Стоп-кадр - Брендон Сандерсон

− Черт, Дэвис, мы должны были сделать это сто лет назад. Видишь? У нее полный доступ к нашим данным.

Чез проработал в полиции Нью-Клиппертона всего год, прежде чем его перевели в «Стоп-кадр». До этого он служил в Мехико, с которым действовало иммиграционное соглашение, допускающее получение гражданства. В досье Чеза из Мехико отмечались его рвение и усердие в обучении, но в самом конце была приписка: «Слишком агрессивный».

− Агрессивный, − фыркнул Чез. − Что это вообще значит? Родригес, ублюдок. Я хочу сказать, разве коп не должен быть агрессивным? Ну, чтобы вершить правосудие и все такое?

Чез прокрутил файл вниз: дальше шли пометки полицейских из Нью-Клиппертона.

«Энергичный. Волевой. Думаю, добьется успеха», − написал Диас перед уходом на пенсию.

«Хам, − отметила Мария после того, как Чез несколько месяцев прослужил в городе автоинспектором. − У меня уже семь жалоб на этого парня».

«Относится к службе в полиции как к видеоигре». Это от бывшего напарника.

Дальше была еще одна запись от Марии: «Рекомендован для работы в «Стоп-кадре». Не можем его уволить без серьезного повода. По крайней мере, в стоп-кадре, когда он неизбежно кого-нибудь пристрелит, не будет оснований для судебного разбирательства».

Дэвис снова взглянул на ее труп.

Чез хмыкнул.

− Ты это прочел?

− Да.

− Диас, отличный был мужик. − Чез вздернул подбородок. − Волевой? Да. Да, я волевой. И знаешь, я мог бы добиться успеха. Если бы она не запихнула меня сюда.

− Конечно.

− Давай посмотрим, что говорят о тебе. − Чез провел пальцами по столу, чтобы начать поиск.

Хлопнув по столу, Дэвис заблокировал окна.

− Давай не будем.

− Да ладно. Разве тебе не интересно?

− Я догадываюсь, что там, − сказал Дэвис. − Верни другие окна, те, что с заметками по делу Фотографа. Скинь файлы мне на телефон.

Чез вздохнул.

− Было бы только справедливо прочитать и твое досье, Дэвис. Ты знаешь, почему я здесь. Как насчет тебя?

− Агрессивность, − пояснил Дэвис.

Чез посмотрел на него и рассмеялся. С формальной точки зрения все было верно: проблемой Дэвиса была агрессивность. Точнее, ее недостаток.

Они скачали файлы, и Дэвис потянул Чеза за плечо, кивая на выход.

− Давай выбираться отсюда, пока кто-нибудь не решил, что если он дубликат, то может пристрелить нас безо всяких последствий.

Чез не стал спорить и вышел, чуть не споткнувшись о ноги Марии. Дэвис взглянул на нее в последний раз. Не сумев перебороть себя, схватил со стола мисочку с мелочью и высыпал монеты в ладонь.

Они покинули участок. Выйдя на ступени, под солнечные лучи Дэвис почувствовал себя лучше, пусть солнце и было таким же фальшивым, как и все вокруг.

− Что теперь? − спросил Чез.

Дэвис проверил телефон: 14:07. Еще шесть часов.

− Я собираюсь остановить монстра. Ты со мной?

− Конечно. Я могу добиться успеха, Дэвис. Говорю тебе, могу. Знаешь, это наш шанс. Шанс проявить себя. Но куда мы пойдем?

− Обратно в здание с трупами. − Ткнув пальцем в телефон, Дэвис вызвал такси.

− Чтобы разузнать там все от копов?

− Нет, их отчет у меня уже есть. Мы поговорим с хозяевами здания.

− С банком?

− Нет, с настоящими хозяевами.

Всю поездку Дэвис перебирал монеты со стола Марии: рассеянно подносил каждую к окну машины на свет и проверял год чеканки. В большинстве городов-государств были в ходу американские деньги, но одно- и двухдолларовые монеты позаимствовали у канадцев.

Он расслаблялся, когда рассматривал что-нибудь вроде монет. По сути, они превратились в анахронизм. О монетах было известно все — новые больше не выпускались. Забавно, как быстро они начали исчезать. Прошло всего два года с тех пор, как отчеканили последние.

Так или иначе, их история закончилась. Новых загадок они не подкинут.

«Погоди-ка». Дэвис остановился на пятицентовике и просмотрел в телефоне список. 2001 год, денверский монетный двор? Его слегка затрясло от волнения. Им обоим не хватало пятицентовика 2001 года. С ним будет полный набор.

— Так что ты натворил, Дэвис? — спросил Чез. — Похоже, все знают, за что тебя сюда отправили, но мне никто не скажет. Ребенка что ли застрелил?

Дэвис не стал отвечать и, радуясь как дурак, сунул монету в карман.

— До сих пор не понимаю, почему ты так любишь эти монеты. Они устарели, в них никакого смысла. И они практически ничего не стоят.

— Моя жена всегда твердила то же самое.

— Твоя бывшая жена, Дэвис.

— Я это и имел в виду.

Он покопался в остальных монетах, но не нашел ни одной нужной. К несчастью, они напоминали ему о Марии, лежащей на полу в полицейском участке: мертвые глаза уставились вверх, из небольшого аккуратного отверстия в виске сочится кровь.

Он вытащил телефон и, просто чтобы успокоиться, отправил сообщение настоящей Марии, которая находилась за пределами стоп-кадра.

«Ну что, в реале вы поймали серийного убийцу? Того, которого прозвали Фотографом?»

Долгое время ничего не происходило. Наконец пришло уведомление о том, что сообщение не доставлено, и раздраженный Дэвис отослал его повторно. На этот раз все сработало, и открылась прямая линия в реал.

«Как ты об этом узнал, Дэвис?» — сразу ответила Мария. Он словно наяву услышал ее резкий тон.

«Нам сказал твой дубликат, — написал он. — Почему-то она считает это важным. Не знаю, почему. Может, имела в виду, что мы могли бы что-нибудь разузнать, пока ждем».

«У вас нет допуска, — ответила настоящая Мария. — Если мой дубликат говорит с вами об этом, значит, вы создали в ней отклонение. Идите в убежище. В любом случае вы должны быть там. Или снова нарушаете протокол?»

«Уже идем, — отозвался Дэвис. — Но вы его поймали? Трупы в бассейне в заброшенном здании помогли его выследить?»

Пауза.

«Нет, — призналась Мария. — Те трупы не дали никаких зацепок. Правда, вы ничего не можете сделать».

Он поверил ей, по крайней мере, в том, что касалось трупов. Мария не лгала. Она все время утаивала информацию и просто таращилась на тебя, если ты пытался что-нибудь у нее выведать, но ни разу не солгала насчет чего-либо важного.