Двойная петля - Наталья Никольская

Малышев смерил Игоря презрительным взглядом и продолжил допрос.

– У вас есть гараж? – все тем же строгим менторским тоном спросил он Павла.

– Конечно, – ответил Павел, невольно почувствовавший поддержку Костикова.

– Мы должны его осмотреть.

– Пожалуйста, – пожал плечами Павел и поднялся. – Сейчас я принесу ключи.

– Вы пойдете с нами, – заявил Малышев.

– Да уж понятно, – усмехнулся Павел. – куда уж мне теперь от вас деться!

Малышев окинул его мрачным взглядом, но ничего не сказал. Он взял ключи у Беспалова и двинулся к двери.

– Егоров, – обратился он к одному из оперативников, сопровождавших его, – опечатай дверь. – Я думаю, наш товарищ нескоро сюда вернется!

– А если вернется Тамара? – тут же спросил Костиков.

– Распечатаем, – коротко ответил Малышев. – И на месте вас, – он ткнул пальцем в Павла, – я бы молился, чтобы так оно и было.

Все вышли на улицу и повернули за угол дома, где располагались гаражи, принадлежавшие жильцам дома. Здесь же находились гаражи и Костикова, и Беспалова, и дяди Васи Куропаткина.

Проведя всех к своему гаражу, Павел молча указал на него. Малышев повозился с замком, но открыл его собственноручно. В гараже было темно. Уже начинало смеркаться, и видно было плохо.

– Свет есть в гараже? – спросил Костиков.

– Да, – ответил Павел, нажимая на кнопку выключателя.

Сразу стало светло. В гараже царил отменный порядок. В центре стояла темно-синяя «десятка», отмытая до блеска.

– Машина ваша? – спросил Олег.

– Да, – ответил Павел и добавил:

– Документы предъявить?

– Олег Павлович, да его это машина, что ж мы, не знаем, что ли, – стараясь дышать в сторону, не выдержал Куропаткин. – И завсегда здесь стоит, когда он не ездит.

Малышев промолчал. Он с какой-то маниакальной настойчивостью начал производить обыск, запрещая кому бы то ни было помогать ему.

Через час гараж был буквально перевернут от пола до потолка. Павел Беспалов с грустью взирал на то, во что превратилось место, которое, очевидно, было ему очень дорого.

– Отоприте машину! – отдуваясь, приказал Малышев.

Павел послушно отпер автомобиль, но и там Олегу Павловичу ничего не удалось найти. Дотошный Малышев залез даже под машину, вылез оттуда весь перемазанный и чертовски злой.

Костиков смотрел на него насмешливым взглядом. Поняв, что сам себя выставляет на посмешище, Малышев еще больше разозлился и коротко приказал:

– Так! Все! Сейчас вы едете с нами и остаетесь в СИЗО до выяснения обстоятельств.

– Минуточку! – снова встрял Костиков. – Я надеюсь, мой подзащитный не арестован?

Малышев посмотрел на своего друга тяжелым въедливым взглядом и четко сказал:

– Нет. Повторяю для особо одаренных – он задержан до выяснения обстоятельств!

С этими словами он гордо вскинул голову, выходя из гаража, но стукнулся ею о низкую потолочную балку, чуть не взвыл от боли и, сдерживая поток брани, заорал:

– Егоров! В машину его, живо! Я на своей поеду!

И, круто развернувшись, зашагал к своей машине, украдкой потирая ушибленную голову.

– Олег Павлович, а мне-то домой можно? – спросил дядя Вася, которого это происшествие на его участке, черт бы его драл, совсем доконало.

– Иди! – не поворачиваясь, махнул рукой Малышев.

– Олег, я тоже еду, – догоняя Малышева, сказал Костиков.

– Ты-то еще зачем? – хмуро спросил Олег.

– Поговорить надо. И потом я его адвокат. Пустишь в свою машину или мне на своей ехать?

– Да садись уж, черт с тобой, – вздохнул Малышев.

Егоров дождался, когда Беспалов запрет гараж и провел его к милицейской машине. Павел, в последний раз бросив тоскливый взгляд на свой дом, вздохнул и сел в машину.

Во дворе остался один дядя Вася Куропаткин. Он потоптался немного, посмотрел на хмурое октябрьское небо, вздохнул про себя, пожалев Павла Беспалова, сплюнул вслед умчавшимся машинам, и… направился к своему другу капитану Бобкову.

Когда все приехали в отделение, Малышев провел Костикова в свой кабинет и достал бутылку коньяку.

– Будешь? – устало предложил он.

– Не откажусь, – ответил Игорь.

– Ты по этой части никогда не отказывался, – усмехнулся Малышев, разливая коньяк в пузатые рюмки. – Как и по женской…

– Если ты хочешь снова завести разговор об Ирине, – быстро проговорил Костиков, – то предупреждаю – эта тема закрыта. У нас все хорошо и замечательно, так что не нужно забивать ей голову и портить нервы!

– А я вот думаю, что не так уж у вас все хорошо, – покачал головой Малышев, – раньше ты всегда уверенно о ней говорил, а сейчас словно боишься чего-то. Видно, Ирина уже не любит тебя так, как прежде, – подковырнул он.

Игорь побледнел. Малышев попал точно по больному месту Игоря – в последнее время он явно чувствовал, как Ирина отдаляется от него. Настроение от этого совсем испортилось, хотя Игорь и понимал, что Малышев нарочно говорит все это.

– Короче, эта тема закрыта, – сухо повторил он. – Можешь считать, как тебе вздумается. А мне бы хотелось поговорить о деле Беспалова. В сущности, еще и дела-то никакого не заведено…

– Заведем! – пообещал Малышев. – Основания есть! И я намерен сегодня же продолжить допрос и вытрясти из Беспалова признание!

– Олег, я тебя уверяю, что в данной ситуации ты не прав. Во-первых, в чем он должен признаваться? Возможно, что Тамара объявится завтра. Трупа-то ее нигде нет!

– Да? А откуда же тогда кровь взялась?

– А ты отправил следы на экспертизу? Может, это и не кровь вовсе? Или не ее кровь?

– Не беспокойся, я все уже сделал. Результаты будут готовы завтра, так что… А труп спрятать не так уж сложно – вон вывезти за город да выкинуть где-нибудь в лесу. Или в реке утопить. Знаешь, сколько в Волге трупов по весне всплывает?

– Даже знать не хочу, – ответил Игорь. – И, мне кажется, Олег, ты торопишься закрыть дело, не разобравшись толком. Во-первых, Павел утверждает, что Тамара собиралась на работу в другой одежде. И на работе она в тот день была. Нужно бы выяснить, во что она была одета. Я не думаю, что, придя домой, она надела не домашний халат, а нарядную блузку.

– Мало ли что говорит Павел! Он и наврать может. Он мог и попросить ее переодеться под предлогом, что хочет помириться и сводить ее куда-нибудь развлечься. Все может быть.

– Хорошо, даже если ты ему не веришь, рассуди логически: