Ожидание счастья - Мэри Берчелл

— Нет! — вырвалось у нее. Какие еще бессонные ночи? И где она могла позволить себе проводить их?

— Что тогда?

Но тут появилась Лидия, а следом за ней и Розали, и Элисон не успела ответить.

— Привет, дорогой, — небрежно бросила кузина и как бы невзначай накрыла ладонью руку Джулиана, которой он опирался на спинку кресла.

Элисон больше не поднимала глаз. Она, не отрываясь, следила за тем, как напрягся каждый мускул Джулиана, а потом он неожиданно страстно схватил руку Розали. При этом голос его даже не дрогнул, и он продолжал беззаботно обсуждать с тетей Лидией достоинства пьесы. Когда он выпустил ладонь Розали, на ней остались маленькие белые отпечатки, и Элисон услышала, как та удовлетворенно засмеялась. Неожиданно Элисон стало дурно, и она в который раз подумала: «Ненавижу ее!»

Занавес поднялся, но Элисон так ни разу и не взглянула на сцену. «Это просто ужасно. Я не должна чувствовать себя так. Это неправильно. Он принадлежит Розали, и не мое дело, как она с ним обращается», — вертелось у нее в голове.

Но она никак не могла побороть свою ненависть к кузине.

Потом все отправились поужинать, и, хотя народу собралось немало, Элисон надеялась на то, что ей удастся переброситься парой фраз с Джулианом и может даже, выяснить, что он имел в виду, когда говорил о «бессонных ночах».

Но в ресторане компания раскололась на мелкие группы, и Джулиан, само собой разумеется, оказался с Розали, а Элисон не могла рассчитывать на то, что ей позволят присоединиться к ним.

Вместо этого она нашла себя в обществе престарелого полковника в отставке, «тот самый Пуна», — бросил кто-то ему вслед.

Он был «чьим-то дядюшкой», и Элисон с грустью отметила, что за весь вечер гипотетические племянник или племянница так ни разу и не появились рядом с ним и не уделили ему ни одной минутки. Наверное, положение «богатого родственника» было ничуть не лучше ее собственного, если наследники приглашают тебя только из-за денег и завещания. Девушка постаралась завязать с ним беседу, но, хотя он и был благодарен ей за это, поначалу разговор не клеился. Старик считал, что девушке не стоит тратить на него свое драгоценное время — молодым надо танцевать и наслаждаться жизнью. Но ни тетя, ни кузина не удосужились представить Элисон своим знакомым, а надежды на то, что Джулиан захочет пригласить ее, тоже не было: Розали в тот вечер была в ударе, и он не отходил от невесты. Так что Элисон пришлось остаться рядом с полковником и выслушивать его истории о прошлом. Конечно, это был не лучший способ проводить время, но Элисон была тронута до глубины души, когда на прощание полковник сказал ей:

— Спокойной ночи. Надеюсь, мы снова увидимся. Ты такая милая девочка, и, надо сказать, с того времени, как я вернулся домой, я не встречал столь хороших манер.

Лето принесло удушающую жару, а вместе с ней атмосферу удушающего одиночества.

Дядя Теодор уехал в Европу, тетя Лидия и Розали частенько отправлялись за город и лишь изредка брали Элисон с собой.

Иногда она думала, что это к лучшему. Конечно, ей было тоскливо в огромном пустом особняке, но если она отправлялась на светскую вечеринку, тетя делала все, чтобы племянница почувствовала себя отверженной.

Элисон старалась не думать об этом, потому что боялась стать необъективной по отношению к своим родственницам, но она была абсолютно уверена, что главной заботой миссис Лидбурн было зорко следить за тем, чтобы никто не смел переходить дорогу ее единственному сокровищу Розали.

Пару раз на подобных мероприятиях Элисон пользовалась большим успехом, и сразу же после этого наметилась странная тенденция: тетя Лидия уверяла, что, к сожалению, в приглашениях нет никакого упоминания о племяннице.

Не стоит и упоминать, что вопрос о получении профессии больше ни разу не поднимался, и Элисон ничего не оставалось, как только наслаждаться собственным обществом.

Однажды в субботу, когда она, как обычно, в полном одиночестве слонялась по огромному особняку, зазвонил телефон.

Элисон подняла трубку.

— Алло, — апатично произнесла она.

— Это мистер Тиндрум, — донесся издалека голос Джулиана. — Не будете ли вы так любезны сказать мне, не оставлял ли я у вас вчера свой портсигар. Скорее всего, он лежит на столе в библиотеке. Золотой, с вензелем «Дж. Т.» в углу.

— Пойду посмотрю, — сказала Элисон.

— Минуточку. — Голос в трубке неожиданно изменился. — Кто это?

— Элисон, — назвалась она и тут же подумала, что, наверное, стоило сказать «мисс Эрлстон».

Однако собеседник, очевидно, придерживался противоположного мнения, потому что он с явным удовольствием повторил ее имя:

— Элисон! Я думал, тебя нет. Почему ты не в Суссексе вместе с тетей и Розали?

— Меня не позвали.

— Не позвали?! — В голосе прозвучала такая забота, что девушка закусила губу.

— Если ты подождешь минутку, я пойду погляжу, здесь ли твой портсигар.

— Хорошо.

По пути в библиотеку она думала: «А я и не знала, что он заходил к нам вчера. Должно быть, я как раз ходила к ювелиру за кольцами тетушки».

Портсигар преспокойненько лежал себе на столике. Элисон взяла его, прижала к груди и пошла назад к телефону.

— Алло! С ним все в порядке. Он у меня. — И неожиданно для самой себя она приложила его к щеке.

— Хорошо. Мне не хотелось бы потерять его. Можно зайти за ним сегодня, Элисон?

— Да, конечно.

— Напоишь меня чаем, если я загляну в поло вине пятого? Или средневековые традиции запрещают подобные вольности? — Элисон представила, как Джулиан улыбается где-то там, на другом конце провода.

— Я приготовлю чай к половине пятого.

— Отлично! — сказал он и дал отбой, а Элисон так и осталась стоять с трубкой в руке. Просто неприлично чувствовать себя столь счастливой от мысли, что он будет в ее полном распоряжении целый час! Но девушка ничего не могла поделать с собой.

Джулиан прибыл ровно в четыре тридцать и прошел в библиотеку, где Элисон с торжественным видом ждала его, сидя за маленьким сервировочным столиком тети.

— Мне так приятно, Элисон. — Он опустился в кресло напротив нее, и весь его вид говорил о том, что он и вправду был очень рад ее видеть.

— И мне, — согласилась с ним Элисон. — Вот твой портсигар, — протянула она ему изящную вещицу.

— Спасибо. — Он взял его и удивленно приподнял брови. — Он теплый. Держала его, чтобы он не сбежал ненароком?

— Нет, — серьезно улыбнулась она.

— Что тогда?

— Просто… держала, — опустила она глаза.

Элисон разливала по чашкам чай и не заметила озадаченного выражения, которое мелькнуло в глазах гостя, когда он убирал портсигар в карман.