное, я думала, что мы спасены.

На самом деле мы застряли на островке. Оставалось еще пересечь второй рукав реки шириной в несколько метров, где лед казался тоньше.

Теперь мы изменили порядок в колонне. Первой, впереди меня, шла самая легкая, маленькая девочка. Она робко двинулась к противоположному берегу. Внезапно нас испугал громкий треск.

Девочка проваливалась под лед прямо на наших глазах! Паника, мы все отступили назад. Ее нога ушла под лед до колена. Она начала плакать.

— Ты чувствуешь дно? — крикнул ее отец.

— Да, — испугано ответила она.

На морозе все хуже; мы, в свою очередь, вошли в ледяную воду, обжигающую кожу. И шли вперед… Еще несколько шагов, и я ступила на китайскую землю. Наконец-то! Мы добились успеха. Я перевела дыхание. Но моя мокрая одежда уже стала жесткой от льда.

Несколько мгновений передышки и облегчения, и нас снова охватил страх. Следовало быстро удаляться от реки: если нас найдет китайская полиция, нас вернут в Северную Корею. И я не хочу даже воображать, какие ужасные кары нас ждут. Нельзя терять ни минуты. Перед нами расстилались огромные кукурузные поля, солнце начинало освещать их. Надо было пересечь поля ускоренным шагом, чтобы добраться до лесистых холмов впереди. Но у меня нога скована холодом, я не могу бежать. Изо всех сил я тащусь вперед, пытаясь следовать маминому ритму. Холмы кажутся такими далекими! Наконец, через десять минут, я оказалась там. Я пробиралась среди деревьев. День начался: мое первое утро за пределами родной страны. Рассвет моей новой жизни.

Как китайцы обойдутся с нами? Я ничего не знала об этой стране. Спрятавшись среди деревьев, я разглядывала пейзаж. На дороге, змеившейся внизу, я заметила мужчин и женщин на велосипедах. Конечно, они ехали на работу. Мои первые китайцы! С другой стороны дороги я разглядела маленькие домики с садами. Кажется, это подтверждало слова наших соседей: Китай — богатая страна. В Северной Корее редко у кого есть дом, все живут в многоквартирных домах. Зачарованная, я открывала чужой мир. Я никогда не представляла, что однажды покину родину.

Внезапно перед нами появился мужчина на велосипеде. Он указал на нас пальцем и сказал несколько слов на непонятном языке. Я была в панике. Он нас выдаст? Мы немедленно ушли и продолжили наше бесцельное движение по лесу. Единственная наша цель — отойти как можно дальше от границы. После долгого бега наступила тишина, мы далеко ушли. Промерзшая одежда леденила тело. Итак, остановка. Мужчина развел огонь. Я упала возле костра. Тепло, это так хорошо! Какое счастье — поспать после этой сумасшедшей ночи!