Вторжение драконов. Последняя битва - Бернхард Хеннен

Барнаба опустил руку на покрытый ледяным наростом релинг. Почувствовал корни корабельного древа, проросшего сквозь доски. За последние дни дерево растеряло все листья. Оно готовилось к зиме, настигшей его посреди лета. И посредством дерева Барнаба чувствовал Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта в рассветных весенних лучах над Зеленым морем. Священнослужитель невольно улыбнулся. Даже это было сокращенной формой истинного имени собирателя облаков. Он знал его. Видел в нем сны, был исцелен им. Он знал, что Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, принесет его к цели, хотя Набор и не может себе этого представить. Даже сейчас, касаясь корней в релинге, он чувствовал молчаливое согласие огромного существа. Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, осознавал необходимость найти лед мечты любой ценой.

Барнаба почувствовал, как опускается собиратель облаков. Вскоре они уже скользили среди немногих облаков. Ледяная пустыня простиралась всего в двух тысячах футов под ними. Ночь быстро расправляла широкие крылья над горизонтом. На фоне закатной зари священник разглядел две якорные башни. Это мало, даже для маленького городка.

Над Куни Уну лениво скользили полосы тумана. Барнаба почти не видел под ними темной воды. Зато обнаружил тонкую грязную линию, тянувшуюся по дуге от якорных башен к реке, а затем ведущую по другому берегу дальше на восток.

– Дорога? — негромко удивился он.

– Она ведет к вратам между мирами, — только и сказал Набор.

– Я думал, что все дороги ведут через те ворота, что в Золотом городе, — вмешался Коля, по-прежнему державший над ним тяжелый щит.

– Почти все, — Набор снова потянулся было к плечу, но на этот раз осознал движение быстрее и смущенно потянул себя за нос большим и указательным пальцами, словно это и было целью его беспокойной руки. — Некоторые города находятся слишком далеко от караванных троп, проходимых морских путей и оживленных поднебесных — для собирателей облаков. В этих местах боги поставили врата. Вану — одно из таких мест. Обычно сюда не прилетают собиратели облаков, поэтому якорных башен лишь две. И, несмотря ни на что, этот город очень важен для цапотцев. Все горные племена должны предоставлять рабочих, которых привозят сюда, чтобы собирать белое золото.

– Белое золото? — Коля вдруг проявил неподдельный интерес,

– Не думаю, что ты захочешь марать им руки, — хитро улыбаясь, ответил лоцман и снова умолк.

Полет продлился еще около часа, и солнце уже скрылось за горизонтом, когда они наконец причалили у южной якорной башни. Их приветствовал низкий звук больших витых раковин. На перекладинах башни зажглись дюжины факелов, а на верхней площадке лестницы, вившейся по широкой спирали по внешней стене якорной башни, их встречал седоволосый воин в ослепительно-красном плаще из перьев.

Барнаба первым сошел с корабля по широким сходням и только тут заметил, в каком ужасном состоянии находятся щупальца собирателя облаков. Отчетливо видны были обморожения. Щупальца медленно обвивались вокруг толстых перекладин, торчавших из стен. Было очевидно, что Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, испытывает боль.

– Здесь, на севере, у нас редко бывают гости, — приветствовал его Алый плащ на поразительно хорошем лувийском наречии. Широким жестом он пригласил Барнабу и команду спускаться по лестнице.

– Ты знаешь, кто мы? — Барнаба чувствовал некоторое недоверие. Неужели здесь их уже поджидают ищейки бессмертных? Возможно ли, чтобы слухи о них дошли до столь отдаленных мест?

Цапотец усмехнулся в ответ.

– Ваши бороды. Так могут выглядеть только лувийцы или жители Арама.

Барнаба провел ладонью по заскорузлой ото льда бороде.

– Что ж, пожалуй, так и есть.

– Вы привезли одеяла?

– Нет.

Цапотец на миг остановился.

– Вы приехали не торговать? У нас есть мясо тюленей и шкуры. Ворвань нужна нам самим.

Барнаба тоже остановился и, извиняясь, поднял руки.

– Мы не торговцы.

— Идите дальше, — прошипел цапотец. — Вы выбрали неподходящее время. Нужно скорее спускаться вниз. Укрыться за толстыми стенами, — он бросил встревоженный взгляд на факелы, пламя которых покачивалось на слабом вечернем ветру.

— Надвигается буря?

Алый плащ отмахнулся.

— Не буря. Придут они. В это время года через два часа после захода солнца всегда дует северный ветер. И они приходят с ним, духи Севера. Не стоит оставаться на улице, когда являются они. Их прикосновение несет смерть. От них не спасут ни теплые плащи, ни доспехи.

Значит, Набор не выдумывал! Только теперь Барнаба заметил, насколько все напряжены. Факелоносцы, стража и носильщики, стоявшие на поперечных балках башни предавшие указаний. Все они то и дело поглядывали на север. Некоторые украдкой осеняли себя знаком отвращающего рога.

— И их нельзя остановить?

— Они не любят огонь. К сожалению, дров очень мало, поэтому мы вынуждены жить словно крысы, — цапотец шмыгнул носом и сплюнул мимо лестницы куда-то в темноту. — Как будто в Вану и без того недостаточно плохо.

Барнаба не понял, что имеет в виду ожесточившийся старый вояка, но не стал переспрашивать. Все молча и быстро стали спускаться по ступеням. У подножия башни открылась широкая площадь, покрытая вытоптанным с ледяным настом снегом, из-за которого каждый шаг сопровождало мрачное поскрипывание. Невысокие дома по краям площади казались заброшенными. Ни в одном из окон не горел свет. Брошенные палатки обрушились под тяжестью снега.

Цапотец подвел их к дому, который, судя по всему, когда-то бил дворцом. С выступающей крыши свисали сосульки длиной в человеческий рост. Широкий портал наполовину засыпало снегом. Они обошли массивные стены и оказались у входа в подвал. От ветра дверь защищал небольшой сугроб. Широкие ступени присыпаны песком. В лицо потянуло дымом, от которого у Барнабы заслезились глаза. Дойдя до подножия лестницы, они увидели пылающий огонь. Старый цапотец спокойно пошел прямо к нему и одним прыжком перемахнул через огонь, а затем обернулся.

— Идите сюда! Это единственный вал, который может защитить нас от ужасов ночи. Теперь вы в безопасности.

Барнаба нерешительно приблизился к костру. По ту сторону огня он увидел полуголого мужчину с уродливым, покрытым татуировками лицом, с проткнутым костяной иглой носом. Он обмакнул пучок длинных перьев в бочонок и взмахнул им над пламенем, которое тут же зашипело и заплясало сильнее. При этом он выкрикивал какие-то заклинания на своем языке.

За спиной у Барнабы на ведущей в подвал лестнице столпились остальные его спутники. Недовольное ворчание и негромкие проклятия себе под нос в конце концов заставили его перепрыгнуть через огонь. Его горячее дыхание на миг коснулось его лица, н вот он уже снова стоял на твердом полу, рядом с татуированным мужчиной.