Смерть не берет выходных - Наталья Берзина

Траку остановился на верхней площадке башни-вежи, холодный ветер трепал его плащ. От огромной горы дикого камня, собранного еще летом, по льду озера тянулась вереница санных повозок. Гора камней на острове росла с каждым днем. До одлиги нужно перетащить весь камень на остров, чтобы с приходом тепла начать возводить стены и башни. Именно сюда Траку решил привезти жену. Отсюда начнется его собственный род. Давно уже пришла пора взять жену. Но Траку хотел создать свое государство. Много лет назад, возвращаясь с Буяна, он наткнулся на это место. Просторный остров посреди широкого озера подсказал решение. Жмуть, жившая в этих местах, не отличалась особо дружелюбным нравом, но и Траку был не промах. Его побратим Рагнар создал свое конунгство тоже почти на пустом месте. Прошло меньше двух десятков лет, а слава о нем уже гремит по всей округе. Траку не претендовал тогда на стол. Молод еще был, но теперь взматерел, решился на такой шаг. Рагнар в ту пору, когда начал строить еще даже не конунгство, просто град, разменял всего девятнадцатую весну, а Траку пятнадцатую. Сейчас ему уже двадцать восемь. Слава Одину, он выжил во многих сражениях, ему нет равных во владении мечом и секирой. Да и полюбовно Траку тоже умел договориться. С местными племенами он сумел заключить своеобразную коммендацию. Два года назад Траку привел с собой два десятка охотников. Наголову разбили дружину местного вождя, захватили его бург и, поселившись в нем, установили твердые, но справедливые отношения с соседями. Люд на работы по большей части пригласили, посулив высокую для здешних мест плату, но не гнушались и силой пригонять всех, кого ловили в лесу. Всего за один год Траку поставил два поверха будущей вежи. За второй еще два, да натаскали камней люди едва ли не на половину замка. Этот дикий не нужный никому камень, теперь насмерть сцепленный цемянкой, стал оплотом его, Траку, будущего. Уже сейчас вежа была неприступна, а когда вокруг поднимется замок, ни один враг ему будет не страшен. Тогда-то коммендации принесут ему даже самые дальние соседи. Земли его будут расти и умножаться. Отсюда начнется его собственный род. Подрастает у Рагнара красавица дочь, Траку заприметил ее давно, да только согласится старый побратим отдать ее исключительно в сильные, надежные руки. Времени у Траку мало, кроме вежи, нужно поднять еще и стены замка, чтоб было где разместить дружину, необходимо поставить еще башни. А там и кузню и пекарню. Летом на остров враг не нагрянет, озеро не пустит, а зимой замок должен защищать себя сам. Да и бург уже тесен, надо ставить поблизости новый, люд туда поселить и дружину. Только когда он серьезно станет на этих землях, можно будет ехать к Рагнару, просить руки Весты. О Локи, как же неумолимо быстро летит время! Еще одна-две зимы, и за руку Весты может начаться настоящая война. Может, все же зря Траку не поговорил с Рагнаром? Но что он мог тогда сказать? Что хочет стать конунгом? Что идет на это ради его, Рагнара, дочери? Глупо, крайне глупо! Нужно сначала стать, а уж потом разговаривать.

Вот, значит, как, Траку решил стать конунгом! Не простая задача, особенно когда с тобой всего лишь два десятка воинов. А если восстанут подданные или, того хуже, некто более сильный позарится на почти готовый замок? Во все времена чужой кусок был слаще.

Павел отпил еще глоток обжигающего кофе. Сегодняшний визит к Наташе ничего нового не принес. Да, конечно, ее заставляют есть, но разговаривать она упорно не хочет. Что же с ней такое приключилось? Из разговора с Марией Казимировной Павел понял только одно: у Наташи есть муж в городе, она уезжала к нему каждый выходной. На Новый год она, как обычно, отправилась к нему, но вернулась через две недели сама не своя. Резко замкнулась и за месяц с небольшим превратилась едва ли не в старуху. Явно секрет таился в отношениях с мужем, хотя Павел точно помнил, что по паспорту Наташа не состояла в браке. Сегодня он попробовал осторожно расспросить ее о муже, но это вызвало у нее только слезы.

— Лучше бы он умер, — только и смог разобрать среди всхлипывания Павел.

Естественно, не зная даже имени, разыскать таинственного мужа не смог. Теперь, глядя на монитор, размышлял о сложностях взаимоотношений. У него никогда не было семьи в привычном понимании, хотя с Лидой он прожил шесть счастливых лет. Один раз она как-то намекнула ему о том, что неплохо было бы оформить их брак, завести детей, но судьба военного врача забросила в очередную командировку. Дело так и затихло. Наверное, они бы составили хорошую пару, если бы не ее гибель. Кофе остыл, сигарета тлела в пепельнице. Вечер понемногу вползал в окно. Телефон припадочно затрясся на столе и разразился сигналом «SOS».

— Да, я слушаю, — резко ответил Павел.

— Алло, Павел, это из больницы вас беспокоят.

— Вижу, что из больницы. Что случилось?

— С Шевчук беда, она отравилась!

— Как это отравилась?

— Воспользовалась открытой дверью. Ее сейчас промывают. Вы не могли бы приехать? Может, вам удастся ее успокоить?

— Сейчас еду.

Павел примчался в больницу, на бегу надевая халат, поднялся в отделение. Наташу только что привезли в палату. Бледное, ничего не выражающее лицо выглядело как посмертная маска. Павел присел подле нее, взял ее тонкие пальчики в свои большие горячие руки, непонятно зачем начал рассказывать о своей любви к Лиде. О том, как они были счастливы, как работали вместе, как отдыхали. Как строили планы на дальнейшую жизнь. О том, как она погибла. Павел говорил и говорил, а Наташа, как ни странно, начала прислушиваться и под конец, когда Павел вдруг замолчал, осторожно провела холодной ладошкой по его щеке.

— Вы молоды, сильны, поверьте, вы еще встретите женщину, которую полюбите. Не отчаивайтесь, Павел.

Павел оторопел, не думал он услыхать слова утешения от едва живой, только сегодня пытавшейся отравиться женщины. Он посмотрел в глаза Наташи, сухие, воспаленные, и увидел в них нежность и заботу. Глаза Лиды были такими же, ласковыми и нежными. Больше Наташа за весь вечер так ничего и не сказала Павлу.

Утром, чувствуя необходимость с кем-то поделиться, Павел позвонил Андрею.

— Ты уже зверюгу свою гулял?

— Нет еще, собираюсь.

— Тогда вместе пойдем.

— А ты что ж не уехал?

— Ладно, пошли.

— Ну хорошо, сейчас.

Опять моросил мелкий надоедливый дождь. Воздух был насыщен влагой до такой степени, что казалось, еще чуть-чуть, и у всех людей вырастут жабры. Дашка была не в восторге от перспективы гулять под дождем, но делать было нечего. Все трое шли насупленные, чуть озлобленные.

— Так чего ты в городе? — спросил Андрей.

— Да с девчонкой плохо.

— Прости, не понял.

— Ну, с той, которую я привез в воскресенье, с аппендицитом.

— А что там за сложности?

— Она в больнице таблеток наглоталась. Жить ей, видите ли, надоело.

— Подожди, так у нее же с животом проблема, а не с головой.

— Понимаешь, я сам еще до конца не понял, мне ее лечащий позвонил. Я сразу подъехал, а она ни говорить, ни видеть никого не хочет.