Полнолуние - Карен Робардс

Уилл поморщился, мысленно представив себе, как он звонит Хэллуму и доказывает, что расследование, инициированное Джорджем Риисом в порядке оказания личной услуги другу-сенатору, зашло в тупик, поскольку свидетель, которого они были призваны одновременно «вести» и оберегать, покончил жизнь самоубийством. Выглядеть он будет, конечно, не лучшим образом. И эта перспектива его удручала. Место в «черном списке» у Хэллума ему было обеспечено лет на двадцать вперед.

О мстительности Хэллума ходили легенды. Зная, как Уилл ненавидит тупиковые дела, Хэллум наверняка обеспечит его подобной рутиной, и он до пенсии будет раскручивать аферы под стать нынешней.

Ему во что бы то ни стало нужно было найти выход из сложившейся ситуации. Но как это сделать?

Неожиданно в сознании возникли миленькое личико и прекрасные формы мисс Молли Батлер… вернее, Баллард.

Она была посвященной в тайну. И до сих пор, пока в его распоряжении находилась видеозапись ее маленькой авантюры с крупной кражей, она была в его руках. Он держал ее мертвой хваткой.

Вопрос состоял лишь в том, как лучше использовать Молли.

Молли и ее семейство ужинали, когда в дверь постучали. Четверо Баллардов как по команде оторвали взгляды от тарелок. Пятый член семьи – семнадцатилетняя Эшли, как всегда, уткнувшись в книгу, отреагировала позже всех. Лишь когда Порк Чоп возник из-под стола, разразившись безудержным лаем, Эшли оторвалась от чтения и вопросительно оглядела домочадцев, прежде чем обернуться к двери.

– Я открою. – Майк вылез из-за стола, оставив свою еду без малейшего сожаления. Гамбургер, поданный вот уже в третий раз за неделю, ничего, кроме тошноты, у него не вызывал, и об этом он не преминул объявить сразу, как только сели за стол. Тощий как хвощ, и в свои четырнадцать лет уже выше Молли, Майк был одет в привычную подростковую одежду – джинсы, кроссовки, расстегнутую фланелевую рубашку поверх белой футболки. Длинные, до плеч, волосы были забраны в конский хвост, а в одном ухе поблескивала золотая серьга в форме колечка.

Молли спокойно относилась и к его прическе, и к серьге; если что-то она и усвоила для себя в процессе воспитания младших, так это то, что не стоит беситься из-за пустяков. Воровство в магазине – бесспорно, повод для серьезной взбучки, а серьга в ухе не стоит нервов.

– Учти: пока не сделаешь домашнего задания, ничем другим заниматься не будешь и никуда не пойдешь, – предупредила Молли брата, предположив – так же, как и Майк, – что пришел кто-то из его многочисленных приятелей.

– Я уже сказал тебе, что все сделал в школе.

– Да, как же, – фыркнул одиннадцатилетний Сэм. Он лишь подтвердил опасения Молли. Майк совсем забросил учебу, и с каждым днем отметки были все хуже и хуже. Молли уже испробовала все средства: и увещевания, и шантаж, и угрозы, но все без толку. Майку было попросту наплевать на школу. Как Молли ни старалась, выхода из сложившейся ситуации она не могла найти.

– Я сделала уроки сразу, как пришла из школы. И Сэм тоже, – объявила благоразумная Сьюзан.

Молли нежно улыбнулась ей. Майк смерил младшую сестру злобным взглядом.

Двойняшки Сэм и Сьюзан были очень похожи друг на друга. Оба – хрупкие, бледнолицые создания с большими, обрамленными густыми ресницами, карими глазами, которые все пятеро детей Баллардов унаследовали от матери. В отличие от Молли и Майка, которым достались от матери и роскошные темные волосы, двойняшки были блондинами; шелковистые волосы Сьюзан доходили до плеч, Сэм был пострижен чуть покороче. Оба выглядели сущими ангелочками, коими на самом деле не являлись.

«Что за порода эти Балларды? – сухо спросила у самой себя Молли, когда Майк открыл дверь. – Может, Эшли даст определение».

– Привет, – прозвучало из-за сетчатой двери, которую Молли так и не успела починить из-за отсутствия и времени, и денег. На крыльце было темно, и в тусклом свете, падавшем из коридора, удалось разглядеть лишь силуэт взрослого мужчины. – Твоя сестра дома?

– Которая? – Майк напрягся. Его удивление и подозрительность были объяснимы: странно было видеть незнакомого мужчину, пришедшего вечером, да еще к сестре. Нетерпеливо отпихнув ногой заливавшегося лаем пса, он прикрикнул: – Заткнись, Порк Чоп.

Порк Чоп, разумеется, продолжал лаять, но завилял хвостом. Судя по всему, стоявший на пороге человек был ему знаком. Пес просунул нос в дырку в сетке и начал обнюхивать брюки гостя. Загорелая рука с длинными пальцами, на которой блеснул золотой циферблат часов, обрамленная белоснежной манжетой, погладила собаку по голове.

– Молли, – произнес мужчина.

Четверо Баллардов, оставшиеся за столом, разом прекратили жевать и замерли, устремив взгляды на дверь. Трое младших уже знали, что если взрослый приходит в дом и спрашивает Молли, – значит, один из Баллардов попал в беду. Молли, с ужасом опознавшая и брюки, и руку, и голос, уже догадалась, кто именно.

– Да, я здесь, – пискнула она, встав из-за стола и двинувшись к двери настолько быстро, насколько это позволяли дрожащие колени. Что бы ни собирался сказать ей этот человек из ФБР, она не хотела, чтобы это прозвучало в присутствии детей.

Впрочем, ей показалось, что она знает о цели его визита. Должно быть, он обнаружил пропажу одной банкноты.

О Боже, неужели ее все-таки арестуют?

Дети изумленно уставились на нее. Майк даже посторонился, чтобы не загораживать ей дверь.

– Отойди, Порк Чоп, – сказала Молли огромному зверю, ощетинившаяся туша которого оказалась между ней и дверью. Порк Чоп услужливо протиснулся в дыру, зиявшую в нижней части сетчатой двери, и занял место на крыльце, рядом со своим новоиспеченным другом. Пройдя мимо Майка, сознательно избегая смотреть на него, Молли щелкнула задвижкой и распахнула дверь.

Дверь тут же накренилась, но Молли удалось удержать ее на разболтавшихся петлях.

– Привет, – сказал агент ФБР, когда наконец они оказались лицом к лицу. – Вы не забыли о нашем свидании?

Свет из кухни упал на него. Ярко-голубые глаза, казалось, посылали ей молчаливый вызов. От удивления Молли лишилась дара речи. О чем он говорит? Она с испугом встретила его взгляд. Он улыбнулся ей – неуловимо, лишь дрогнули губы, – но даже это не добавило теплоты его взгляду. Он чего-то хотел, в этом не было сомнений, но одно ей было ясно: он пришел не за тем, чтобы арестовать ее. Если бы речь: шла об аресте, он не стал бы нести эту чушь о свидании.

– Привет, – с трудом выдавила она из себя, отчетливо сознавая, что Майк, стоявший рядом, и сидевшие за столом дети ловили каждое ее слово. – Я… должно быть, я забыла.

Видя, как трудно ей удерживать дверь, он ухватился за раму и принял всю тяжесть на себя. Молли с удовольствием избавилась от ноши и сложила руки на груди, ни на мгновение не отрывая от него взгляда.

– Но я надеюсь, вы не собираетесь отказать мне? – Непринужденным, почти дразнящим был его тон, но только не взгляд. В его глазах просматривалась некая цель, и Молли не могла не заметить этого.