Агата Кристи - Николай Яковлевич Надеждин

Он с удовольствием нянчился с малышкой, искренне её любил, заваливал подарками. И вообще, Агата считала, что ей несказанно повезло – она очень любила мужа и считала, что у него попросту нет серьёзных недостатков. На его болячки (после фронта у Арчи развилось желудочное заболевание) она не обращала внимания. Всё утрясётся – главное, что они уже вместе…

Спустя две недели после родов Агата собралась в Лондон подыскивать новую квартиру, которая должна была стать первым семейным гнездом молодых супругов.

Агата с дочерью.

40. Эддисон Мэншен, 96

Они поселились в скромной по размерам и небогато обставленной квартире на Эддисон Мэншен в доме под номером 96. Тех 500 фунтов в год, что зарабатывал Арчи, 100 фунтов наградных, да 100 фунтов вклада Агаты (наследства, полученного ею от дедушки) хватало лишь на самое необходимое и на то, чтобы нанять няню и прислугу. Автомобиль, о котором мечтал молодой отставник, оказался семейству Кристи не по карману.

Привязанная к Эшфилду, Агата Кристи чувствовала себя на новом месте одинокой. У неё не было друзей. А Арчи подолгу засиживался в офисе, стараясь побольше заработать и продвинуться по службе.

В Эшфилде она могла позволить себе самые невероятные проделки. Однажды, будучи уже замужней дамой, Агата устроила в фамильном имении «бал пуделей» – маскарад, на который пригласила всех родственников и друзей. При этом все должны были одеться собаками. Исключение она сделала только для матушки Клариссы, которая нарядилась бабочкой. Агата же изуродовала шапку из каракуля и надела смокинг Арчи, приспособив к нему длинный красный хвост… В Лондоне подобные проказы были попросту невозможны.

Они обживались на новом месте. Агата с огромным удовольствием возилась с отделкой и обстановкой квартиры. Сама (с помощью Арчи и нанятого мастера) выложила плиткой ванную комнату, отделала комнаты дочери и супружескую спальню (тоже не без помощи Арчи и его друзей). На собственные деньги купила матрац и мясорубку, а Арчи на свои деньги установил телефон.

Агата в Лондоне.

41. Первый успех

Чего Агате на новом месте не хватало, так это пианино. Увы, купить инструмент Кристи ещё не могли. И Агата время от времени наезжала к матушке в Эшфилд – поболтать о том о сём, да поиграть вволю.

Но это единственный недостаток в её супружеской жизни. Во всём остальном она чувствовала себя абсолютно счастливой. У неё был заботливый любящий муж. Росла дочка – здоровенькая жизнерадостная девочка. Агата сразу же сошлась с прислугой, к которой ещё в детстве привыкла относиться как к членам семьи. Наконец, все они, включая матушку, были здоровы и с оптимизмом смотрели в будущее…

1919 год Кристи вспоминала как очень счастливый. Именно тогда на свет всплыл её старый проект – большой рассказ, ставший впоследствии романом под названием «Таинственное происшествие в Стайлз». Его машинописный текст она отправила в издательство «Бодли Хед» ещё два года назад. И… забыла о нём.

И вот, во время переезда на новую квартиру и возни с её обустройством к ним постучал человек, представившийся издателем Джоном

Лэйном. Он предложил Агате обсудить условия издания её произведения, пообещав десять процентов авторского гонорара с тиража сверх двух тысяч в Англии и свыше тысячи в Америке – если книга разойдётся таким тиражом.

И Агата Кристи согласилась. Так она стала настоящей писательницей, получила первые 25 фунтов гонорара. А на свет явился не кто иной, как сам Эркюль Пуаро – герой её первого детективного романа.

Номер Агаты Кристи в стамбульском отеле Hotel Pera Palace, где она писала роман «Убийство в „Восточном эксперссе“».

42. Кругосветное путешествие

И потекли первые денежки. Арчи, относившийся к увлечению жены литературой с иронией, стал посерьёзней – деньги Агаты были как нельзя кстати…

И тут Арчи предложили новое место – в Специальной миссии надзора над колониями. Успев поработать в военном министерстве, попробовать свои силы в бизнесе и нигде толком не преуспев, Арчи дал согласие, но с условием, что в поездку по колониям он сможет взять и жену. Речь между тем шла о самом настоящем кругосветном путешествии.

В конце 1919 года супруги, передав малышку Росалинд на попечение новоиспечённой бабушки Клариссы в Эшфилд, собрали вещи, взошли на борт парохода и отправились в Соединённые Штаты, чтобы оттуда, проехав весь континент с востока на запад, из Калифорнии отбыть на Гавайи. Затем через Тихий океан пароходом в Новую Зеландию, потом в Австралию, Индию и – домой в Лондон.

После поездок в Египет это было самое дальнее и самое долгое путешествие Агаты Кристи. Оно же запало в душу настолько, что отныне подобные вояжи станут её любимейшим занятием.

Она не очень хорошо переносила морскую качку, но зато обожала дальние поездки по железной дороге… И всем другим поездам предпочитала тот самый «Восточный экспресс», который она знала не понаслышке и в котором сама много раз путешествовала.

В вагоне поезда она чувствовала себя как дома. И очень любила под стук колёс поработать над очередной книгой.

«Жизнь во время путешествия – это мечта в чистом виде» (Агата Кристи).

43. Эркюль Пуаро

В первом же романе Агаты Кристи появился герой, который будет сопровождать писательницу на протяжение всей её творческой жизни. Речь идёт об Эркюле Пуаро, частном сыщике с туманным прошлым. Интересно, что персонаж проживёт лишь на год меньше самой Агаты Кристи. Он скончается в последнем романе «Занавес», который выйдет в свет в 1975 году, за несколько месяцев до кончины самой Агаты Кристи.

Столь долгая жизнь, переходящая из романа в роман, должна иметь своё объяснение. Чем дорог был Пуаро Агате Кристи? Чем заслужил такую долгую литературную жизнь?

Ответ совершенно неожиданный – ничем. Это придумка писательницы, прихоть её воображения. Реального прототипа у Эркюля Пуаро нет, хотя многие исследователи творчества Кристи пытались его отыскать.

О прошлом Пуаро известно лишь то, что он отставной офицер бельгийской полиции, переселившийся в Англию. Почему у Пуаро полицейское прошлое – понятно, это объясняет его высокий профессиональный уровень, которого от частного сыщика ожидать трудно. Но почему бельгиец? Потому что в момент создания образа (1917–1918 годы) в окрестностях Торки жило множество эмигрантов-бельгийцев, переселившихся сюда, спасаясь от войны.