Элеонора. Мои поцелуи вкуса крови - Злата Линник

Как здесь все переменилось! Кажется, даже дорожки теперь проложены по-другому. На месте старомодного городка аттракционов поставлено нечто вроде жестяного ангара с завлекательной надписью «Искусственный каток, коньки — круглый год». В глубине парка, там, где раньше все пространство занимали разросшиеся кусты белой сирени, тоже красуется бездарная копия какого-то известного дворца. Я видела его еще в детстве, у тетки был набор открыток «Курорты Крыма»… И что здесь такое? Ну да, очередная клиника красоты — их сейчас понаставили на каждом углу.

Зато сохранился холм, на котором я любила проводить время в лунные ночи. Я просто сидела и мечтала, что еще немного, и у меня будет лунный загар, я начну светиться в темноте. Надо же, какой я была наивной! Чуть дальше, там, где виднеются лесенки, лабиринты и горки детского городка, и находилось наше жилище. Несколько лет спустя я случайно прочитала, что здесь и в самом деле стоял двухэтажный дом для работников парка. А еще раньше жил один ученый, он выводил особенные сорта цветущих кустарников. На первом этаже этого дома располагалась лаборатория, а на втором жил он сам с женой и теми, кто помогал ему в научных исследованиях. Однажды дом оказался пустым, а всем, кто интересовался судьбой его жителей, говорилось, что те в «очень длительной командировке без права переписки»…

То там, то здесь я чувствую следы крови. Не имеет значения, насколько она свежая. Возле неработающего фонтана подростки, которым пиво ударило в голову, примерно месяц назад устроили драку, толком не понимая, что послужило тому причиной и кто первый начал. Здесь, у спортплощадки, случилась разборка посерьезней, чуть дальше, за деревом, бездомная кошка поймала голубя… Нет, искать мне тут нечего. Незачем ходить и тратить силы, предаваясь печальным воспоминаниям. Следы пятнадцатилетней давности не прочитает никакой вампир, вряд ли это удалось бы даже кому-то посильнее меня. Ничего не поделаешь, двигаемся дальше.

Румыния.

Офис туристского агентства «Элеонора»

Офис, расположенный в подземном этаже старинного замка, который фигурирует во всех путеводителях как «замок Дракулы», с первого взгляда ничем особенным не отличался. Светлые стены, которые после евроремонта отделали обоями, похожими на грубую ткань, несколько столов с компьютерами и прочей оргтехникой, красочные плакаты, рекламирующие различные достопримечательности, — все как в любом другом офисе. Необычными были только те, кто собрался здесь на производственное совещание. Странно было видеть настолько непохожих друг на друга сотрудников. Изящный господин в темном костюме, дополненном белоснежной рубашкой с жабо и кружевными манжетами, небрежно откинулся на спинку вертящегося кресла, барабаня по столу длинными тонкими пальцами. Очаровательная белокурая девочка, по виду младшего школьного возраста, в старомодном платье из шотландки и соломенной шляпке с бантиком сидела наверху стеллажа с документами, беззаботно болтая ногами. Длинноволосый хиппи со всеми полагающимися атрибутами: знаком «пацифик», намалеванным на футболке, джинсами в дырках и заплатках и бисерными фенечками на руках — непринужденно устроился прямо на полу посреди офиса. На кожаном диване сидела «ночная бабочка», как будто выскочившая из старого черно-белого фильма. Под столом распластался в позе «медвежья шкура» громадный серо-бурый волчище, изредка поглядывая на присутствующих одним глазом. Молодая женщина в старинной крестьянской одежде, пригорюнившись, сидела у столика с факсом. Общей чертой для всех собравшихся в офисе, исключая разве что волка, была странная, неестественная бледность. И еще то, что все они не были людьми.

Мужчина в кресле, который, судя по всему, был самым главным среди присутствующих, нарушил молчание:

— Господа, вынужден вам напомнить, что приближается Рождество, а с ним и рождественские каникулы. Хотелось бы услышать о новых наработках по этому поводу. Не время впадать в спячку.

— Без мазы это все, — отозвался с пола хиппи, закуривая сигарету с приторно-сладким запахом. — Им сейчас совсем другое подавай — Санта-Клауса, оленей с бубенчиками, сказку про Золушку, на худой конец фольклор или Кота в сапогах. А кому на фиг нужен театр вампиров? Расслабьтесь, френды, и ловите кайф!

— Потуши свою дрянь, Майкл, — зашипела со шкафа девочка не хуже рассерженной кошки. — И так дышать нечем, а тут ты еще…

— Ну что ты привередничаешь, — заметил из-под стола волчище вполне человеческим голосом, — можно подумать, что последние триста лет ты сильно страдала от отсутствия воздуха. Вечно капризничаешь, как маленькая.

— Кто маленькая, я?! Да я тебе, шавка облезлая, в прабабушки гожусь! Таких, как ты, в мое время в будке на цепи держали.

— Да уймитесь вы, неугомонные! — плаксиво протянула женщина в крестьянской одежде. — Все ругаетесь и ругаетесь ночи напролет, ну что за беда с вами.

— Господа сотрудники, я бы попросил вас ближе к делу. Напоминаю, что если наша работа не будет на должном уровне, нам могут урезать дотации, а запасы консервированной крови и так более чем скромные. Насчет рождественских программ я всех предупредил, хочу их видеть у себя на столе не позднее, чем до конца недели. И еще: у меня была встреча с представителем ордена, он был очень недоволен инцидентом, который имел место на прошлой неделе. Нам категорически запрещено увеличивать численность, а в то же время еще немного, и мы бы имели дело со случаем несанкционированного обращения. Марго, я к тебе обращаюсь! Объясни, пожалуйста, чего ради ты начала приставать к человеку, совершающему вечернюю пробежку?

— Я хотела немного заработать, — затараторила «ночная бабочка» с заискивающей улыбкой. — Он был из богатеньких; сразу видно, что денежки у него водятся. Я поняла, что он не прочь развлечься, иначе с чего бы ему бегать рядом с кладбищем?

— Тебе здесь настолько мало платят, что надо подрабатывать на панели? — невозмутимо спросил Альберт, и в голосе его появились угрожающие нотки. — А может быть, тебе надоело быть под нашей защитой? Раз так — иди, но помни: твое независимое существование продлится до первого клиента с серебряным крестом на шее или до первого умника, вообразившего себя охотником на вампиров.

— Ну что ты так сразу заводишься, миленький? — жалобно начала Марго, машинально открывая пудреницу, поднося ее к лицу и тут же с досадой захлопывая. — Никогда я от тебя ничего не утаивала, что у меня, вовсе совести нету? Думаешь, сладко быть одинокой женщиной? А я, может, и не вовсе пропащая, может, мне тоже чистой любви охота…

— А еще на свежую кровь потянуло, а такие слова, как «чувство меры», для тебя — звук пустой. Ладно, свободна, и еще раз замечу — вычеркну из программы твое эротическое шоу и переведу в посудомойки. Будешь работать исключительно в женском коллективе. Исчезай с глаз моих долой!

Восприняв отданное распоряжение в буквальном смысле, Марго вспорхнула с дивана и растворилась в воздухе, оставив после себя приторный аромат духов.

— И с такими кадрами приходится работать, — простонал Альберт, страдальчески подняв глаза к потолку.

— Да ладно тебе, классная чувиха: всегда вписаться можно, никогда на солнце не выгонит…