Кровавая фуга - Патриция Вентворт

В центральном проходе появилась группа из трех человек — мужчина с сердитой физиономией и черными всклокоченными волосами, женщина с такими же неправильными чертами лица, но казавшаяся робкой и застенчивой, и Дженис Мид. Гарт узнал бы ее где бы то ни было. Она практически не изменилась и даже не выглядела особенно старше — то же остренькое личико, та же прическа, те же блестящие глаза. Дженис направилась за Мадоками ко второму ряду слева. Мистер Мадок шагнул в сторону, его сестра неуверенно двинулась вперед и села рядом с мистером Эвертоном. Дженис последовала за ней. Профессор отодвинул стул подальше от них, плюхнулся на него, закинул правую ногу на левую, достал из кармана потрепанный носовой платок и вытер им лоб, который словно согревался каким-то жаром изнутри.

Гарт замечал все это краем глаза, хотя смотрел на Дженис и думал о том, как приятно она выглядит в белом платьице и сельской шляпке с черной лентой. Мисс Мадок маялась в плотном сером костюме, который топорщился на ней, А Мадок в поношенных фланелевых брюках, рубашке с открытым воротом и древней зеленой куртке сидел с таким видом, словно они были навязаны ему гестапо.

Внимание Гарта переключилось на Мадока, всем своим видом являвшего протест. От него как будто распространялись волны негодования. Он казался Гарту одним из тех злополучных людей, для которых цивилизация была одновременно необходимой и ненавистной. Как ученый он нуждался в ее порядке, А как человек возмущался налагаемыми ею ограничениями.

Вошел коронер и занял свое место, согласно освещенному веками ритуалу. Это был маленький человечек с растрепанными седыми волосами и волочащейся походкой, однако его взгляд под стеклами очков в черепаховой оправе был твердым и проницательным. Сначала он потребовал медицинское заключение, которое быстро зачитал пожилой мужчина со впалыми щеками. Пуля вошла в правый висок, смерть, по-видимому, наступила мгновенно, и все указывало на то, что оружие было в непосредственном контакте с головой.

Дженис судорожно стискивала руки, стараясь не слушать. Она твердила себе, что все это не имеет отношения к мистеру Харшу, что он сейчас счастлив со своей женой и дочерью, А все эти пули, оружие и насилие не имеют к нему никакого отношения.

Полицейского хирурга сменил инспектор. Его вызвали в борнскую церковь в среду 9 сентября в 12.20 дня. Вызов передали через Фредерика Буша, церковного сторожа. Прибыв в церковь, он обнаружил там Буша и мисс Дженис Мид, А также тело мистера Харша, лежащее на полу возле органа. Оружие лежало у его правой руки. Положение тела свидетельствовало о том, что выстрел произвели, когда мистер Харш сидел за клавиатурой. Не было ни беспорядка, ни признаков борьбы. Табурет органиста не передвигали. Казалось, тело соскользнуло с него на пол.

Наступил момент, которого так страшилась Дженис. Она услышала свое имя — «вызываю Дженис Мид!» — протиснулась мимо Звана Мадока, который сердито отодвинулся, даже не сняв ногу с ноги, и машинально подумала, что он, наверное, самый грубый человек в мире. Когда Дженис поднялась на сцену и принесла присягу, кто-то придвинул ей стул, и она села.

— А теперь, мисс Мид, расскажите, что произошло во вторник вечером. Кажется, вы были секретарем мистера Харша?

— Я секретарь мистера Мадока. Меня попросили помогать мистеру Харшу.

— Сколько лет вы прожили с ними в одном доме?

— Год.

— Вы были в дружеских отношениях с мистером Харшем?

Щеки Дженис покраснели, А глаза блеснули.

— Да, — ответила она.

— Ну, мисс Мид, расскажите нам о вечере вторника.

Гарт, наблюдавший за ней, видел, как ее правая рука стиснула левую. Когда она заговорила, голос звучал тихо, но четко.

— Мистер Харш пришел из своей лаборатории незадолго до шести. Он закончил работу, которой занимался долгое время. Я налила ему чаю, и мы немного поболтали. Потом он позвонил в Лондон и мы поговорили еще.

— Был этот звонок связан с работой, которую он закончил?

— Да. Он договорился о встрече на следующий день.

— Это была деловая встреча?

— Да.

— Что произошло потом?

— Мы продолжили разговор.

— О чем именно вы говорили?

— О его работе и о его дочери. У него была дочь приблизительно моего возраста. Она… умерла в Германии. Мы говорили почти до ужина, А после ужина мистер Харш сказал, что пойдет на прогулку. Он всегда прогуливался вечерами, если не было дождя.

— Он говорил, что пойдет в церковь?

— Да, он сказал, что должен поиграть на органе и развеять тучи.

— Вы поняли, что он имел в виду?

— Мы говорили о его дочери, — помедлив, отозвалась Дженис.

— Ее смерть была трагической?

— Думаю, да. Но мистер Харш не рассказывал об этом — только о том, какой она была веселой и хорошенькой и как все ее любили.

— Продолжайте. Когда вы забеспокоились о мистере Харше?

— Обычно он возвращался около десяти, но я не беспокоилась и позже, так как он иногда заходил повидать мисс Фелл или мистера Эвертона. Но когда он не вернулся в половине двенадцатого я встревожилась по-настоящему. Мистер и мисс Мадок пошли спать, А я взяла фонарь и отправилась в церковь. Дверь была заперта, и везде было темно. Я пошла в дом мистера Буша и разбудила его. Он открыл дверь своим ключом, и мы нашли мистера Харша… — Последние слова прозвучали еле слышно.

— Понятно, — кивнул коронер. — Разумеется, вас это сильно расстроило, мисс Мид. Вы прикасались к чему-нибудь или передвигали что-то на месте происшествия?

— Я взяла его за руку. — так же тихо произнесла она. — Мистер Буш держал фонарь, и мы увидели, что он мертв.

— Рука была холодной?

— Да, совсем холодной.

— Вы видели пистолет?

— Да.

— Где он лежал?

— Дюймах в шести от его правой руки.

— Кто-нибудь из вас прикасался к нему?

— Нет.

— Вы заявили, мисс Мид, что у вас был долгий разговор с мистером Харшем. Он казался подавленным?

— Нет, не думаю, — поколебавшись, ответила Дженис.

— Вы сказали, что мистер Харш закончил работу, которой занимался долгое время. Он говорил, в чем заключалась эта работа?

— Нет. Он сказал, что это похоже на рождение ребенка — вы производите его на свет, А затем вынуждены позволить другим людям воспитывать его.

— Потом вы заговорили о его дочери, которая умерла при трагических обстоятельствах?

Дженис вскинула голову.

— Да, но о печальных обстоятельствах он не говорил — сказал, что это в прошлом и о них незачем вспоминать.

Коронер склонился вперед.

— Вам не приходило в голову тогда или позже, что мистер Харш думал о самоубийстве?