Корона из золотых костей - Дженнифер Ли Арментроут

Несколько дней? Завтра?

– Как долго я была без сознания?

– Два дня. Может, три.

Боги богов.

Я даже думать не хотела, как сильно меня огрели по голове, если я так долго была в отключке. Но в вольвенов попало меньше стрел, чем в Кастила. Киеран сейчас наверняка проснулся. И Джаспер. И, может, остальные…

– Знаю, о чем ты думаешь, – оборвал мужчина мои размышления. – Что вольвены почуют твой зов. Что они придут к тебе. Нет, не придут. Кости заглушают первозданный нотам. А еще они нейтрализуют все способности, возвращая тебя к тому, чем ты являешься в своей сущности. Смертной.

Так вот почему я ничего не почувствовала от этого человека? Не очень приятная новость. Паника угрожала вцепиться в меня когтями, но теневая фигура двинулась и шагнула в свет факела.

Мое тело застыло при виде человека, одетого во все черное. Моя душа восстала против того, что я увидела. Бессмыслица. Это невозможно. Но я узнала темные пушистые волосы, тяжелую челюсть и тонкие губы. Теперь я знала, почему его смех показался мне знакомым.

Капитан королевской гвардии.

Капитан Янсен.

– Вы же мертвы, – выдохнула я, уставившись на него, пока он шел между колоннами.

Темная бровь взлетела вверх.

– С чего ты так решила, Пенеллаф?

– Вознесшиеся вскоре после нашего отъезда обнаружили, что Хоук не тот, за кого себя выдавал. – Именно так сказал мне лорд Чейни в том экипаже. – Они говорили, что Последователи проникли в высшие ряды королевской гвардии.

– Это так, но меня не поймали.

Янсен приподнял уголок губ, шагая вперед и проводя пальцами по гробу.

Я смотрела на него в замешательстве.

– Я… я не понимаю. Вы Последователь? Вы поддерживаете принца?..

– Я поддерживаю Атлантию. – Он стремительно пересек оставшееся расстояние за один удар сердца и опустился на колени, так что наши глаза оказались на одном уровне. – Я не Последователь.

– Правда? – Скорость, с которой он двигался, это выдавала. – Тогда кто же вы?

Улыбка на плотно сжатых губах стала шире. Его черты обострились, сузились, и он изменился. Его новое тело было тоньше и ниже ростом, потонув в одежде Янсена. Его кожа стала более смуглой и гладкой. Волосы потемнели до черноты и отросли, а глаза посветлели и стали голубыми.

Не прошло и нескольких секунд, как передо мной на коленях стоял Беккет.

– Боги богов, – прохрипела я, отодвигаясь подальше от этого… существа.

– Я тебя напугал? – спросил Янсен-Беккет голосом юного вольвена.

Его лицо было абсолютно таким же, как у внучатого племянника Аластира.

– Ты… ты перевертыш.

Он кивнул.

Я не могла оторвать от него взгляда. В голове не укладывалось, что передо мной Янсен, а не Беккет.

– Я… я не знала, что перевертыши могут сделать себя такими похожими на других людей.

– Большинство оставшихся линий перевертышей могут только превращаться в животных или… владеют другими способностями, – ответил он. – Я один из очень немногих, кто может долго удерживать другой облик. Хочешь знать как?

Я, правда, хотела, но ничего не сказала.

К счастью для меня, он пребывал в болтливом настроении.

– Все, что мне нужно, – что-то принадлежащее другому. Обычно достаточно пряди волос. Превращаться в вольвена невероятно легко.

А вот для меня было непостижимо, как можно с легкостью превращаться в кого-то.

– А они… знают, что ты делаешь? Что принимаешь их облик?

По-прежнему с улыбкой на мальчишеском лице Янсен покачал головой.

– Обычно нет.

Я даже не пыталась понять, каково это – принимать чужой облик и как это можно делать без разрешения. Это казалось мне величайшим произволом, особенно если делать это, чтобы обмануть кого-то…

Я вдруг осознала что-то, и это понимание вызвало волну гнева.

– Так это был ты, – возмутилась я. – Не настоящий Беккет привел меня в храм, а ты.

– Я всегда знал, что под вуалью прячется умная девушка, – заметил он и опять изменился, приняв собственные черты. Меня это поразило ничуть не меньше, чем в первый раз.

Осознание, что меня заманил в ловушку не юный игривый вольвен, принесло облегчение.

– Как? Как получилось, что никто не понял? Как я?..

Я замолчала. Когда прочитала его эмоции в храме, они не ощущались как эмоции Беккета.

– Как получилось, что ни ты, ни наш принц ничего не поняли? Ни даже Киеран или Джаспер? Когда перевертыши принимают чужой облик, мы перенимаем чужие особенности настолько, что обнаружить правду невероятно трудно. Порой нам самим нелегко помнить, кто мы на самом деле.

На его лице мелькнула тревога и исчезла так быстро, что я даже не была уверена, видела ли ее.

– Разумеется, наш принц знал, что я перевертыш. Как знали и многие другие. Но, очевидно, никто не ожидал такой манипуляции. Никто даже не искал перевертыша.

– С Беккетом все хорошо?

Янсен отвел взгляд.

– Должно было. Ему дали сонное зелье. Таким был план. Усыпить его на время, чтобы я успел занять его место.

Мое сердце сжалось.

– Но что-то пошло не так?

– Да. – Янсен на миг закрыл глаза. – Я неверно рассчитал количество зелья, необходимое, чтобы юный вольвен спал. Он проснулся, когда я вошел в его комнату.

Он откинулся назад и провел рукой по лицу.

– То, что произошло потом, – несчастливое стечение обстоятельств.

У меня к горлу подступила желчь.

– Ты убил его?

– Мне пришлось это сделать.

Я уставилась на перевертыша. У меня перехватило дыхание.

– Он был всего лишь ребенком!

– Знаю. – Он опустил руку. – Никому из нас это не понравилось, но это нужно было сделать.

– Этого не нужно было делать. – Мои глаза наполнились слезами. – Он был ребенком, и он был невинен.

– Невинные все время умирают. Ты всю жизнь прожила в Солисе. Ты знаешь, что это правда.

– И это дает право считать, что причинять боль другим – нормально?

– Нет. Но цель оправдывает средства, – возразил Янсен. – Народ Атлантии это поймет.

Для меня было непостижимо, как можно оправдать убийство ребенка.

– А почему тебя это вообще волнует? – спросил он. – Ты стояла и смотрела, как люди голодают, как их унижают и отдают на Ритуал. И ничего не делала.

– Я тогда не знала правды, – бросила я, смаргивая слезы.