Стеклянный дом - Рэйчел Кейн

— Это Шейн приготовил, — сказала Клэр. —Очень вкусно.

— Да. Чили и спагетти — это все, что умеет готовитьШейн. Ты что-нибудь умеешь?

— Конечно.

— Например?

— Лазанья, — сказала она. — И, эм… что-товроде раскрошенного гамбургера с лапшой. А еще такос.

Майкл задумчиво посмотрел в сторону кухни.

— Сможешь приготовить завтра такос?

— Конечно, — сказала она. — У меня занятия содиннадцати до пяти, но я задержусь и соберу продукты.

Он кивнул, продолжая есть, временами исподлобья поглядываяна нее.

— Прости, — наконец сказал он.

— За что?

— Что был такой задницей. Слушай, я не могу по-другому…я должен быть осторожен. Очень осторожен.

— Ты не задница, — сказала она. — Ты простопытаешься защитить себя и своих друзей. Это правильно. Это то, что ты долженделать.

Майкл улыбнулся, от улыбки его лицо стало другим, оно вдругстало ангельским и чудесным. Блин, изумленно подумала она. Он простовеликолепен. Не удивительно, что он беспокоится по поводу ее несовершеннолетия.От такой улыбки как эта, девчонки должны гроздьями на нем виснуть.

— Раз ты в моем доме, ты мой друг, — сказалон. — Кстати, как тебя зовут?

— Клэр. Клэр Денверс.

— Добро пожаловать в Стеклянный дом, Клэр Денверс.

— Но только на время?…

— Да, временно.

Они обменялись неловкими улыбками.

На этот раз тарелки мыл Майкл, а Клэр поднялась обратно всвою комнату, расставила книги на полке и приступила к учебе.

Она слушала его игру, доносившуюся с нижнего этажа, мягкий ипрочувствованный аккомпанемент ночи, и, похоже, он ей нравился.

Наступило утро светлое и раннее, и Клэр разбудил запахжареного бекона. Она спотыкаясь и зевая поплелась на первый этаж, едваосознавая, что одета всего лишь в очень длинную футболку, пока не вспомнила,что здесь живут мальчики. К счастью, никто ее не заметил, и ванная быласвободна. Утром в ней уже кто-то побывал: зеркала все еще были запотевшими ибольшая черно-белая комната сверкала от капелек воды. Хотя пахло чистотой. Икакими-то фруктами.

Фруктами пах шампунь, который она нашла и которым немедленновоспользовалась. Когда она вытерла зеркало и взглянула на себя, то увидела, чтоее бледная кожа усеяна синяками.

Я могла умереть. Мне повезло.

Она снова набросила футболку, и бросилась в свою комнату,чтобы откопать свои трусики, которые вытащила вчера из машинки. Они были всееще влажные, но она все равно их надела, потом натянула синие джинсы.

Что- то подтолкнуло ее открыть стенной шкаф, где она нашланесколько старых вещей завалявшихся в глубине. Футболки, с названиями групп, обольшинстве из которых она никогда не слышала, хотя кое-какие все же смоглаприпомнить. А также, несколько свитеров. Она сняла свою окровавленную рубашку инатянула одну из полинялых черных футболок, и, после некоторых размышлений,оставила туфли на полу.

Внизу, Ева и Шейн спорили в кухне о том, как правильноготовить яичницу-болтунью. Ева говорила, что для нее нужно молоко. А Шейнтвердил, что молоко — еда для кошек. Клэр молча проскользнула мимо них кхолодильнику, и вытащила коробку апельсинового сока. Она плеснула немного встакан, потом молча протянула коробку остальным. Ева взяла его и налила себе,потом протянула коробку Шейну.

— Значит, — сказал Шейн, — Майкл тебя невыставил.

— Нет.

Шейн медленно кивнул. Он был даже больше, чем ей показалосьвчера, а его кожа была золотисто-коричневого цвета, как будто он проводил многовремени на летнем солнце. Его волосы тоже отдавали этим бронзовым отблеском ибыли выжжены на солнце. А Майкл был натуральным блондином. Что ж, если честно,они оба были привлекательными. На самом деле, ей не хотелось думать об этом,но, по крайней мере, она не говорила этого вслух.

— Ты должна знать кое-что о Майкле, — сказалон. — Он не любит давать шанс. Я не уверен, что он разрешит тебе остаться.Если разрешит, значит, он чувствует, что у тебя хорошая энергетика. Не относиськ этому неуважительно, иначе, меня это сильно огорчит. Ясно?

Ева молча смотрела на них обоих, Клэр поняла, что для Евыэто в новинку.

— Он твой друг, так ведь?

— Он спас мне жизнь, — сказал Шейн. — Если быне он, я бы умер. Но благодарить его за это было бы идиотизмом с моей стороны.Так что, да. Он был моим другом всю мою жизнь, он мне как брат. Так что, невпутывай его в неприятности.

— Я не буду, — сказала она. — Яичницу готовятбез молока.

— Видишь? — Шон отвернулся и начал разбивать яйцав миску. — Я же говорил.

— Предательница, — вздохнула Ева, и ткнула вилкойв жарящийся бекон. — Ладно. Итак, Шейн. Как тебе Линда вчера вечером?

— Лора.

— Все равно. Я не обязана запоминать имена каждой новойдевицы, с которой ты встречался.

— Она выбила один пятьдесят.

— Боже, какое разочарование. Такая шалава!

Шейн натянуто улыбнулся в яичницу:

— Хей, не при ребенке. Тебя предупреждали.

— Ребенок? — Чувствительный укол по самолюбию.Клэр поставила тарелки на столешницу немного громче, чем нужно. —Предупреждали?…

Шейн протянул сложенный листок бумаги. Записка была короткойи «милой», подписана «Майкл». В ней было написано, что Клэр несовершеннолетняя,и что Шейну с Евой нужно быть поосторожней, когда она в доме.

Мило. Клэр не знала чувствовать себя польщенной илиоскорбленной. Если подумать… оскорбленной.

— Я не ребенок! — выпалила она Шейну. — Явсего на год младше Евы! И девочки взрослеют быстрее.

Ева благоразумно кивнула:

— Значит, ты примерно на десять лет старше Шейна.

— Серьезно, — настояла Клэр. — Я не ребенок!

— Говори, что хочешь, деточка, — мягко сказалШейн. — Не унывай! Это означает только то, что ты не должна подстрекатьменя на разговоры о том, сколько секса я недополучил.

— Потише, а то я расскажу все Майклу, —предупредила Ева.

— О том сколько секса я недополучил? Валяй.

— Не получишь бекона.

— А вы обе не получите яичницу.

Ева сердито посмотрела на него.

— Обмен пленными?

Они обменялись свирепыми взглядами, за которым последовалобмен кастрюлями.

Клэр уже собиралась присоединиться к Еве, когда чистыммелодичным звуком раздался звонок в парадную дверь. Когда он прозвучал, Ева иШейн застыли на месте и переглянулись. Почему-то это выглядело устрашающе. Шейнбыстро поставил свою тарелку на гранитную столешницу, слизал жир бекона спальцев и, указал кивком головы в сторону Клэр, сказал: