Темный соперник - Бренда Джойс

Ему никогда не свыкнуться с этой болью.

Прыжки сквозь время были сродни пытке на дыбе – и при этом все равно, первый это прыжок или тысячный. Всякий раз ему казалось, что от боли он вот-вот расплачется, как женщина, и он с трудом подавлял в себе рвущиеся из горла стоны и рыдания. Ощущение было такое, будто с каждой мышцы, с каждого хрящика некий невидимый живодер сладострастно стаскивает кожу, словно чья-то невидимая когтистая лапа пытается вырвать внутренности. Внутри все было охвачено пламенем. И последний взрыв боли, когда тело касается земли, удар, за которым на какое-то время следует тьма.

Он по-прежнему крепко сжимал эту женщину в объятиях. Даже если он их ослабил, то лишь на мгновение, пока совершал прыжок сквозь время. Его способность чувствовать присутствие зла была отточена настолько, что они оба знали: теперь они вне опасности. Зная, что им ничто не грозит, он сосредоточился на восстановлении магических сил, дарованных ему столетия назад древними богами. Ибо боги, озабоченные судьбой человечества, решили создать расу воинов для защиты человеческого рода. Так что он по опыту знал: еще минута, и он полностью восстановит силы.

Но целительница, которую он сжимал в объятиях, была такая хрупкая, такая нежная и теплая! Такая женственная. Это был его первый прыжок вместе с женщиной – тем более с такой красавицей.

И пусть сейчас она все еще без сознания, перед мысленным его взором по-прежнему стояло облако белой энергии, такой чистой и сильной, какой он ни разу не видел. Но что еще хуже, эта женщина была прекрасна! О, это нежное тело, темные, шелковистые волосы, черные глаза, взгляд которых, казалось, проникал в его самые сокровенные мысли. А какие мягкие и полные у нее ягодицы, которые сейчас прижаты к его телу. Неудивительно, что он возбудился.

Впрочем, после каждого такого прыжка ему нестерпимо хотелось женщину. Каждый Магистр был наделен многими способностями, делавшими их подобными богам. И самый главный из этих даров – это способность в любое мгновение забирать себе чужую жизнь – жизнь любого смертного. Решись он забрать сейчас у нее жизненную силу, как это тотчас облегчило бы его физические страдания. А еще это было чертовски приятное дело. Да что там! Оно дарило ни с чем не сравнимое наслаждение!

Он посмотрел на женщину, и ему не надо было объяснять, что наполнявшая ее тело белая энергия способна подарить ему неземное блаженство.

Но нет, он умеет владеть собой. Позволить взять вверх над собой страстям – такое возможно лишь в бою или если воин находится на волосок от смерти. Забрать чью-то жизнь – значит совершить непростительный грех. Юных Магистров нередко подмывало испытать Древних, отведать запретный плод, вкусить блаженство, известное среди воинов как La Puissance.[1]Он свято исполнял обет восемьсот лет и ни за что не посмеет прикоснуться к существу, наделенному даром исцеления.

Ройс зажмурился – желание было нестерпимым, но он не сомневался, что сумеет его побороть. Затем его словно накрыло гигантской волной – это вся его нечеловеческая сила вернулась к нему, проникая под кожу, наполняя каждую клеточку тела. Постепенно дыхание сделалось ровным, и он отважился посмотреть в лицо девушке.

Стоило ему взглянуть на нее, как он в очередной раз был сражен ее красотой. Она была так прекрасна и чиста, что он ощущал рядом с ней присутствие Древних – а еще ей было не занимать храбрости. Подумать только, она, словно воин, пыталась дать отпор демонам! Хотя какой из нее воин? Это же невозможно, хотя бы потому, что она такая маленькая и хрупкая. И тем не менее ей хватило решительности с ножом наброситься на самого Моффата!

Он вздрогнул, представив себе эту картину.

И вот теперь перед ним стоял вопрос: совершил ли Моффат прыжок в будущее, охотясь за ним, или же демон охотился за дочерью Эласед, величайшей из целительниц? Что, если Моффату нужна именно она, и никто иной?

Надо сказать, что Моффат не давал ему покоя вот уже несколько столетий. Стоило Ройсу заявить свои права – будь то на землю, деньги или политическое влияние, как Моффат тотчас занимал противоборствующую сторону. Время от времени воинство Моффата вторгалось в его земли, пытаясь одолеть его воинов, а однажды это сатанинское отродье покусилось даже на ни в чем не повинных жителей деревни! Месть Ройса неизменно бывала быстра и жестока. Однажды он даже взял осадой Собор, в котором Моффат провозгласил себя епископом. В ход шли и пушечные ядра, и тараны, и в конечном счете Ройсу удалось превратить в руины три стены из четырех. Правда, было это много десятилетий назад. Опасаясь, что Ройс не оставит от Собора камня на камне, регент, герцог Олбани, приказал ему снять осаду.

А три месяца назад, в темные зимние дни в конце января, их с Моффатом противостояние вышло на новый уровень. Ройс поймал одного из демонов, когда тот брал жизнь у невинной девушки, которая, на свое несчастье, стала любовницей этого исчадия ада. Демона он уничтожил одним взмахом меча, а вот девушку спасти не удалось. Как обычно в таких случаях, Моффат пришел в ярость – принялся запугивать его людей, при первой возможности сеял смерть и разрушения, и при этом каким-то чудом исхитрился не навлечь на себя королевского гнева. А все потому, что он действовал исподтишка, не объявляя открытую войну своему противнику.

Впрочем, пока намерения Моффата ему непонятны. Ответ придет позже, когда ситуация прояснится.

Девушка в его руках пошевелилась. И хотя его мужское естество оставалось горячим и твердым, Ройс без труда подавил в себе желание и медленно огляделся по сторонам.

Он совершил прыжок всего на один день вперед в будущее, в свой собственный замок в Шотландии. Хотя девушка и была целительницей, он ощутил ее слабость и боль еще в тот момент, когда она склонилась над своим возлюбленным. Именно из желания пощадить ее духовно и физически он не стал совершать прыжки через века, которые всякий раз были сопряжены с физическими муками даже для него самого.

Это был его первый прыжок в будущее – лишь потому, что раньше в этом не возникало необходимости. К тому же Магистры не имели права преодолевать время из собственных корыстных побуждений и даже из любопытства. И вот сейчас он перенесся в парадный зал замка Кэррик, однако с трудом узнавал свой собственный дом. Здесь все было не так. Непонятно, откуда здесь столько прекрасной мебели и прочих вещей, чье назначение было ему непонятно, – например, что это за подставки на небольших столиках, увенчанные матерчатыми коронами. Даже картины и ковры – и те были совершенно иные. Слов нет, зал был прекрасен – от него наверняка пришел бы в восторг его приятель Эйдан. Интересно, кто сейчас владелец замка? Что касается его самого, он никогда бы не стал тратиться на такую ненужную роскошь. Или стал бы? Например, вот на той стене прекрасная коллекция мечей, причем он узнал все до единого. Ведь это же его собственные мечи! Даже если у замка новый хозяин, откуда у него эта коллекция оружия?

А что, если хозяин этого прекрасного зала он сам, Ройс, граф Морвен? Если это так, выходит, он прожил еще пятьсот семьдесят семь лет? Ройс не знал, радоваться ему по этому поводу или нет. Ведь Кодекс однозначно запрещал Магистрам совершать прыжки как в прошлое, так и в будущее – туда, где они могли встретить себя же, но только в другом возрасте, более юном или, наоборот, в преклонных летах. Надо сказать, что Ройс не горел желанием нарваться где-нибудь в коридорах замка на себя самого. Если Кэррик по-прежнему принадлежит ему, он должен быть предельно осторожен.