Пушки к бою - Владимир Александрович Сухинин

Сделала?

— Сделала.

— Теперь надо помочь Сюру помирить Гумара и Руди.

— И как?

— Ты, Маша, более опытная. Больше жила на свете. Тебе и говорить с Гумаром.

— Хорошо, я с ним поговорю. А когда надо?

— Прямо сейчас. Но ты должна выбрать чью-то сторону. Руди или Гумара.

Маша зависла. Алла, увидев этот момент, ей помогла:

— Кто тебе ближе? Кто более важен для тебя?

— Руди. Я с ней сражалась на корабле против налетчиков. Она хорошо себя показала и не лезла в постель к нам.

— А Гумар лез?

— Нет. Он это… брезговал.

— Вот. Он плохой. А Руди хорошая. Иди к Гумару и поговори с ним.

Гумар склонился над стендом, на котором были разложены нейросети, вытащенные из тел погибших членов экипажей кораблей ВКС Республики Новая Церсея и кораблей корпорации «Ирбис прайм». Он внимательно изучал показания приборов. Снятая с нейросетей информация могла бы пролить много света на прошлое. А эта информация дорого стоила. Кроме того, стоили немалых денег и продвинутые нейросети инженеров, техников и других востребованных в космосе специальностей. И несмотря на то что они могли показаться устаревшими, ими до сих пор пользовались на гражданке.

Маша вошла в тот момент, когда Гумар разблокировал сети и снял со всех нейросетей коды доступа.

Дверь хлопнула, и Гумар поднял голову. Посмотрел удивленно на Машу. Андроид всегда избегала встреч с ним, тем более никогда к нему не приходила сама.

— Маша, тебе чего? Сюр послал?

— Нет, Гумар, мы сами решили к тебе прийти.

— «Мы» — это кто?

— Это я и Алла. Но она осталась за дверью с той стороны. — Маша показала рукой себе за спину. — Разговаривать буду я.

— Очень интересно… — Гумар распрямился, сложил руки на груди и уставился на андроида. — Вы уже сами решаете. Очень интересно, — повторил он. — Ну говори, зачем пришла?

— Я пришла поговорить с тобой насчет Руди. Руди переживает и хочет уйти с корабля… Из-за тебя.

— Из-за меня? — удивился Гумар и нахмурился. — Вы откуда про это знаете?

— Мы слышали разговор Руди и Сюра.

— А-а-а-а! — зло скривился Гумар. — Так все-таки тебя прислал Сюр?

— Нет, он не знает, что я здесь. Я хочу помочь Руди. Она хорошая, ты плохой.

— Вот как? А почему это я плохой? А она хорошая?

— Ты плохой, потому что ты брезгуешь с нами, андроидами, делать фрикции. А Руди хорошая, потому что не лезла к нам с Сюром в постель и она вместе со мной сражалась на корабле.

— Вот такие, значит, ты сделала выводы относительно того, кто хороший, а кто плохой. Ну, я тебя услышал, и ты можешь идти. Мне работать надо.

— Я не уйду.

— Как это? А я приказываю.

— Тогда уйду. — И Маша развернулась, чтобы уйти, но остановилась и повернулась к Гумару вновь.

— Ну что еще? — с раздражением спросил ее Гумар.

— Приоритет разговора с тобой выше приоритета приказа уйти. Давай поговорим.

— Это кто тебе сказал, что мой приказ для тебя в приоритете ниже?

— Алла. Твои действия угрожают развалу экипажа. Нужно принимать меры.

— Знаешь что, пылесос с красными губками, пошла отсюда! — вскипел Гумар.

Маша дернулась уйти, но в ее файловой системе появился некий новый файл поведения при оскорблении. Маша медленно повернулась к Гумару.

— Я не пылесос. Я разумная, и ты сейчас был неправ. Извинись.

— Что-о? Извиниться? Не смеши. Ты знаешь, кто тебе создавал программу? И ты думаешь, я не подстраховался на тот случай, если ты захочешь вновь врезать мне подзатыльник? Уходи и не трать мое время. — Он произнес команду: — Гоу.

Маша дернулась, но осталась стоять на месте.

— У меня приоритет спасти команду, — произнесла она лишенным всяких интонаций голосом. — Гумар, я прошу тебя, поговори с Руди.

Гумар вновь сцепил руки на груди и нахмурился, долго изучал пытливым взглядом молчаливо стоящую Машу-андроида и наконец произнес:

— М-да, где-то я что-то не учел. Слишком много дал вам свободы поведения, и все по просьбе Сюра. Я уже жалею… Какой-то синтетический мешок программ и микросхем ставит мне условия…

Это он произнес зря. Маша тут же очутилась рядом, схватила Гумара за шею и прошипела ему в лицо:

— Я не мешок программ, я умница, и меня ценит Сюр. Он может мной командовать. А ты, мешок дерьма, будешь оштрафован и будешь делать фрикции и не со мной или Аллой, а с Эдиком, или он с тобой… Как получится…

Гумар стал задыхаться и поднял тревогу: «Молчун, спасай…»

Молчун послал образ.

— Тебе ничего не угрожает. Старший велел тебе помириться с Руди.

Маша отпустила Гумара и скомандовала:

— Вперед мириться!

Гумар подскочил как ужаленный. Побледнел и, растирая шею, вылетел из лаборатории. Он бегом мчался к Сюру.

Товарища он нашел на площадке артиллерийского бастиона.

Увидев друга, обрадовался.

— Сюр! Беда! — заорал он и, размахивая руками, поспешил к нему.

— Какая беда?

— Маша сошла с ума!

— Ха, не смеши. Скорее ты или я сойдем с ума, чем Маша.

— Сюр, я говорю правду, — затараторил Гумар. — Она на меня напала. Ее надо перезагрузить. Ты им дал слишком много воли. Она пыталась меня задушить. Вот посмотри! — Он задрал подбородок и показал покраснение на шеи. — Я еле от нее сбежал.

— Гумар, я думаю, что ты не все договариваешь. Маша никогда сама по себе на тебя не нападала. Я ее позову, и мы разберемся, что произошло.

— Он назвал меня мешком программ и пылесосом, — раздался голос от двери.

— А она называла меня мешком с дерьмом…

— Я его отправила к Руди мириться. Она хорошая, он плохой. Гумар оштрафован на фрикции с Эдиком…

— Да, Сюр! Она угрожала мне сожительством с Эдиком! Ужас!..

Сюр секунду-другую смотрел на Машу и молчал. Он собирался с мыслями. Потом замахал головой, словно отгонял мух или слепней, кружившихся вокруг головы.

— Так, а теперь, Маша, расскажи по порядку. Почему Руди хорошая, а Гумар плохой и кто его оштрафовал на эти самые фрикции?

— Гумар плохой, потому что обидел Руди и не хочет мириться. Та страдает, а он брезгует спать с нами, андроидами. Руди хорошая, потому что дружит с нами и она со мной сражалась рядом против бандитов. Ты обещал наказать Гумара делать фрикции с андроидами. Мы с Аллой не будем это делать с ним. Остается Эдик…

Выслушав короткий, но информативный рассказ Маши, Сюр почесал затылок.

— Гумар, а ведь она права, — сообщил он и, увидев оторопелый взгляд товарища, пояснил: — В приоритете у меня команда, а не твоя гордость. Иди и поговори с Руди. Иначе будешь говорить с Машей. Ты уже созрел для решительного разговора. Даже андроиды считают тебя аморальным типом. Это, брат, нехорошо. Просто позорно…

Гумар, не получив поддержки друга, неожиданно превратился из крикливого и перевозбужденного мужчины-скандалиста в растерянного и потерявшего опору