Мощи святого Леопольда - Борис Вячеславович Конофальский

ленились, приходили рано, ждали. А вот ему ждать не пришлось. Монах у пюпитра сразу его заметил и побежал докладывать канцлеру.

Брат Родерик не поленился, вышел из-за стола навстречу солдату.

– Рад видеть вас, сын мой, – тихо заговорил он, улыбаясь, – и рад сообщить, что вопрос ваш решен положительно. Как только я рассказал Его Высокопреосвященству о ваших подвигах, он незамедлительно распорядился об акколаде.

– Об акколаде? – удивился солдат, он не знал, что это.

– Князья мирские посвящают в рыцари, пастыри Церкви совершают акколаду. Рыцари церкви принимают в объятия нового брата-рыцаря, – пояснил приор. – То есть служить вы станете не прихотям нобилей, а лишь во славу Господа и Матери Церкви нашей. А все остальное будет, как и у мирских рыцарей. И герб, и почитание. Ну так что, примешь ли ты акколаду?

Руки Волкова вспотели, он хотел сказать, что примет, да не мог. Сопел только.

А приор удивлялся. Не ожидал он, что этот простолюдин еще и раздумывать станет. Наконец солдат выдохнул:

– Да, приму, конечно…

– Что ж, раз так, то прими омовение сегодня. Ночь проведи в молитве, а утром будь у кафедрала нашего, на утреннюю мессу. После нее господин наш снизойдет к тебе благодатью и примет тебя в объятия свои.

– Я обязательно буду. – Солдат поклонился низко.

А приор сунул ему руку для поцелуя и произнес:

– Ступай, добрый человек, молись и очищайся.

Волков шел по залу, где было достаточно важных людей, которые с интересом рассматривали его, а он их даже не замечал. Он шел, глядя в пол, сжимая и разжимая кулаки. Волнение поедало его, опять, в который уже раз. Он понимал это и повторял себе снова и снова: «Угомонись, дурень, не мечтай, уже дважды такое было, и дважды тебе отказывали. Пока в разрядную книгу не впишут твое имя – все пустое». Но куда там. Он не мог остановиться. Как в тумане забрался на коня, как в тумане ехал по городу, чудом ехал правильно. А когда отдышался и волнение поутихло, так стал смотреть вывески: искал художника, искал портного. Думал, как будет выглядеть на щите герб, как пошить ливреи в его цветах из хорошего сукна, но чтоб не дорого. Думал, дать ли такую одежу Сычу. Думал, думал, думал. Так за думками доехал до трактира. Тут его волнение окончательно поутихло, и Волков решил ничего своим пока не говорить. Пусть завтра все окажется для них сюрпризом.

А в трактире его уже ждали. Первая пришла говорить Агнес.

– Серчает она на вас, лает вас дураком и вонючим хряком, и другим подлым словом, я такое повторять не буду, – шептала девочка. – И послала меня просить у вас денег семнадцать крейцеров.

– Зачем это ей столько денег? – удивлялся солдат. – И с чего это я вонючий хряк, я из ее знакомцев так самый не вонючий. Я моюсь, почитай, каждый день и в купели обмываюсь каждый месяц. И одежда у меня стираная. Дура она.

– Конечно, дура. Лается она от злобы, потому как вы с ее ухажера денег взяли, а она по любви с ним миловаться хотела, думала, что он ее замуж возьмет. А деньги нам на купальню нужны, для дам туда вход шесть крейцеров стоит.

– Шесть крейцеров! Рехнулись? А вы прямо дамы, – едко заметил солдат. – Не жирно ли вам? В корыте бесплатно помылись бы, Ёган вам воды натаскает.

– В корыте нехай поросята плещутся, – разумно заметила Агнес, – а нам надобно в купальню.

– И что вам там? – не понимал Волков.

– Да все, сидишь в купальне с горячей водой, а холопы тебе холодное вино приносят и музыка играет, – Агнес почти глаза закатила от предвкушения счастья, – тем более вы сами велели замарашкой не ходить, мыться.

– От холодного-то вина горло не заболит? – поинтересовался солдат.

– Не заболит, все городские девки, и бабы тоже, в купальни ходят, ни у кого не болит, и у нас не заболит. Давайте, господин, двенадцать крейцеров на купальни, да на полотно заворачиваться, да на мыло, чтобы розами тело пахло, да на вино, итого семнадцать надобно. Давайте, а то Брунхильда на вас серчает.

В другой раз он не дал бы, но сейчас… В этот день Волков просто не мог отказать. Полез в кошель, отсчитал и вручил деньги Агнес, та от радости быстро обняла его и убежала наверх за Брунхильдой.

– Разорят они меня, они и этот чертов город, дорогой он, дьявол! – злился Волков. – Ладно, пусть помоются, завтра нужно быть всем чистыми, – и теперь обратил внимание на ожидавшего монаха. – Ну а тебе что?

– Господин, прошу дозволения уйти до вечера, – сказал брат Ипполит.

– Вообще-то я тебе не хозяин, – заметил солдат, – а куда ты собрался, наверное, помолиться? Храм какой-нибудь знаменитый нашел?

– Нет, господин, тут в Ланне живет один великий врачеватель, Отто Лейбус, я читал его труды, он две книги написал, очень хочу с ним поговорить, есть у меня замечания к сращиванию костей, которые им описаны. Думаю, ему будет интересно.

– Хм, – солдат заметно ерничал, – конечно, ему будут интересны твои замечания. Ну, ступай, только смотри, чтобы тебя его холопы не отлупили, беги, как только выскажешь свои замечания.

Монах быстро поклонился и пошел. А Волков вдруг задумался и, когда монах дошел уже до двери, окликнул его.

– Погоди, поеду-ка я с тобой, замечаний к великому ученому у меня нет, а вот пара вопросов найдется.

– Вот как, – удивился брат Ипполит, – ну что ж, пойдемте.

– Ступайте, господин не практикует! – крикнул мордатый слуга из окна второго этажа и, как подтверждение, плеснул на улицу помои из таза.

– Мы приехали издалека, и нам нужен его совет, – не сдавался солдат.

– Уходите, господин не принимает, вас много таких приезжает издалека. А господину работать некогда из-за вас, – слуга держался твердо.

На монаха было жалко смотреть, видимо, он уже собирался смириться. Да вот солдат смирением не отличался.

– Эй ты, передай хозяину, что я дам ему талер, если он ответит всего на один вопрос! – крикнул Волков. – Всего один вопрос!

– Убирайтесь к черту! – заорал слуга. – Мой хозяин не нищий, сказал, что не примет – значит, не примет! Хоть пять талеров дай ему.

– Один вопрос – один талер, – не отступал солдат.

– Нет! – Слуга с грохотом захлопнул ставень.

Монах был готов зарыдать.

– Ну не штурмом же брать этот дом, – резонно произнес солдат, – хотя можно, конечно, подождать, пока дверь откроется. И тогда…

Брат Ипполит посмотрел на него с испугом. Солдат засмеялся:

– Нет, я не собираюсь вламываться в дом силой, просто можно подождать, пока этот ученый