Тайный язык симптомов. Как распознать SOS-сигналы своего тела - Марко Пакори

Случай из практики.

Когда сердце капризничает

Орган, известный нам как сердце, по большей части состоит из мышечных волокон, сердечная мышца в принципе ничем не отличается от бицепсов рук и квадрицепсов ног; подобно всем остальным мышцам она сокращается (фаза систолы) и растягивается (фаза диастолы). Отличие состоит в том, что эти действия выполняются автоматически и непроизвольно.

В норме чередование систол и диастол происходит ритмично, однако по разным причинам (когда, например, человек употребляет слишком много кофе, дымит, как фабричная труба, злоупотребляет спортивными тренировками или подвергается чрезмерному стрессу) сокращение может происходить преждевременно; в таком случае говорят об экстрасистоле.

Это также может случиться от испуга: например, если мы во время движения по автостраде на секунду отвлечемся, а затем увидим, что внезапно оказались в нескольких метрах от огромного грузовика, то за мгновение до того, как нажать педаль тормоза, мы можем почувствовать, как сжалось сердце. Это и есть экстрасистола.

Я сделал это пояснение, чтобы рассказать о случае, произошедшем с Энрико, 30-летним мужчиной, у которого после довольно напряженного баскетбольного матча случилась экстрасистола. Он пошел на следующую игру, а затем, несмотря на то что это было после целого дня тяжелой работы, отправился в бар выпить по стаканчику с коллегами.

Встревоженный такими сердечными аномалиями, он пытался понять, что с ним произошло, и, как это часто случается, прежде всего проконсультировался в Интернете. Хуже он ничего не мог придумать: среди множества сайтов, на которых он искал информацию, касающуюся аритмии, ему попалась страница, где этот феномен описывался как «временное прекращение биения, означающее краткую остановку сердца».

Прочитав эти слова, он почувствовал себя плохо и покрылся холодным потом: он был убежден в том, что у него вот-вот случится инфаркт, экстрасистолы превратились для него в настоящий кошмар. Он принял решение сократить физическую активность (дававшую ему возможность отвлекаться и снимать стресс) и пройти медицинское обследование, в том числе кардиограмму, показавшую отрицательный результат: в данном случае речь шла только о стрессе, как сказал ему кардиолог, однако его уверения не успокоили Энрико также потому, что он продолжал ощущать аритмию. Он взял за привычку постоянно нащупывать пульс, чтобы ощущать его биение.

После того как он сдал анализы и прошел дополнительное обследование (с тем же результатом), он принял решение пойти другим путем: где-то прочел, что гипноз может решить проблему тревожной аритмии, и обратился ко мне.

После нескольких встреч действительно он стал более спокойным, а экстрасистолы стали случаться реже, хотя не прошли полностью.

В этот момент я вспомнил о статье, в которой говорилось о благотворном эффекте, возникавшем при взаимодействии между магнитным полем сердца и рук, а также еще об одном исследовании, в котором утверждалось, что физический контакт с близким человеком (и с врачом-гипнологом, который, в некотором смысле, становился таковым для пациента) уменьшает физическую боль. Пока длился сеанс гипноза, я прижимал левую руку к его груди. Я чувствовал, как биение его сердца постепенно замедлялось и становилось регулярным. Это была наша последняя встреча с Энрико — он снова вернулся к игре в баскетбол, забыв про свои фантазии.

Разбитые сердца

Когда у нас разрывается сердце из-за неразделенной любви, или после ухода любимого человека, мы испытываем не только душевные муки, но и настоящую физическую боль.

То, что мы переживаем при этом, фактически представляет собой смесь эмоционального стресса и физиологических изменений, связанных с этим состоянием, например, торакальный мышечный спазм, повышение частоты сердечных сокращений, желудочные спазмы и удушье.

Действительно, как уже было сказано, душевные страдания связаны с теми же зонами мозга, что и физическая боль, что позволяет нам предположить, что эти два опыта тесно связаны.

Наоми Эйзенбергер (Naomi Eisenberger), заведующая лабораторией социальной когнитивной неврологии при UCLA (Калифорнийский университет, Лос-Анджелес), впервые обнаружила экспериментальным путем, каким образом физическая и психологическая боль активирует одни и те же зоны мозга.

Физическая боль в действительности состоит из двух компонентов: сенсорного и эмоционального. Сенсорный компонент бывает по-разному представлен в мозге, в зависимости от того, какая часть тела болит или ранена, эмоциональный же компонент, напротив, в зависимости от того, как мозг воспринимает страдание, активизирует переднюю часть поясной извилины коры головного мозга и переднюю часть коры, зону, отвечающую за наше восприятие собственного тела, а также зону, где перерабатываются переживания утраты, отказа или уныния.

На передней части поясной извилины коры головного мозга расположены многочисленные рецепторы эндорфинов, на эту зону также воздействуют синтетические опиаты, такие, как героин и оксикодон (опиат вдвое или вчетверо эффективнее морфина).

Это позволяет понять, почему люди, принимающие обезболивающие средства, производные от морфина, часто утверждают, что боль полностью не исчезает, но становится более переносимой.

Эйзенбергер выяснила, что также не опиумные анальгетики, такие, как парацетамол (тахипирин), способны облегчать душевную боль.

Опубликованные в 2010 г. результаты исследования, проведенного исследовательской группой под ее руководством, продемонстрировали, что люди, принимавшие тахипирин в течение трех недель, становились не только более равнодушными к общественному порицанию по сравнению с контрольной группой, но также, что у них в передней части поясной извилины коры головного мозга было зафиксировано значительное ослабление мозговой активности в ответ на отказ.

Команда исследователей из Университета Аризоны и Мериленда изучала восприятие торакальной боли в связи с переживанием разочарования в любви: в соответствии с исследованиями Эйзенбергер выяснилось, что когда эмоциональный опыт бывает слишком болезненным, то он регистрируется в передней части поясной извилины коры головного мозга, которая, в свою очередь, вызывает усиление активности блуждающего нерва. Когда этот нервный пучок перевозбужден, он может провоцировать судороги и спазмы, вызывающие острую боль и чувство тошноты.

Видимые физические последствия любовного разрыва могут быть даже более тяжелыми, их можно сравнить с кризисом и ломкой, которые испытывают наркозависимые: когда искренне влюбленный видит крушение всех своих надежд, то это может вызвать у него чувство тревоги, состояние прострации, рыдания, тремор, бессонницу, раздражительность, ощущение сильного холода и нарушение пищеварения. Ни дать ни взять наркоман, которому не удалось достать очередную дозу зелья.

Первыми, кто догадался о связи между любовной страстью и наркозависимостью, стали психолог Артур Арон (Arthur Aron), невролог Люси Браун (Lucy Brown) и антрополог Хелен Фишер (Helen Fisher). В своем исследовании, проведенном в 2005 г., они подвергли участников фМРТ[9], в то время как они рассматривали фотографии своих интимных партнеров: результат показал, что при этом мгновенно активизировалось хвостатое ядро, структура, представляющая собой основу так называемого «контура удовольствия», или «компенсации», а также что в собственно химическом обмене участвовал допамин, то есть та же самая молекула, которая высвобождается при использовании наркотических средств. Эффект от такого «прихода» по причине романтических переживаний ничем не отличается от наркотического транса, вызываемого героином и никотином: однажды вкусив от «запретного плода», человек будет хотеть еще и еще… Настоящая наркозависимость в чистом виде!