100 уроков лидерства А.В. Суворова для бизнеса - Вячеслав Летуновский

«Наша Кинбурска коса открыла первы чудеса» – так рассказывали солдаты о Кинбурнском сражении Суворова. 1 октября 1787 года турки высадили на косу[10] отборный 5-тысячный десант. Турецкий начальник Юсуф-паша приказал отплыть всем транспортным судам, полностью отрезав, таким образом, своим солдатам путь к отступлению. «Какие молодцы, – писал Суворов после сражения Потемкину, – с такими я еще не дрался». У Суворова войск было втрое меньше, и позже он очень жалел, что не все были обучены по его системе. Суворов дал туркам беспрепятственно высадиться на берег и приблизиться к укреплениям на 200 м. Турки, кстати, зря времени не теряли и выстроили на косе 15 линий окопов. А далее начался классический суворовский сценарий «оборонительного» боя: огонь из всех орудий и решительная атака. Узкая полоса косы не давала возможности развернуться его потоку во всю мощь и использовать фланговые удары, тем более что турецкий десант активно поддерживала артиллерийскими выстрелами турецкая эскадра. Тем не менее даже этого не в полную силу суворовского потока хватило, чтобы прогнать турок почти до самого края косы, отвоевав у них 10 линий ложементов. Далее плотный огонь корабельной артиллерии заставил суворовские войска вновь отойти к крепости. Как бы там ни было, турки потеряли почти всю свою артиллерию и значительное число войск, особенно командного состава, их наступательный потенциал был исчерпан. Суворов выстроил войска заново, подтянул резервы и второй атакой полностью смел турок в море, из 5000 человек спаслись единицы, пленных тоже было мало. Потери самого Суворова убитыми и ранеными составили около 300 человек, что его крайне расстроило, Александр Васильевич привык воевать куда как с меньшими потерями.

Памятник А.В. Суворову в Москве

Далее в середине июля 1789 года последовали Фокшаны, как генеральная репетиция Рымника, а 11 сентября и сам Рымник. Оба сражения очень похожи друг на друга, разве что турок при Рымнике было втрое больше. После Кинбурна Суворов окончательно определился с тактикой ведения боя, которая в большем масштабе являлась и стратегией. Ее можно выразить очень кратким высказыванием самого Суворова «Бить, а не царапать», за видимой простотой этих слов кроется глубокий стратегический и даже экзистенциальный смысл: не действовать отдельными малыми отрядами, не рисковать впустую, не пробовать, не стараться, не пытаться. Войска всегда движутся к главной армии врага, попутно разбивая его мелкие группы. Если ты готовишь маневр, то только для того, чтобы обрушиться на врага всей своей мощью и полностью его разбить. И этот подобный срывающемуся с гор водопаду («Водопад крутит скалы») удар возможен лишь тогда, когда вся армия наберет скорость.

В июле 1787 года командующий австрийской армией принц Кобург запросил у Суворова помощи. Поскольку ему угрожала 40-тысячная турецкая группировка. В распоряжении самого Кобурга имелось 18 тысяч человек. «Иду», – ответил Суворов и быстрым маршем двинул свои 7 тысяч на встречу Кобургу. За сутки суворовцы преодолели расстояние в 50 верст, заметно удивив австрийцев, а дальше началось самое интересное. Суворов под разными предлогами отказывался встречаться с Кобургом, пока не выстроил мост через Путну и не перевел часть своих войск на другой берег. Только после этого он предложил Кобургу встретиться на мосту, предварительно выслав ему диспозицию с планом атаки на турецкий лагерь.

Этот странный поступок объяснялся довольно просто: Кобург принц, а Суворов даже еще и не граф, да и генеральское звание Кобурга, если придраться, было немного выше, чем суворовское, и войск у него в два раза больше. По логике вещей общее командование совместной операцией должно было достаться Кобургу. В то же самое время Суворов знал Кобурга как человека не слишком решительного и осторожного. В условиях обычного военного Совета убедить его присоединиться к суворовской наступательной тактике было бы крайне сложно. А так Кобургу просто некуда было деваться[11]. Суворов вовлек Кобурга со всей его армией в свой поток. А далее этот поток стремительным водопадом обрушился на турок. «Наступление, ярость, ужас. Изгнать слово ретирада!»

Суворов расположил войска в динамичные полковые (или сводные из нескольких батальонов) каре[12] с конницей в резерве. Он быстро охватил своими флангами засевших в лесу турок, которые были вынуждены бежать к основному лагерю. Оттренированные суворовские артиллеристы быстро заставили турецкие пушки замолчать, и обычный для Суворова штыковой удар довершил дело. Турки повсюду бежали, разгром довершала легкая кавалерия. Потери Суворова составили убитыми 15 человек, тяжело ранеными – 7, легко ранеными – 63 человека. Прекрасно разбираясь в характере ран, Суворов лично контролировал уход за ранеными. Австрийцы потеряли немногим более. «Со мною и немцы воевать умеют», – заключил Александр Васильевич.

Суворов требовал от Потемкина и Репнина, которому формально подчинялся, продолжить наступление, но те медлили, что позволило визирю сосредоточить вблизи реки Рымны 100-тысячное войско. Кобург опять взмолился о помощи. «Иду», – ответил Суворов. Непогода и разлившиеся реки затрудняли движение, но суворовского потока, когда тот набирает скорость, остановить не могло ничто: ни люди, ни природа. Суворовские 7000 человек подоспели как раз вовремя, вызвав вздох облегчения у австрийцев. На этот раз Суворову уже не пришлось придумывать каких-либо хитростей, чтобы вовлечь Кобурга в свои планы. Победа у Фокшан много способствовала взаимному доверию. Тем не менее Кобург, указывая на четырехкратное превосходство турок и удобный для оборонительных действий рельеф местности, предложил оборонительное сражение, вызвав немалое раздражение Суворова: «При таком неравенстве сил только быстрая атака обещает успех». Видя колебания Кобурга, Суворов пригрозил, что пойдет один. Кобургу осталось только принять его план.

Интересно привести здесь настрой и одновременно сценарий, который задал Александр Васильевич своим войскам: «Начинать малым лагерем, потом на большой. Построясь ордером баталии, вмиг перешед Рымну, идти храбро, атаковать при Тырго-Кукули или всех встречающихся варваров лагери. Один за другим. До конца… Боже, пособи! Прежние сигналы: «Иосиф», «Екатерина». Поспешность, терпение, строй, храбрость, сильная дальняя погоня». Все тот же несокрушимый и неудержимый поток, однако, как всегда, полностью адаптированный к ключевым моментам именно той ситуации.