Мятежный дальнобойщик - Алексей Макеев

Он начал простукивать стену, ранее закрытую холодильником. В одном месте звук изменился. Под штукатуркой явно была пустая полость. Отыскав в ящике стола молоток для отбивания мяса, Лев несколько раз ударил по штукатурке в том месте, где менялся звук. Штукатурка с легкостью отлетела, и взору полковников предстал кусок фанеры. Она крепилась к стене двумя парами обычных пластиковых клипс, какие использовали для крепления электропроводки или другого бытового кабеля. Отогнув клипсы, он сдвинул фанеру. За ней оказалась ниша размером в два кирпича, а в ней лежала металлическая коробка с замком на правом боку. Подозвав понятых, Гуров извлек коробку и выложил ее на стол.

— Вот вам и находка, — с благоговейным трепетом в голосе прошептала Перчихина. — Ох, Лев Иваныч, не зря я вас побеспокоила.

— На этот раз я вынужден с вами согласиться, — ответил сыщик. — Осталось найти ключ.

— Может, ломиком? — предложил нетерпеливый Крячко. — А то пока искать будем, ночь наступит.

— Думаю, быстрее управимся, — возразил Гуров, подошел к цветочным горшкам, несколько секунд изучал их и, выбрав один, ухватился за стебель. Вырвав растение, высыпал влажную землю на стол. В образовавшейся кучке блеснул металл. — Говоришь, до ночи искать? — усмехнулся он, подхватывая двумя пальцами ключ.

— Ловко! — восхищенно произнес участковый.

— Учись, салага, — хмыкнул Крячко, не меньше лейтенанта впечатленный сообразительностью друга. — Тренируй чуйку, оперу без этого нельзя.

Гуров тем временем вставил ключ в замочную скважину и осторожно повернул. С легким щелчком замок поддался. Открыв крышку, Лев заглянул внутрь и увидел пластиковый пакет. Развернув его, высыпал на стол содержимое. Два паспорта российского образца, связка ключей и аккуратная стопка денег. Раскрыв попеременно оба паспорта, он прочитал вслух:

— Яропольцев Максим Игоревич. Яропольцева Ольга Николаевна. Место регистрации — город Челябинск. Уже кое-что.

— Лейтенант, опись производить умеешь? — толкнул в бок застывшего участкового Крячко.

Когда тот утвердительно кивнул, Стас быстрым движением пересчитал купюры и распорядился:

— Составляй протокол изъятия. Указать все по пунктам. Два паспорта на имя Ольги и Максима Яропольцевых. Банкноты достоинством в пять тысяч рублей, в количестве сорока штук. Связка ключей в количестве трех штук, предположительно от дверных замков. Запомнил? Дашь понятым на подпись. Потом доставишь протокол в главк. А мы пока кое с кем побеседуем. Все понял, лейтенант? Бумага-то найдется?

— Так точно, — козырнул участковый.

— А денежки куда пойдут? — влезла Перчихина. — В фонд государства?

— Разберемся, — сгребая паспорта и деньги обратно в пластиковый пакет, заявил Крячко. — Не переживайте, гражданка, деньги не пропадут. В МУРе им будет безопасно, как в швейцарском банке.

— Ну да, ну да, — провожая взглядом вожделенные купюры, промычала Перчихина. — Это ж такая прорва денег! И откуда только они их взяли? А с виду голь перекатная, ни одной приличной вещички в гардеробе.

Гуров двинулся вслед за Крячко к дверям, оставив женщин на попечении лейтенанта. Спустившись этажом ниже, Станислав вдавил кнопку звонка у квартиры седовласого старика. Старик открыл мгновенно, явно ждал их прихода.

— Заходите, гости дорогие, — пропуская сыщиков в прихожую, произнес он. — И чай уже готов, и что покрепче, если пожелаете.

В кухне, куда провел гостей старик, был накрыт стол. Чайных чашек видно не было, как и самого чайника. Вместо этого стол украшала пластиковая бутылка с бурой жидкостью. Гуров и Крячко переглянулись. Старик хитро улыбнулся и произнес:

— Васька-то наш от угощения отказался, вот ни с чем и ушел. А вы как к законам гостеприимства относитесь?

— Положительно, дед, положительно, — уверенно проговорил Крячко, подмигивая другу. — Чем будешь потчевать, от того и не откажемся.

Старик засуетился, подхватил бутылку и скоренько разлил содержимое по стаканам. Кухню заполнил запах дешевого самогона. Гуров бросил на Крячко многозначительный взгляд, который означал: «Не забывай, нам еще работать».

— Твое здоровье, отец! — подняв стакан, произнес тост Крячко и, отвечая на взгляд Гурова, добавил: — Как не уважить достойного человека?

Старик выпил первым и от удовольствия прикрыл глаза. Гуров, воспользовавшись моментом, быстро вылил содержимое своего стакана в раковину. Стас замешкался и повторить маневр Гурова не успел. Открыв глаза, старик посмотрел на пустой стакан Гурова, одобрительно кивнул и перевел взгляд на Крячко. Тому ничего не оставалось, как поднести стакан к губам и залпом выпить. Глаза его тут же полезли на лоб, он начал хватать воздух ртом, не в силах сказать ни слова.

— Хороша горилка? — смеясь, спросил старик, заботливо подсовывая гостю соленый огурец. — А друг-то твой покрепче будет. Вон даже не поморщился.

Спохватившись, Лев поспешил засунуть в рот огурец, делая вид, что тоже не в силах вынести крепости самогона.

— Он во флоте служил, а там только чистый спирт и употребляют, — кое-как зажевав пойло, нашелся Крячко. — Привыкший он.

— Оно и понятно. Мой самогон мало кто без последствий принять может, — авторитетно заявил старик.

— Так о чем не захотел слушать неопытный Васька? — подтолкнул его к нужной теме Гуров.

— Ваша взяла, расскажу. Испытание вы прошли, получайте награду, — смилостивился старик. — Существуют два обстоятельства, о которых недурно было бы знать органам. Первое обстоятельство находится в квартире Алевтины, это хозяйка сдаваемого внаем жилья. Как только ее новые квартиранты заселились, оно там и появилось.

— Ты о тайнике рассказать хотел? — догадался слегка захмелевший Крячко. — Так поздно спохватился. Нашли мы тайник.

Старик недовольно поморщился. Замечание Крячко ему явно не понравилось. Гуров пнул напарника в бок, намекая на то, чтобы он держал язык за зубами. Станислав виновато покосился на него и замолчал.

— Значит, с первым обстоятельством сами справились, — помолчав, выдал старик. — А вот со вторым так легко разделаться не получится. Тут вам без моей помощи не обойтись. Сдается мне, что я единственный свидетель, который видел тех, кто посещал несчастную женщину незадолго до смерти. — И он торжествующе взглянул на Крячко.

— И что же, описать их сможешь? — присвистнув, восхищенно спросил тот.

— А то нет? Я хоть и стар, но слабоумием не страдаю, что бы про меня кумушки у подъезда ни сочиняли. И описать, и эскизик предоставить смогу, — гордо ответил старик.

— Эскизик? — переспросил Гуров. — Художник, что ли?

— Бывший. Двадцать лет уж не пишу. Да только талант ведь не пропьешь. Кое-какие умения еще остались.

— Собирайся-ка, старик. Прокатимся до управления, — посерьезнев, объявил Крячко, поднимаясь с места. — И эскизики свои прихвати.